ВЕТЕРАН СЕВЕРНОГО АЛЬЯНСА НАДЕЕТСЯ, ЧТО ТОРГОВЛЯ ИЗУМРУДАМИ СЫГРАЕТ КЛЮЧЕВУЮ РОЛЬ В ЭКОНОМИЧЕСКОМ ВОССТАНОВЛЕНИИ АФГАНИСТАНА

Уже в течение десяти лет Рашид Мохаммади, малоизвестный ветеран Северного альянса из ближайшего окружения Ахмада Шах Масуда, занимается торговлей изумрудами. Мохаммади надеется, что Афганистан восстановит свои позиции в региональной торговле и вновь будет иметь статус страны, располагающей значительными месторождениями драгоценных камней.

В настоящее время Мохаммади занимает пост дипломатического представителя Афганистана в Объединенных Арабских Эмиратах. Он вспоминает, что когда ему было двенадцать лет, во время советской оккупации, он приносил еду Масуду, которого называли "панджшерским львом". Некоторые из панджшерских таджиков, бывших сторонников Масуда, в настоящее время занимают ключевые посты в переходном правительстве Хамида Карзая.

После того как к власти пришел "Талибан", говорит Мохаммади, он нашел способ финансирования закупок оружия, в том числе вертолетов, для поддержания боеспособности Северного альянса. Главным источником денег стали операции с изумрудами, которые во множестве находят в Афганистане. Во время поездки на изумрудные рудники, находящиеся на севере Афганистана, в провинции Гиндукуш, Мохаммади поведал о секретных операциях по обмену изумрудов на оружие.

32-летний Мохаммади говорит, что привык выполнять задания, оставаясь на заднем плане. Он вырос в семье, которая была тесно связана с семьей Масудов: в 1988 г. его сестра вышла замуж за Ахмада Масуда. "Я не был способен стрелять в людей, – говорит он. – Я помогал фронту, но я не солдат". Его вклад, говорит Мохаммади, заключался в том, что благодаря ему была налажена торговля изумрудами. На международном рынке драгоценных камней афганские изумруды под влиянием колумбийцев выдавались за камни из Колумбии.

Помимо неблагоприятной ситуации на рынке, говорит Мохаммади, дело осложнялось тем, что афганцы добывали изумруды варварским способом, взрывая породу, что приводило к уничтожению камней, которые могли быть проданы европейским огранщикам и ювелирам. Осознав потенциальную отдачу от торговли камнями, Масуд собрал команду, которая должна была разработать стратегию торговых операций. Одним из главных бизнесменов стал его шурин Мохаммади. Мохаммади уехал в Кувейт, где изучал арабский язык и литературу, в затем, в начале 1990-х гг., перебрался в Саудовскую Аравию. В 1992 г., после активизации военных действий, он забросил учебу и полностью отдался бизнесу.

"Я влюблен в этот камень", – сказал Мохаммади EurasiaNet во время поездки в горы. Вместе с представителем разведслужбы Северного альянса и правителем Панджшера Мохаммади организовал торговую сеть. Он бегло говорил на трех языках, путешествовал по миру, а теперь пересек всю Европу с черным кейсом, в котором находились образцы панджшерских изумрудов. Д-р Абдулло Абдулло, лидер Северного альянса, а в настоящее время министр иностранных дел Афганистана, считает, что благодаря Мохаммади силы Масуда получили примерно 5 миллионов долларов.

Северный альянс был единственной силой, оказывавшей сопротивление "Талибану" во время пребывания у власти этого радикального исламистского движения. Аналогично тому, как нынешнее афганское правительство пытается найти способ централизации налоговых поступлений и доходов от торговли, говорит Мохаммади, Северный альянс в свое время пытался извлечь выгоду из торговли изумрудами. "Работать было очень трудно, пока мы не наладили сбыт, – сказал он EurasiaNet. – Старатели продавали камни в Пакистане местным торговцам, которые их почти всегда обманывали". Масуд поднял отпускные цены, так, чтобы независимые торговцы не могли их сбить. "С этого момента все пошло на лад", – говорит Мохаммади.

Несмотря на то, что в Афганистане не было ни правительства, ни банковской системы, изумруды находили дорогу на мировой рынок. "Нашим крупнейшим клиентом была польская компания "Интеркоммерс" (www.intercommerce.com.pl), – говорит Мохаммади. – Нам точно не известно, что эта польская компания затем делала с нашими изумрудами. Не думаю, что они продавались как изумруды из Афганистана. Но что делать? Мы нуждались в деньгах". По словам Мохаммади, колумбийцы "предлагали полякам большие деньги, чтобы скрыть тот факт, что речь идет о легендарных афганских изумрудах высочайшего качества". Польская компания все еще существует, однако неясно, какие отношения она поддерживает с Мохаммади и новым правительством Афганистана.

Между тем внутренний рынок изумрудов в Афганистане продолжает давние традиции, которые поддерживаются независимо от тех или иных экономических решений президента Хамида Карзая. Цены на изумруды устанавливаются советом специалистов, называемым "Бури" и составленным из афганских коммерсантов и представителей местных властей. Покупатели уплачивают 10 процентов от отпускной цены в виде налога правительству провинции. Пока налог не выплачен, камни не покидают государственного хранилища. Местные старатели охотно продают камни ветеранам Северного альянса. "Мы предпочитаем продавать камни г-ну Рашиду [Мохаммади], – говорит Фарид, местный старатель. – У него очень высокая репутация". Мохаммади намерен расширить границы своей деятельности. Осенью 2003 г. он планирует провести первую в истории Афганистана выставку драгоценных камней в Кабуле. Ожидается, что на нее съедутся торговцы со всего мира, которые хотели бы посмотреть на сокровища Гиндукуша.

Добычу изумрудов вряд ли можно назвать вполне надежным делом. Старатель, взрывающий содержащую камни породу, должен отдавать 7 процентов выручки водителям и 12 процентов человеку, финансирующему все предприятие. Кроме того, нужно платить людям, которые работают в шахтах. (Рабочие в шахтах обычно получают один процент от выручки). В Панджшерской долине от 80 до100 изумрудных приисков, и обычно на шахтах работают люди, которые живут поблизости. В этой работе нет ничего хорошего, однако Мохаммади настроен оптимистически. "В период с 1997 по 2000 г. изумрудные прииски посетили три эксперта из Соединенных Штатов, Франции и Польши, – говорит он. – Они сказал, что панджшерские изумруды лучше колумбийских по качеству и цветовым свойствам".

Но как изумруды могут стать частью новой афганской экономики? Мохаммади говорит, что приезжавшие эксперты обнаружили камни там, куда местные старатели никогда не заходили. По его словам, зарубежные компании, в частности российские, впервые после изгнания талибов начинают проявлять интерес к инвестициям в новые прииски.

Во время поездки в горы Гиндукуша Мохаммади говорил о том, что верит в будущее. "Я убежден, что афганские изумруды духовно связаны с нашей страной. Когда Афганистан был оккупирован русскими, мы находили множество камней и продавали их в Пакистане. Потом работа приисков остановилась, поскольку старателям приходилось затрачивать все больше усилий, а камней удавалось находить все меньше. Однако, когда Афганистан захватили талибы, добыча выросла, и мне удавалось продавать изумруды в обмен на оружие. Хвала Аллаху, теперь выручка от продажи изумрудов пойдет на реконструкцию Афганистана".

Камелия ЭНТЕХАБИ-ФАРД – журналист, специализируется на освещении событий в Афганистане и Иране.
16.10.2002