Никас Сафронов: "Я готов рисовать бен Ладена!"

НИКИТА Михалков, портрет которого Никас Сафронов нарисовал не так давно, сказал: "Он агрессивен, подвластен влиянию, знает конъюнктуру, умеет обмануть". Потом известный режиссер, спохватившись, наговорил много комплиментов известному художнику. Но слово "обман" вырвалось не случайно: заказные портреты VIP-персон работы Сафронова уж слишком похожи на завуалированную лесть. До сих пор этот прием срабатывал безотказно: копии знаменитого портрета Путина сразу же заказали министры и олигархи, а Лужков, Гейдар Алиев и турецкий экс-президент Демирель остались очень довольны работой придворного живописца.

САФРОНОВ любит рассказывать истории о себе – например, как Пьер Карден, увидев его картины, пришел в такой восторг, что тут же подарил золотые часы. Испанский король будто бы просил Никаса поселиться в Испании, а мэр Парижа предлагал в подарок замок – но тот предпочел купить обветшалый, но уютный замок в Шотландии. А еще студию-пентхаус с видом на Кремль. Зато Бельмондо рассердился, когда Никас на картине "Бабушка Бельмондо" изобразил его в кокошнике и с женской грудью, и даже хотел побить. А самая трогательная история – как Сафронов нашел в куче мусора журнал с изображением Софи Лорен и так влюбился, что повесил этот портрет на стену и молился ему, как мадонне. А когда наконец встретился с Лорен и рассказал о своей любви, та не выдержала и расплакалась.

Только ленивый не упрекнул Сафронова в самопиаре, но он даже хулу заставляет работать на себя. Недавно после автоаварии Никас оказался на больничной койке с переломами позвоночника, ключицы и двух ребер. Кто-то цинично заметил: "Это он сам и подстроил, чтобы попасть на страницы газет".

Пиар с онанизмом

– НИКАС, вы времени зря не теряли: все эти дни в палате было не протолкнуться от посетителей...

– Это было признание. Ко мне приходили десятки человек в день, звонили со всего мира, присылали ободряющие письма, даже стихи посвящали. Я понял, что народ меня любит.

– А коллеги-живописцы, похоже, нет. Я позвонил в Академию художеств, и там поморщились: "Что умного может сказать Сафронов? В Москве сотни художников, о которых мало кто знает, потому что они скромные, но зато настоящие мастера. А тут раскрученная персона, а рисует одни банальности..."

– Мне это даже не обидно. Любая творческая профессия предполагает борьбу самолюбий. Так что это обычная цеховая зависть. Может, есть лучшие мастера, чем те, чьи имена на слуху. Но одного мастерства мало. Надо уметь заставить говорить о себе, иначе пропадешь в безвестности. Диоген лазил в бочку, эпатировал, занимался онанизмом, все делал, чтобы привлечь к себе внимание. И его имя осталось в истории.

Злые журналисты наградили Сафронова и его творчество не одним десятком эпитетов: "человек-скандал", "мастер эпатажа", "гений заказухи", "типичный представитель богемы", "столичная штучка", "художник-шоумен". А еще – "самораскрученный бренд", "хорошо устроился", "нефтяникам и браткам нравится", "работает под клиента", "творит по фотографиям", "тиражирует свои работы", "диагноз: художественная лесть". Сам себя Никас называет "человеком мира" и "мистическим романтиком". Его любимые фразы: "Я смог убедить людей, что мои произведения гениальны" и "Я хочу войти в историю".

– Вы себя считаете гением?

– Если я так скажу, то буду либо дурак, либо безумный. Хотя в шесть лет я уже был уверен, что не такой, как все... В глубине души каждый артист, художник или поэт осознает свою исключительность, ну а я иногда имею смелость это озвучивать.

– Говорят, что есть некая секта, где перед вами преклоняются, как перед пророком, экзальтированные поклонницы моют ваши ноги и потом пьют эту воду. А ваши картины там считают исцеляющими.

– Никакая это не секта. Однажды меня пригласили за город на встречу с группой людей, занимающихся как бы поиском смысла жизни. Как они себя называют – "эзотерико-медитативная религиозная община". Они, как дети, поют и рисуют, "слушают" Космос, занимаются эзотерикой. Когда я вошел, они бросились ко мне, стали снимать с меня обувь, усадили в особое кресло, обложили подушками, натерли какими-то мазями. Это такой ритуал приема гостей... Но я туда больше не ходил: мне стало смешно и жалко их.

– Вы сами-то верите, что ваши картины кого-то лечат?

– Любая картина излучает ауру автора. Я тоже вкладываю в полотно свою энергетику. По натуре я человек не злобный, и это отражается в моих портретах.

Портреты негодяев

НИКАС свидетельствует: "Я талантливый бизнесмен". Его сюрреалистические картины и автопортрет появляются на уличных бигбордах рядом с рекламой пива и смазочных масел. 700 портретов кисти Сафронова будто бы уже куплены и находятся в коллекциях мировых знаменитостей. Российское дворянское общество пожаловало ему титул князя. "Завтракает с олигархами, обедает со звездами шоу-бизнеса, ужинает с президентами". А еще – рисует портреты одиозных личностей типа Дудаева. И признается: "Я могу написать и портрет негодяя".

– Вы как-то сказали: "Портреты – мой заработок. Мне все равно, кого рисовать: Гитлера, Наполеона или Сталина". И действительно, уже изобразили Дудаева. В вашей коллекции явно не хватает бен Ладена...

– Да! Я бы нарисовал его. Это персонаж такого же масштаба, как, например, Герострат или Нерон. Он уже, по сути, кинозвезда. Его все хотят видеть, и мне это тоже было бы интересно. Это знаковая фигура нашего времени, хоть и несущая отрицательный заряд. Он заработал много миллионов своим умом, но его ум мстителен и помножен на фанатизм. Да, он сотворил зло. Но если есть изображения Бога и дьявола, даже вымышленные, то почему нельзя изобразить бен Ладена, показав в нем исчадие ада?

– В случае с Дудаевым, однако, вы этого не сделали. И чеченский президент – враг России, и его волк вышли на вашем портрете милыми симпатягами.

– А я и не собирался писать портрет негодяя. Однажды меня пригласил в Чечню некий журналист Яша и сказал, что едет к Дудаеву, и спросил, не хотел бы я встретиться с этим человеком. Я ответил: "Хочу". Тогда еще с Дудаевым заигрывал Кремль. Я поехал, и он мне понравился. Сидел умный, располагающий к себе мужчина и говорил красивые вещи – что это его земля, что здесь родился он сам и его предки. Я сделал наброски, а закончил картину год спустя уже по просьбе Масхадова. До сих пор об этом не пожалел и теперь хотел бы сделать на заказ портреты Саддама Хусейна и Лукашенко. Лукашенко уже дал предварительное согласие и ждет. Я его нарисую, хотя он и одиозная фигура.

Путин в кубизме

– ВОТ вы нарисовали парадный портрет Путина – отметились. А не захотелось изобразить его в вашем излюбленном стиле сюрреализма?

– У меня есть портрет Путина в стиле кубизма. Я сделал его для себя, повесил в студии и показываю только друзьям и близким. Скорее всего, ни в один из моих альбомов он не войдет... Боюсь, как бы меня не поняли неправильно.

– Вы достигли бы большего как художник, а не как придворный живописец, если бы делали непарадные портреты. Никогда не хотелось показать, что король-то голый?

– Когда работаешь на заказ, то на всю правду не имеешь права. Можно позволить себе только что-то между строк. Как делал Веласкес, который был придворным художником и обожал деньги, но все-таки писал правду – завуалированную. Внешне все выглядело прилично: интерьер, атрибутика, награды, но лицом сановник выходил, какой он был на самом деле – недалекий, злой, ущербный. Так Веласкес нарисовал на заказ Папу Римского, и тот, заплатив ему за работу, запретил выставлять этот портрет. После смерти Папы картина не демонстрировалась еще сто лет.

Сказав так, Никас задумался и стал смотреть в окно больничной палаты – словно позавидовал Веласкесу...

Будучи арт-директором журнала "Пентхауз", Сафронов уговорил самого Илью Глазунова сняться на обложку в компании с полуголыми манекенщицами. Его любовные аферы стали притчей во языцех. Согласно имиджу Никас-Казанова проводит ночи в казино и на светских вечеринках, снимается со знаменитостями, участвует в эротических выставках за рубежом, а еще (самый распространенный миф) любит позировать фотографам на красной кровати с фотомоделями.

– Говорят, будто ваша карьера чем-то напоминает "мытарства" дитя порока Бориса Моисеева: тот тоже умело эпатирует в известном плане и имеет с этого дивиденды.

– Он был, я слышал, неплохим танцором. То, что он делает на эстраде, мне не близко. Ну поет человек и поет... Я не могу никак сопоставить его со мной. Сравнивать людей все же надо в одном формате. Мы с Моисеевым совсем по-разному ориентированы в жизни.

Ответив, Сафронов с беспокойством спросил: "А кто это сравнивает меня с Моисеевым? Это люди, которые ко мне очень плохо относятся... Не слушайте их".

– А насчет характеристики от Михалкова что скажете? Он упрекнул вас в намеренном обмане.

– Я никогда не уточнял, что вкладывал в эти слова Никита Сергеевич. Но для меня слово "обмануть" тут не является упреком. Судить о художнике надо по законам его творчества. В данном случае Михалков говорит об искусстве и живописи, и если "обмануть" – это заставить зрителей поверить в твою гениальность и восхищаться тем, чем обычно они не восхищаются, то это – ложь во благо.

После интервью Сафронов не без труда слез с кровати, поправил на груди пластмассовый корсет и пошел фотографироваться с очередными почитателями, ожидавшими его в холле.

Владимир КОЖЕМЯКИН
Фото Геннадия УСОЕВА