Рубикон перейден
Надежда на диалог с Ниязовым - удел болтунов и демагогов
ВИС НДДТ / "Гундогар", 13.11.02

То, что произошло в Туркменистане 12 ноября, уже ни в какие цивилизованные рамки не вписывается, даже если толковать их безмерно широко и с самыми невероятными оговорками. Никак. Говорим это для тех, кто еще пытается блаженно лепетать о каких-то демократических нормах в Туркменистане. Следствие закончено, забудьте. Вчера состоялось заседание так называемого парламента страны, на котором был вынесен окончательный приговор: туркменская модель демократии – это я, Сапармурат Ниязов Туркменбаши Великий. И точка.

Впрочем, просто написать о том, что Туркменистан сегодня – это один из самых уродливых в мире диктаторских режимов, созданный бывшим коммунистическим боссом С. Ниязовым, еще не значит сказать всей правды. Правда в том, что Ниязов не только откровенно грабит и насилует целую страну, пренебрегая даже собственной Конституцией и законами, а делает это демонстративно, по-хамски, бросая вызов сообществу цивилизованных стран. Ведь Туркменистан все еще числится среди государств-членов ОБСЕ, объединенных общей доктриной приверженности разделяемым всеми демократическим ценностям, соблюдать которые обязалось каждое государство, входящее в ОБСЕ. Туркменистан в том числе.

Но если раньше туркменский диктатор пытался соблюдать хоть какую-то видимость демократических приличий, то со вчерашнего дня с этим было покончено. Предыдущие парламентские заседания в Туркменистане проходили хотя бы в здании самого парламента, и открывал эти заседания, с целью соблюдения тех же приличий, председатель этого, с позволения сказать, выборного всетуркменского органа. Утром же 12 ноября туркменских парламентариев, включая председателя, вызвали "на ковер" в президентский дворец, где усадили рядком в небольшом зале, в который выходит дверь прямо из кабинета президента. Не мудрствуя лукаво, "пожизненный президент демократического Туркменистана", поприветствовав застывших в испуганных позах народных избранников, сам открыл заседание "парламента" и повел аудиторию к намеченной цели. В повестке "парламентских слушаний" было всего два вопроса: кадровый и утверждение госбюджета на 2003 год.

С бюджетом все было просто и даже забавно. Поразмышляв о важности этого документа для дальнейшего процветания страны и отметив, что 70 процентов бюджета предназначено, естественно, для решения социальных нужд туркменского народа, Ниязов высказал пожелание, чтобы "часов в 11 дня там, у себя в парламенте", депутаты этот документ утвердили. И даже дал указание министру экономики и финансов, чтобы к этому времени депутатам все-таки раздали бы проект бюджета для ознакомления и, соответственно, утверждения. И добавил – такого бюджета в мире еще не было. И все.

Правда, по ходу своего дальнейшего монолога, который в данных обстоятельствах, по-видимому, следует принять за парламентские дебаты, Ниязов еще раз коснулся темы бюджета. Уже несколько лет подряд он публично и главным образом для западных дипломатов говорит о намерении передать парламенту право контроля над исполнением бюджета и даже над деятельностью органов самой исполнительной власти. Представлялось это, как поступательное, эволюционное движение к развитому демократическому обществу. Но поскольку с демократией вопрос в Туркменистане решен, то очевидно, потребность в этом движении отпала сама собой. По крайней мере, на ближайшую перспективу. И Ниязов "честно и открыто" парламентариям об этом заявил: "До такой функции вы еще не доросли. Когда увижу, что вы созрели, вот тогда это право я вам и дам. А пока следует парламентариям заняться более четким законодательным определением роли и функций сельсоветов (генгеши) в Золотом Веке". И рекомендовал выбрать для законодательного эксперимента один из сельсоветов с тем, чтобы в случае успеха, расширить рамки эксперимента до районного, потом областного и даже всетуркменского уровня, а также поручил в этой связи образовать в парламенте новый комитет – по делам сельсоветов. Так что будет, чем заняться в ближайшее время выборному органу.

Но все же главным номером сольного "парламентского" концерта диктатора был кадровый вопрос. Замена нескольких человек, выбывших ранее по решению Ниязова из депутатских рядов, на новых статистов-парламентариев стала фоном ключевого действа. Председатель парламента Таган Халлыев, как поведал об этом Ниязов, попросил разрешения у него уйти на пенсию по состоянию здоровья. Проработал Халлыев председателм парламента с марта по ноябрь сего года. И Ниязов разрешил Халлыеву стать пенсионером. И даже проявил гуманность – поручил министру экономики и финансов назначить пенсию Халлыеву именно как председателю парламента. И как положено демократическими процедурами, поставил вопрос на голосование – парламентарии проголосовали единогласно. Диктатор вообще любит развлекаться голосованием. Каждое кадровое передвижение в парламенте ставил он в тот день на голосование лично, и, что характерно, парламент каждый раз единогласно голосовал "за". Даже самому Ниязову было смешно смотреть на своих марионеточных "народных избранников", и было видно, как потешался он над ними, не пряча снисходительной улыбки. Также единогласно проголосовали депутаты за своего нового председателя. Им стал бывший председатель Верховного суда Туркменистана Овезгельды Атаев, избранный депутатом в срочном порядке, всего за три дня до описываемых событий.

А теперь немного статистики. С начала 2001 года по 12 ноября года 2002-го, то есть за неполных два года, в Туркменистане сменилось, угадайте сколько, ... четыре (!) председателя парламента. Атаев стал пятым. Нам неизвестны аналогичные прецеденты в мировой практике. Их просто не может быть, если не предположить, что каждые полгода выбираемые председатели вымирают от какой-то таинственной болезни. Но в случае с Туркменистаном эта болезнь известна – доморощенный дикорастущий деспот, который так и не усвоил, что выборная должность не есть должность назначаемая. Точнее, усвоил, но в соответствии со своим коммунистическим опытом нечто обратное: выборная должность должна назначаться сверху. А что там, в конституциях записано – это никого не должно волновать. Законы, по ниязовской логике, для того и пишутся, чтобы на них ссылаться, а не выполнять. Впрочем, чехарда со спикерами парламента вполне адекватно отражает полную кадровую сумятицу в царстве Туркменбаши.

Что же касается Т. Халлыева, то о его "уходе" с поста спикера, как минимум, три дня назад знали уже все в Туркменистане: в подписанном от имени руководства страны некрологе фамилия председателя парламента, второго человека в государстве, стояла в самом конце, после подписи Ниязова и семи его вице-премьеров. Тогда всем стало ясно – Халлыева "снимут" в ближайшее время, а под каким предлогом: болезнь или ссылка - не столь важно. Куда более важно, почему сняли Халлыева и почему назначили именно Атаева?

В Туркменистане в последние месяцы обстановка накалена настолько, что Ниязов практически не решается покидать свою резиденцию из-за страха покушения на собственные драгоценные власть и жизнь. Халлыев в этих условиях показался человеком ненадежным, способным при определенных обстоятельствах от Ниязова отвернуться. Другое дело – Овезгельды Атаев, экс-председатель Верховного суда. Работая главным ниязовским судьей с 1999 года, он прославился двумя публичными услугами диктатору. Во-первых, только вступив в должность, именно он внес предложение дополнить текст национальной клятвы, которую штудируют в Туркменистане даже в каждом дошкольном учреждении, внеся в нее строчку, обязывающую каждого служить верой и правдой не только Родине, но конкретно Сапармурату Туркменбаши. Теперь это звучит так: "… В час измены Родине, Сапармурату Туркменбаши Великому да прервется дыхание мое". Такое не могло не понравится полуграмотному и падкому на любую лесть диктатору. Кроме литературных достойнств, судья Атаев несомненно обладал еще одним: он сажал каждого, на кого указывал Ниязов, и именно на те сроки, которые Ниязов требовал. Сажал сотнями и тысячами без всякого разбора и ни разу не засомневался. Полная беспринципность и абсолютная подчиненность. Как раз то, что нужно в тревожные для Ниязова дни ожидания конца.

А потом, когда на "парламентских" посиделках в логове ополоумевшего от страха сатрапа был решен вопрос о главе парламента, последовали другие, не менее абсурдные назначения. Главный редактор "Нейтрального Туркменистана" Гозель Нуралиева была назначена заместителем председателя парламента (эта должность долгое время оставалась вакантной), а главный редактор газеты "Туркменистан" Какабай Ильясов – председателем комитета по делам культуры и образования. Оба, как верные глашатаи Ниязова, будут совмещать редакторские должности с парламентскими постами. Завотделом аппарата Президента по правовым вопросам Мурад Каррыев параллельно будет возглавлять аналогичный парламентский комитет. Взамен ушедшего "на укрепление" таможни единственного русского депутата Александра Гришина был назначен другой депутат, представляющий русское меньшинство населения, Виктор Михайлов, который, как и его предшественник, возглавит экономический комитет, то есть комитет, который ничего не решает. Нелишне будет отметить, что все новые парламентские назначенцы были "избраны" депутатами буквально накануне.

Во время всех этих кадровых манипуляций на "заседании парламента", как обычно, порассуждал Ниязов и на сопутствующие темы. В этот раз - о подготовке нового уголовного кодекса имени Сапармурата Туркменбаши, о необходимости строго соблюдать законы, которые в Туркменистане должны соответствовать международным стандартам. И даже привел пару примеров в пользу этого тезиса из европейской законодательной практики. Парламентариям, а заодно и всему населению Туркменистана было сообщено, что в Европе никто не смеет переходить улицы в неположенном месте, а парковать машины возле магазинов вообще запрещено. И заключил сей пассаж Ниязов уже вовсе сенсационным заявлением о том, что прежде, чем сажать людей в тюрьмы, суды должны выносить приговоры. Неужели?!

Завершая "парламентские слушания", Ниязов, дабы укрепить верноподданнические чувства депутатов, сообщил, что отныне каждый из них, включая тех, кто в аппарате парламента не служит и на "заседании" не присутствует, будет ежемесячно получать по одному миллиону манат. Однако, имея ввиду некоторую "недозрелость" народных избранников, он принял решение о том, что отныне всеми хозяйственными вопросами Меджлиса (бумага, карандаши, линейки, циркули, автомобили и т.п.) будет заниматься управляющий делами аппарата Президента вице-премьер Реджеп Сапаров, а вся хозяйственная часть парламента, включая автогараж, переходит в собственность аппарата Президента.

Нужны ли тут комментарии? Уродливый и убогий режим столь же уродливого и убого политического дикаря, перепуганного до смерти уже объявленным ему приговором воспрянувшего от оцепенения народа, старается сплотить вокруг себя отпетых негодяев, назначая их на высокие посты в надежде на спасение общими усилиями. Собирает вокруг себя Ниязов последний сброд в попытке укрыться от народного гнева. И в этих судорожных конвульсиях втаптывает в прах разоренного государства последние останки законности и здравого смысла. Агония. И все же...

Всем памятен недавний визит в Туркменистан Действующего председателя ОБСЕ, которого осатаневший диктатор чуть ли не выдворил из страны. И вот теперь, одурманенный ненавистью ко всему, что олицетворяет современную цивилизацию и прогресс, бросает откровенный вызов не только гуманистическим и демократическим ценностям, но и странам и международным организациям, их исповедующим. И США, и странам ЕС, и России, и Турции... Всем тем, с кем диктатор до сих пор формально партнерствовал. Он провоцирует цивилизованное международное сообщество, откровенно и цинично нарушая, а точнее, разбивая базовые, элементарные принципы и обязательства, которые принял на себя, подписав Хельсинский Заключительный Акт, присоединившись ко всем последующим документам Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. В Туркменистане больше нет даже намека на парламентаризм. Сатрап, объявивший себя "главой всех туркмен" перешел Рубикон. Он откровенно презрел все международные нормы, он начал открыто играть в свою истинную игру – игру без правил, игру на выживание любой ценой. Если и сейчас этого не поймут в столицах демократических стран, в штаб-квартирах ООН и ОБСЕ, диктатор пойдет на любые кровавые шаги, вплоть до развязывания гражданской войны. Но мы, те, кто живет здесь, в Туркменистане, кто активно борется с режимом в условиях вынужденной эмиграции, не можем и не имеем права этого допустить. "Играть по правилам" в этих условиях значит продлить смертельно опасную агонию диктатора. Мы будем действовать стремительно и на поражение. Другого пути не существует. И ответственность за это лежит исключительно на Ниязове.