Караваны идут на Восток
Алексей ВОЛОСЕВИЧ, Ташкент

"Режим наибольшего благоприятствования" в Узбекистане для многих предпринимателей равносилен запрету на профессию. "Античелночная кампания" привела к тому, что тысячи людей вынуждены торговать нелегально.

Каждые пять минут от Черняевки, поселка в двенадцати километрах от Ташкента, разделенного казахстано-узбекской границей, отходит очередная маршрутка в Чимкент. Пункт назначения - вещевой рынок "У озера". Несмотря на полуторачасовой путь и немалую стоимость билетов, сюда, а также в Сарыагач ежедневно устремляются тысячи жителей узбекской столицы, чтобы купить теплые вещи осенне-зимнего сезона. Примерно с середины сентября эти два города переживают невиданный расцвет торговли. Решения узбекских властей о закрытии базаров, усложнении ввоза в Узбекистан различных товаров и введении высоких таможенных пошлин привели к тому, что покупатели устремились на рынки соседнего государства.

Безусловно, едут в другую страну, чтобы купить куртку, свитер или пару ботинок, не от хорошей жизни. Последствия "античелночной" кампании уже привели к резкому росту цен и сокращению ассортимента продукции на рынках, через которые осуществляется почти весь оборот потребительских товаров в Узбекистане. Например, каждая пара недорогой обуви из кожзаменителя, доступной большинству узбекистанцев, облагается пошлиной в размере 18 долл. Если коммерсант оптом приобретает обувь в Алматы или Бишкеке по цене 5 долл. за пару, то пошлина повышает ее стоимость до 23. То есть до уровня средней заработной платы.

Меры по созданию "режима наибольшего благоприятствования" для местных товаропроизводителей по большей части не дали ожидаемого эффекта. Случилось, скорее, обратное. Каждый день в Узбекистане закрываются десятки производящих фирм. Предприниматели жалуются, что вынуждены приостанавливать производство и отправлять персонал в бессрочный отпуск, потому что негде и некому сбывать уже произведенную продукцию. Крупнейший рынок республики "Ипподром" закрыт на реконструкцию, но идет ли она и если да, то когда закончится, неизвестно. Власти уже сообщили, что в любом случае вместо 8880 торговых мест там останется лишь 2513. Еще в августе к "Ипподрому" каждый день подъезжали десятки автобусов с оптовыми покупателями из областных центров и небольших городов. Наряду с импортом они раскупали почти всю недорогую местную продукцию. Сейчас подобных оптовиков в столице уже нет. А еще раньше власти затруднили пребывание на узбекской территории оптовиков из России и Таджикистана.

- Это были лучшие покупатели,- рассказал мне один из "самопошивщиков" (так в Узбекистане называют предпринимателей, наладивших пошив одежды). - Таджики приезжали ко мне не с одной тысячей долларов и, в отличие от россиян, почти не торговались. Потом их стали хватать, держать в участках, вымогать деньги, и число их поубавилось. Мои постоянные клиенты все же приезжали, у кого-то останавливались, тайком пробирались на базар и заказывали женские костюмы, которые я привозил на "конспиративную" квартиру, где мы и производили расчет. Но сейчас таджики ездить совсем перестали - не хотят рисковать.

По словам "самопошивщика" Максима, оптовая торговля переживает спад.

- Ткань для работы я беру оптом - так дешевле. Но по новым правилам даже мелкооптовая сделка должна оформляться по безналичному расчету. Значит, чтобы купить три рулона материи, мне надо идти в банк и осуществлять платеж. Таким же образом я должен продавать свой товар. Мало того, всю выручку теперь я обязан ежедневно сдавать в банк. Меня заставили купить кассовый аппарат и теперь в любой момент могут проверить - все ли сделки по купле-продаже я фиксирую. Но ведь мне постоянно нужны деньги: на ткань, на проезд, на камеру хранения и т.д. А я должен сдавать в банк все до копейки. Правда, формально я могу на следующий день забрать свои деньги, но когда это было, чтобы банк вовремя их отдавал? Ткань подорожала, так как эти сумасшедшие пошлины установлены и на импортные материалы, а костюмы я шью только из импортной ткани, качественной. Значит, я тоже должен поднять цены на свою продукцию. Но кто, в таком случае, ее купит? В общем, государство само вынуждает меня нарушать закон.

Еще одним ударом по рынку стало усложнение процесса торговли: чтобы оформить документы на право торговли, необходимо "прорваться" через множество инстанций, в первую очередь через таможню, и в результате выплатить сумму, которая иногда превышает стоимость самого товара. Для мелких торговцев, живущих перепродажей, это равносильно запрету на профессию.

В результате тысячи людей остались без работы, еще большее количество торгует нелегально, то есть значительный объем торговли ушел в тень. Кому не удалось оформить необходимые документы, те либо "отстегивают" налоговой инспекции, чтобы их не трогали, либо выносят на базар несколько вещей, а после их продажи подносят еще. Все это напоминает шумные кампании по борьбе со спекуляцией в советское время: гневные статьи по адресу "спекулянтов" в официальной прессе и полуподпольная торговля. Например, площадь Чор-Су и переулки вокруг нее заполнены торговцами-нелегалами. Целая толпа людей с сумками предлагает обувь, носки, одеколон, шампунь и прочий дефицит, который два месяца назад продавался вполне свободно. Но стоит появиться милиции или налоговым инспекторам, толпа в лучших традициях классических мешочников рассыпается и исчезает. Еще один вариант подпольной торговли - квартира, используемая как склад. Обычно владелец такого склада выносит на рынок два-три образца и, найдя клиента, ведет его к себе. Как правило, так продают дорогие вещи - кожу, пальто и т.д.

Неудивительно, что при таких условиях поток покупателей, а следовательно, и денежных средств, устремился в соседнее государство. Почти каждый день столицу будоражат слухи: границу с Казахстаном закрыли и никого не выпускают, а вскоре введут визовый режим. Но пока это не произошло, так что перед каждым жителем Ташкента встает дилемма: либо покупать вещи в столице, либо ехать в Чимкент, где они стоят дешевле. И с каждым днем все больше покупателей делает выбор в пользу рынков Казахстана.
№ 45 (111) от 13 Ноября 2002 г.