Геополитические "узлы" современности

Сегодня уже мало кем оспаривается тезис о том, что широкомасштабная военная операция США против Ирака способна вызвать крайне болезненную реакцию всей системы существующих международных отношений. Возможные последствия активно обсуждаются во всех странах, жизненно важные интересы которых будут затронуты возможными изменениями геополитической ситуации на Ближнем Востоке

Владимир Парамонов,
Алексей Строков,
специально для "КонтиненТа"
Узбекистан

Однако при анализе так называемой "иракской проблемы" бросается в глаза одна деталь, упускаемая в большинстве экспертных оценок, – существующая (если не усиливающаяся) взаимосвязь между процессами на "новом" и "старом" фронтах "глобальной войны против террора" – на Ближнем Востоке и в Афганистане. Главная проблема состоит в том, что последствия военной операции в Ираке способны взорвать хрупкий мир в Афганистане, где ситуация в настоящее время уже напоминает "тлеющий костер".

Если внимание международного сообщества к Афганистану ослабнет (что реально в преддверии нового ближневосточного конфликта, а также с учетом того, что международная антитеррористическая коалиция находится на грани развала из-за противоречивости интересов ведущих политических игроков на мировой арене), то гражданская война в этой стране может стать неизбежной.

Особенно велик риск дестабилизации обстановки в Афганистане в случае полномасштабной военной операции США против Ирака. Если будут полыхать одновременно два пожара – ближневосточный и афганский, то мировому сообществу, возможно, придется вести антитеррористическую операцию уже на всем евроазиатском Юге.

Иракская позиция США

Понятно, что стремление Ирака создать "первую арабскую атомную бомбу" делает в глазах американцев перспективу его превращения в регионального лидера более чем реальной, а необходимость срочной военной операции – оправданной национальными интересами.

В то же время многие аналитики объясняют подобные настроения в США тем, что для американской экономики сегодня как никогда важно снизить мировые цены на углеводородное сырье и обеспечить контроль над ними в максимально возможной перспективе.

Экономическая рецессия в США (ее началом можно считать март 2001-го, когда рухнула биржа высокотехнологичных компаний NASDAQ) может продлиться несколько лет. Именно столько времени потребуется для того, чтобы рассосались гигантские долги, накопленные корпоративным сектором США за период высокотехнологичного бума (1995–2000). Однако острота и продолжительность кризиса могут быть снижены в случае резкого падения мировых цен на энергоресурсы.

Жесткость установки США "на войну" подчеркивает и тот факт, что отношение Вашингтона к Багдаду не изменилось даже после того, как С. Хусейн сделал несколько заявлений о готовности допустить в страну инспекторов ООН, причем без каких-либо предварительных условий.

В настоящее время администрация Дж. Буша-младшего уже получила одобрение сената и конгресса США на силовую акцию против Ирака и пытается провести через Совет Безопасности ООН свою резолюцию, которая дала бы Вашингтону право на применение силы в случае, если Багдад ее нарушит.

"Головная боль" администрации США

В Вашингтоне отдают отчет в том, что вторжение в Ирак будет очень рискованным шагом, чреватым для США большими издержками, как политического, так и экономического характера.

В Белом доме опасаются, что полномасштабная война против Ирака может вылиться в весьма болезненную для всего мирового сообщества и для самих США перестройку сложившейся системы международных отношений, что поставит под угрозу политическое лидерство Америки в мире.

Она пагубно отразится на евро-атлантическом единстве, являющемся основополагающим принципом стратегии Вашингтона в Евразии, поскольку углубится раскол между США и лидерами стран ЕС.

Война в Ираке может усилить тенденцию милитаризации Китая, а также активизировать сотрудничество Пекина и Москвы в области ВПК, что для Вашингтона крайне нежелательно. Достаточно вспомнить, что именно силовая акция НАТО против Югославии во многом послужила толчком к оживлению военно-технического сотрудничества РФ и КНР.

Серьезную озабоченность в США вызывает высокая стоимость военной кампании (от 100 до 200 млрд. долларов). В отличие от операции "Буря в пустыне", Европа, Япония и арабский мир вряд ли будут принимать участие в ее субсидировании. Колоссальные финансовые издержки в условиях дефицита бюджета (в текущем году порядка 160 млрд. долларов) и неизбежного взлета цен на нефть на начальном этапе войны могут оказаться неподъемным бременем для американской экономики.

Нехватка ресурсов неизбежно вызовет постепенное свертывание военного присутствия США в других регионах мира, особенно на Балканах и в Центральной Азии, так как полноценно финансировать его одновременно в трех местах Вашингтон вряд ли сможет.

Однако, несмотря на весь этот комплекс проблем, Белый дом уже до такой степени накалил обстановку вокруг Ирака, что отказ от силовой акции будет означать для американской администрации политическое и моральное поражение, а это крайне опасно в преддверии президентских выборов 2004 года.

Поэтому наиболее вероятным представляется, что США все же нанесут по территории Ирака показательную серию ракетно-бомбовых ударов, продемонстрировав мировому сообществу "силу и решительность". Параллельно Америка будет вести переговоры с арабскими странами, Германией, Францией, Китаем и Россией, чтобы совместными усилиями вынудить С. Хусейна пойти на определенные уступки, которые позволили бы Бушу "сохранить лицо" и в какой-то степени устроили бы все заинтересованные стороны конфликта. Отнюдь не случайно в последнее время в СМИ начинают появляться свидетельства о том, что администрация Дж. Буша-младшего не исключает того, что С. Хусейн может остаться у власти на определенных условиях.

Что ждать Центральной Азии?

С высокой степенью вероятности можно предположить, что Вашингтон, значительно сократив свое присутствие в Афганистане, переориентирует материальные и финансовые потоки на ближневосточную кампанию, что может привести к свертыванию ряда программ поддержки Афганистана и ослаблению внимания к Центральной Азии.

В этом случае следует ожидать повышения роли и значения в американской региональной геополитике таких традиционных союзников, как Пакистан и Турция.

В частности, реализация тактических целей афганского вектора стратегии Вашингтона может быть "делегирована" преимущественно Исламабаду, что, возможно, будет означать некоторый "откат" в политике США в отношении Афганистана (и, следовательно, государств вокруг него) на рубеж середины – конца 90-х годов.

Данный курс США будет характеризоваться существенным креном в сторону Пакистана в видении перспектив постконфликтного урегулирования ситуации в Афганистане и, следовательно, большей ставкой на пуштунский фактор и пропакистанские элементы в регионально-этническом раскладе сил в Афганистане.

В случае неуспеха военной операции против Ирака может возрасти значение Турции для политики США в Центральной Азии. В этом случае от Вашингтона следует ожидать попыток по информационной "реанимации" идеи транспортировки энергоресурсов Каспия в турецком направлении, закреплению за собой функции главного "диспетчера" трубопровода Баку – Джейхан и, в целом, усилению влияния на Кавказе.

"Уход" США из Афганистана может привести к весьма нежелательным последствиям не только для центральноазиатских стран, но и для всего международного сообщества.

Во-первых, смещение акцентов во внешнеполитической стратегии США с Афганистана на Ирак может привести к новому этапу нестабильности в Афганистане. Мир в этой стране еще хрупок, если не сказать – иллюзорен. Говорить о полном уничтожении движения "Талибан" пока не приходится. Экстремисты в Афганистане явно затаились и готовы выступить в любой момент, как только внимание к ним со стороны мирового сообщества ослабнет.

Сценарий середины 90-х годов может повториться. В этом случае на территории Афганистана вновь откроются многочисленные тренировочные лагеря, в которых будут проходить подготовку боевики из арабских стран, чеченские и уйгурские сепаратисты, другие экстремисты. Но главное заключается в том, что в Афганистане не найдется сколь-нибудь значимой силы, способной противостоять талибам и их союзникам в лице террористических организаций. Реставрация же власти религиозных фанатиков и экстремистов в Кабуле на фоне общей дестабилизации обстановки в исламском мире, которая может стать неизбежной в результате полномасштабной войны в Ираке, способна "взорвать" не только Афганистан, но и широкие пространства вокруг него.

Во-вторых, с территории Афганистана может хлынуть поток наркотиков и беженцев в Иран, Пакистан, а также в республики Центральной Азии и далее, в Россию и Европу. Подобное развитие событий дестабилизирует ситуацию в Пакистане, где в случае роста антиправительственных и/или антиамериканских настроений, нельзя исключать социальных потрясений, особенно с учетом остроты пуштунской проблемы и современной политической нестабильности внутри страны. Официальный Исламабад вряд ли будет полностью контролировать ситуацию даже у себя в стране, не говоря уже об Афганистане.

В случае реставрации в Афганистане власти религиозных экстремистов и дестабилизации Пакистана также возможно обострение ситуации на индо-пакистанской границе. Хаос в ИРП может распространиться и на Южно-Азиатский субконтинент, вновь поставив Исламабад и Дели на грань войны, что исключительно опасно, учитывая наличие в этих странах ядерного оружия.

Что касается Турции, то в случае серьезных политических катаклизмов в Ираке, перспективы обострения "курдской проблемы", а также, принимая во внимание последствия финансово-экономического кризиса в Турции, ее реальные возможности по влиянию в Центральной Азии и на Кавказе по-прежнему останутся ограниченными.

В условиях более чем вероятного взрыва курдского сепаратизма в результате масштабного ближневосточного конфликта "делегирование" США Турции дополнительных "геополитических обязанностей" способно усугубить и без того сложную внутриполитическую ситуацию в стране, так как Анкара вряд ли вынесет двойную ношу.

Кроме того, нестабильность в Афганистане может привести к обострению обстановки в СУАР (КНР) и на Северном Кавказе, что особенно опасно для России, учитывая современное состояние ее экономики и армии, известную "прозрачность" границ с Центрально-Азиатским регионом.

В-третьих, если события примут нежелательный оборот, то остановятся все экономические проекты в Центральной Азии и на Кавказе, а международному сообществу будет трудно взять ситуацию под контроль даже в случае принятия решения о проведении очередной широкомасштабной военной операции в Афганистане.

Учитывая вышеизложенное, поддержание стабильности в Афганистане и Центральной Азии должно иметь не менее первостепенное значение для всего мирового сообщества, чем вопросы безопасности на Ближнем Востоке. Игнорирование "афганского фактора" на фоне возможного слияния ближневосточного и афганского "конфликтных потенциалов" может привести к дестабилизации всего пространства Евразии и выплеснуться за ее пределы. В этом случае трагические события 11 сентября 2001-го в США покажутся "прелюдией" по сравнению с масштабными геополитическими катаклизмами, которые вряд ли смогут быть остановлены силовыми, политическими и экономическими методами.

№22(84) 13 - 26 ноября 2002 г.