Исламская альтернатива?
Расул Бахамов, Алматы

Парадокс нынешней осени – усиление позиций исламистских партий в Турции и Пакистане. Возможность победы партии Р. Эрдогана на досрочных выборах в Турции не исключалась, но столь внушительного ее преимущества мало кто ожидал. Другой сенсацией стало усиление в депутатском корпусе парламента Пакистана исламских сил.

Не только обыватели, но и комментаторы вправе кричать в силу всех легких о том, что исламские силы вдруг подняли голову на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Но с учетом развития обстановки в Турции, Пакистане и их окружении, произошедшее выглядит как вполне закономерное явление.

Пакистан

Всеобщие выборы в Пакистане, о которых столь часто говорил президент Первез Мушарраф, состоялись. Прошли они достаточно спокойно, лишь кое-где в небольших стычках между особо рьяными сторонниками противостоявших друг другу партий имели место жертвы. Вопрос о победителе был предрешен заранее. По числу мандатов в Национальной ассамблее (нижняя палата парламента) победила недавно сформированная пропрезидентская Пакистанская мусульманская лига (ПМЛ) "Куэйд е-Азам". Впрочем, для страны, где из полувековой истории самостоятельности несколько десятилетий связано с властью генералов, то, что выборы вообще состоялись – несомненный плюс в пользу демократии. К тому же П. Мушарраф не раз обещал своему народу и мировому сообществу перейти к демократическому управлению.

Партия "Куэйд" задействовала все мыслимые и немыслимые силы. Ею избрано название Пакистанская мусульманская лига при уже существующей другой ПМЛ (сейчас к ней добавлено слово Navaz), которая основана еще на заре XX века в эпоху британского колониального управления. Это, как считают специалисты по избирательным технологиям, хорошо продуманный шаг. Новую ПМЛ, не без давления со стороны военной верхушки, "разбавила" часть перебежчиков из лагеря Н. Шарифа.

Второе место в Национальной ассамблее – у Пакистанской народной партии (ПНП), которую возглавляет бывшая премьер-министр Б. Бхутто.

Альянс из шести исламистских партий "Муттахида Меджлис-и-Амаль" (ММА) стал третьим по числу голосов в парламенте. Он может объединиться с любой из светских партий для формирования коалиционного большинства и теперь в руках у исламистов ключ к созданию правительственной коалиции, поскольку "Куэйд" и ПНП не смогут объединиться по идейным причинам.

Небывалый успех исламистов продемонстрировал новую отличительную черту пакистанского общества. Антиамериканизм, который не был новинкой здесь и ранее, расцвел пышным цветом. Во многом он стал реакцией обывателей на поддержку правящей властью военной кампании США против международных террористов в Афганистане. Руководство ММА не скрывает симпатий к талибам и Усаме бен Ладену, как и неприкрытой ненависти к своему злейшему врагу – США. Это должно обескуражить не только США, но и самого Мушаррафа. Именно он объявил тотальную войну терроризму и экстремизму, в том числе внутри своей страны. Но в то же время Запад упрекал его за отсутствие демократии в стране. Теперь все получили то, что просили.

Лидер ММА Кази Хусейн Ахмад заявил, что исламисты не пойдут на действия, наносящие ущерб интересам народа Пакистана. Но это вряд ли успокаивает США. К тому же в Северо-Западной провинции и Белуджистане, где проживает немало пуштунов, в том числе и возвратившихся из Афганистана талибов, исламисты будут играть ключевые роли в местных административных структурах.

Тем не менее, как отмечают эксперты, реальная сила останется в руках президента, который недавно усилил роль Совета национальной безопасности. Совет, где наиболее влиятельные лица – президент и группа преданных ему генералов – будут решать ключевые вопросы внешней и внутренней политики. Хотя П. Мушарраф не устает повторять, что это лишь консультативный орган, и власть сосредоточится в основном в руках премьер-министра, именно он недавно внес изменения в конституцию, согласно которым президент имеет право отменять решения парламента и надзирать за работой правительства.

Более того, теперь в парламенте есть сильная оппозиционная группа, которая станет оказывать давление как на премьера, так и на президента. И хотя спорные вопросы должны решаться согласно конституции, как показала история, ее значение в пакистанском обществе нередко оказывается равным нулю.

Турция

Дела у ближайшего союзника США и единственного государства – члена НАТО, где преобладает мусульманское население, идут неважно. Претендент на вступление в ЕС одновременно является крупнейшим должником МВФ, а коалиционное правительство престарелого Бюлента Эджевита стояло в шаге от развала. Поэтому и состоялись досрочные выборы, в которых Левая демократическая партия (SDP) Эджевита набрала всего один процент голосов. Ее партнеры по коалиции партия Отечества (ANAP) и Националистическая партия действия (MHP) тоже не преодолели установленный 10-процентный барьер. Победителем с большим отрывом стала Партия справедливости и развития (AKP), которую возглавляет небезызвестный Реджеп Таип Эрдоган. AKP существует с 2001 года и относится к умеренному крылу исламистских сил. Колоссальный ее успех – 34 проц. голосов и 363 мандата в парламенте из 550 мест – стал сенсацией. Это дает АКР право самостоятельно формировать правительство. Исламистам не хватило всего нескольких голосов для того, чтобы иметь воз можность изменять конституцию. При таком раскладе АКР могла бы изменить законы, что дало бы Эрдогану возможность стать премьером, который не может претендовать на этот пост, так как ранее подвергался судебному преследованию. На втором месте оказался политический тяжеловес – Республиканская Народная партия (CHP), получившая во многом благодаря приходу в нее Кемаля Дервиша, основателя антикризисной программы, с именем которого ассоциируется помощь со стороны МВФ, 19 проц. голосов избирателей и 179 мест в парламенте.

Несмотря на то что победа турецких исламистов вызвала пессимистические оценки в зарубежных СМИ, мировым сообществом выборы признаны состоявшимися. К тому же поводов для критики АКР пока не подает. Эрдоган отметил, что Анкара не будет против военной акции США в Ираке, но при условии, что ООН даст на нее санкцию. Он высказался за продолжение сотрудничества с МВФ, для продления программы вывода страны из кризиса, хотя ранее критиковал эти же проекты. Чиновники МВФ, как и страны ЕС, заняли выжидательную позицию. Р. Эрдоган уже заверил нацию, что Турция не откажется от цели войти в Евросоюз, отметив, что намерен совершить ряд поездок в страны ЕС для получения поддержки в этом вопросе. Одной из первых столиц, которые вошли в планируемое турне, названы Афины. Такой выбор сделан не случайно, ведь Турция только в последние годы смягчила напряженность в отношениях с Грецией. Приглашение от греческого правительства уже поступило. Поэтому Р. Эрдоган подает сигнал Европе, что он настроен на диалог.

Итоги выборов вызывают тревогу у США и их партнеров на Ближнем Востоке, ведь Анкара традиционно считалась оплотом Вашингтона в регионе, а Израиль наладил с Турцией устойчивые связи. Пентагону нужны военные базы в Турции для военной акции против Ирака. Но теперь все смешалось в доме потомков Оттоманов. Мировое сообщество глубоко задумалось: не отвернет ли Турция от сближения с Европой и соответственно избранных ею демократических ценностей, не рассорится ли новое происламское руководство Анкары с вашингтонскими политиками? Тревогу испытывает и турецкий генералитет, который тесно связан с американскими политиками. Военные традиционно служат последним арбитром в кризисных ситуациях, но военный путч может оттолкнуть ЕС от приема в свои ряды Анкары. Обозреватели отмечают, что 48-летний Эрдоган стал умереннее во взглядах, но противники АКР видят в заявлениях ее лидера тактические уловки. При любом из вариантов исламистам будет нелегко управлять страной из-за отсутствия должного опыта и авторитета их лидеров за рубежом.

Что это было

При всем различии между Турцией и ИРП, в прошедших событиях можно найти закономерные и схожие тенденции. Симпатии к исламистам, а у некоторой части пакистанского населения – к военным, с которыми олицетворяется и П. Мушарраф, сформировались из-за неприязни к предыдущим руководителям. Н. Шарифу и Б. Бхутто. М. Йылмаз и другие светские политики Турции ассоциируются у многих граждан с коррупцией и неумением эффективно управлять страной. Скандалы с расследованием в Турции дела "Белая энергия", уголовные дела на родственников и даже самих высоких политиков в обеих странах не удивили обывателей. Подобные случаи не единичны. Например, муж Беназир Бхутто имел в народе прозвище "Мистер пятнадцать процентов". Неприязнь к таким фигурам переносится и на пропагандируемые ими идеи.

Бедность и безграмотность большого числа граждан (в Пакистане их около 70 проц.), их разочарование западными ценностями, на которые ориентировались светские партии, сыграли свою роль. Несомненно, на итогах выборов сказались и объективные причины. В Пакистане среди кандидатов в парламент было немало людей, окончивших теологические учебные заведения, а соперники ММА не могли подобрать претендентов с университетским образованием, как этого требовали выборы. Партию "Куэйд" напрямую поддерживали военные. Сказалась и пассивность части граждан, которые не видят принципиальной разницы между светскими партиями.

В Турции усиление авторитета исламистов связано не только с вызовом электората к так и не сумевшему вывести страну из кризиса трио: Эджевит, Йылмаз и Бехчели. За исламистами пошла не только консервативная мусульманская часть населения. Среди сторонников АКР были также представители малого и среднего бизнеса на окраинах. Они недовольны засильем монополий из больших мегаполисов. Поэтому усиление авторитета исламистов это вызов не только коррумпированным политикам, но и представителям бизнес-элиты. А если властью недовольны представители средней прослойки, которым, в отличие от бедняков, есть что терять, то это показатель нездорового симптома в обществе.

Рост антизападных настроений связывается и с негативным отношением к процессам глобализации, то есть усилению давления на третьи страны транснациональных корпораций. В их лице многие обыватели видят угрозу для свободы вероисповедания и традиционного уклада жизни. Поэтому с определенной долей условности можно говорить о поиске исламской альтернативы в ряде стран Азии, считающихся светскими, но являющихся экономически, социально и политически неблагополучными. Тенденция весьма опасная, поскольку она заразительна.