Кадровый мазохизм Ниязова

Гельдымурад АРАБОВ
специально для "Гундогара"

Этого совещания, которое С. Ниязов по своей природной страсти к вранью назвал государственным маслахатом (якобы кто-то с кем-то советуется), ждали давно. Да и сам "отец нации" предупреждал об этом событии. Но переносил сроки. Готовился. И, наконец, в минувшую пятницу он решился. Решился формально подвести итоги провального по всем направлениям сельскохозяйственного сезона. В стране просто нет хлопка – Ниязов побоялся подогнать свои извечные приписки даже под круглых 25 процентов, которые необходимы ему для обеспечения внутреннего потребления в хлопке-сырце. Их – этих процентов – нет, и все это знают, даже несчастные дети, которых выгоняли на бесплодные хлопковые поля. В стране также нет тех двух миллионов тонн хлеба, которые Ниязов все-таки приписал. И это тоже всем известно. Агропромышленный комплекс Туркменистана за годы правления Ниязова умер неестественной смертью. Туркменское село разорено. Таковы итоги.

Но называть вещи своими именами Ниязов не хочет, не может и боится. Трудная перед ним стояла задача – обвинить всех в провале своей аграрной политики. Как это сделать? О том, как общается со своими подчиненными перекрасившийся диктатор, известно. И многие, соответственно, ждали извержения традиционной для Ниязова уничижительной и площадной брани в адрес подчиненных. (На самом деле она была, но за кадром и в кабинете Ниязова). Но те, кто так думал, ошиблись. Ниязов постарался предстать спокойным, разумным отцом "любимого народа", говорящим тихо и взвешенно. Дело в том, что он регулярно читает распечатки с "Гундогар" (и это известно доподлинно), где прямо говорится о том, кто есть мистер Ниязов, чем он, что называется, дышит и чем занимается. Осознав всю нелицеприятность собственного отображения, Ниязов снова попытался изменить окрас -– от буйного людоеда самодура к тихо помешанному каннибалу. Но это – о стилистике. Однако правду перекрасить невозможно. И правда остается такой, какая она есть – в Туркменистане на селе начался голод.

И все же, состоявшееся совещание назвать чисто сельскохозяйственным невозможно. Когда из пяти хякимов (губернаторов) всех пяти туркменских велаятов (областей) снимают четырех – это уже политика, выходящая за рамки сельского хозяйства. Фактически – это полное политическое фиаско самого Ниязова, как политика, как руководителя страны, хотя и самозваного. И это полный провал всей ниязовской кадровой политики. Отметим, провал вполне закономерный. За годы варварского утверждения в стране безграничной диктатуры личной власти, главной целью Ниязова было уничтожение всех хотя бы сколько-нибудь грамотных и думающих людей в своем окружении. И потому, что безграмотный Ниязов, как многие люди подобного сорта, страдающий дремучими комплексами неполноценности, ненавидит каждого, кто в детстве учился хорошо и может позволить себе естественное право на собственное мнение. И потому что люди, имеющие собственное мнение, потенциально для Ниязова опасны. Они могут разоблачать и аргументировано доказывать всю нелепость предпринимаемых Ниязовым шагов. К настоящему времени Ниязов этой своей цели – изгнание из сферы управления квалифицированных специалистов – добился. И, естественно, почти сразу получил закономерный результат. Один за другим стали рушиться прожектерские планы диктатора. Теперь рухнуло сельское хозяйство.

Повинными в этом оказались, естественно, хякимы и министры, не сумевшие выполнить наказов вождя. Но, даже разыгрывая это шоу - "я говорил, а вы не сделали", - Ниязов остается все тем же примитивным, скудоумным деспотом, который всерьез полагает, что он обманывает всех и никто ничего не понимает. Из четырех снятых с должностей хякимов – Балканского, Марыйского, Ахалского и Ташаузского велаятов – трое (Поран Бердыев, Рахман Одеков, Гандым Ханныев), даже если бы они хоть что-то понимали в сельском хозяйстве, ничего сделать все равно не могли, поскольку проработали в своих должностях соответственно два, семь и одиннадцать месяцев. Старожилом среди них был только ташаузский хяким Х.Дурдыев, проработавший в этой должности два года. Но мало того, что времени у них не было, никто из них на самом деле ничего в сельском хозяйстве не понимает и уже вряд ли поймет. Ну, что может понимать в агротехнике милиционер, а потом и председатель КНБ Поран Бердыев, который в своей жизни ничего кроме сводок и уголовных дел никогда в руках не держал. В этом и вопрос. Поран Бердыев был снят с должности сразу после того, когда он, выполняя личный приказ Ниязова, устроил кровавую разборку с офицерами КНБ. Теперь Поран Бердыев должен оказаться в тюремной камере вместе с "разоблаченным" им Назаровым и другими гэбэшниками. Свидетелей своих преступлений Ниязов уничтожает.

Но если кто-нибудь думает, что теперь положение будет меняться в лучшую сторону, то он глубоко ошибается. Кадров, имеется ввиду нормальных специалистов, у Ниязова больше нет. Новые назначения не просто свидетельство тому. Эти назначения – ярчайшая иллюстрация не только бездарности, но и воинствующего административного идиотизма Туркменбаши. На смену милиционерам и филологам приходят врачи-педиатры. Энебай Атаева, ставшая менее года назад вице-премьером и министром экономики и финансов из врачей-педиатров, теперь назначается хякимом Ахалского велаята. Ее заместитель по министерству экономики и финансов Гурбансолтан Хандурдыева, также врач-педиатр, становится вице-премьером, но курирующим... образование и культуру. Кстати, теперь в Туркменистане из восьми вице-премьеров – два врача-педиатра и один стамотолог. Полная клиника. Плюс два бывших работника прилавка. Тоже люди в белых халатах. И все пятеро активно вовлечены в процесс поставок девочек в ниязовскую спальню. При этом назначение Э. Атаевой хякимом Ахалского велаята означает ее отставку от близости с телом "отца всех туркмен". Теперь на ниязовском амурном небосклоне засияла новая фаворитка – Гурбансолтан Хандурдыева. В бытность ее заместителем хякима Марыйского велаята, она полностью обслуживала Ниязова в каждый его приезд. Полностью в буквальном смысле. Разомлевший Ниязов, даже и не думавший скрываться от ближнего окружения, называл ее "конфеткой" после каждого общения. В результате мадам Хандурдыева три месяца назад была назначена заместителем министра экономики и финансов, пять дней назад депутатом парламента, а три дня назад вице-премьером. Министром сельского хозяйства становится лесник по профессии, проработавший последний год мэром промышленного города Безмеина. Что и как должно делаться в аграрном секторе, не знает и никогда этим не занимался. Между прочим, предыдущий министр сельского хозяйства, которого Ниязов снял как не справившегося со своими обязанностями, проработал в должности всего два месяца. С какими обязанностями он успел не справиться?

При этом, Ниязов, утопая в разведенном им же самим кадровом болоте, вовсе перестал соблюдать хотя бы даже формальные правила, установленной опять-таки им самим игры. Вице-премьеры и министры становятся у него депутатами парламента. И теперь вроде бы парламент и есть, но часть его официально является членами правительства. Полный абсурд. Ниязов любит повторять, что кто-то где-то у него за спиной разводит кумовство и назначает на должности "своих" из одного района, или села. Но делает все это он сам. "Выбрав" своего односельчанина и председателя верховного суда О. Атаева депутатом за три дня до заседания парламента, которое Ниязов, не будучи депутатом, сам и вел, немедленно назначает этого "кунака" председателем парламента.

Не стоит во всем этом искать какой-либо здравой логики. Ее попросту нет. За всеми этими хаотичными кадровыми перестановками стоит отнюдь не стремление выправить положение дел, будь то в промышленности или сельском хозяйстве. Они продиктованы только одним – стремлением выжить. Ниязов понимает, что отсчет его последним дням уже пошел, и теперь не спит ночами, пытаясь просчитать, с какой стороны ему грозит опасность. Но страх не дает ему возможности понять очевидного – в Туркменистане опасность ему грозит отовсюду. Он противопоставил себя не тайной и явной оппозиции, он противопоставил себя всему народу. Отсюда и все эти кадровые ужимки. Ниязов стремиться создать вокруг себя не просто лояльное окружение, а полностью рабски подчиненное ему. В этом он видит спасение, и только этим он и занимается все последние месяцы.

В ближайшие дни он планирует провести совещание с силовиками. О чем? Все о том же. Что и как силовики должны делать для спасения Туркменбаши. Со страху Ниязов лично принимается назначать уже не только министров и их замов, а уже и начальников отделов в полиции и министерстве национальной безопасности. С таким же успехом он мог бы назначать и заместителей начальников отделов, и заместителей заместителей начальников отделов, ну, и так далее. Идиотизм можно совершенствовать до бесконечности. Ниязов может спросить об этом у своего нового министра экономики и финансов, математика по образованию. Вместе с тем, уже год Ниязов не может утвердить положение о своих силовых структурах – МВД и МНБ. Не решается на бумаге утвердить, что и как они должны делать. И здесь проблема в том, что в реальности Ниязову нужны органы, которые без колебаний стали бы стрелять в народ только по одному кивку, поднятой брови своего патрона.

Но этим мечтам вряд ли суждено сбыться. Теперь уже каждый понимает, что выполнение преступных приказов Ниязова – это приговор самому исполнителю. Как это было с бывшим председателем КНБ (ранее КГБ, а теперь МНБ) Назаровым, получившим в благодарность 20 лет тюрьмы, как это происходит сейчас с Пораном Бердыевым, преемником Назарова. Но главное – сдержать народный гнев уже не под силу никому. Тем более, Ниязову, какие бы совещания он ни проводил, и какие бы кадровые кульбиты ни устраивал, обвиняя во всех своих грехах своих подчиненных и туркменский народ. Время диктатора прошло и не будет ему ни прощения, ни пощады. Сотни тысяч загубленных режимом жизней, миллионы исковерканных судеб и разоренная, обворованная страна – на совести Ниязова. И от этого ни за какими кадрами не скрыться.
18.11.02