Шаолиньские страсти

...Я не хотел ни в какой Китай. Я вообще не собирался уезжать, но в прошлом веке так припекло, что как-то сорвался и улетел в Пекин.

Я долго болел, перенес две сложные операции, полгода не вел тренировки, конфликтовал с начальством, в очередной раз развелся: В общем, жизнь трещала по швам. Казалось всему конец, ничего не радовало, единственным желанием было убежать от всего вороха проблем, которые навалились на меня так вдруг пару лет назад.

Я валялся один в своей маленькой комнатке и не ждал никаких изменений? И вдруг громогласно и призывно зазвонил телефон.

"Алло?", - сказал я. На том конце провода послышались хриплые покашливания и прямо мне в ухо полилась до боли знакомая речь. Говорили по-китайски, причем с характерным хэнаньским акцентом.

Это был он - шаолиньский наставник Ши Ду-цзянь, ректор 16-ой Интернациональной Академии Шаолиньских Боевых Искусств и Ремесел при Шаолиньском Монастыре, профессор Международного колледжа боевых искусств, доктор традиционной китайской медицины и - мой "шифу", то есть наставник, так сказать, "боевой папа".

Шифу мой звонил, чтобы пригласить меня в Шаолинь. Нет, он не звал меня постигать секретные техники кунфу. Да я их вроде как уже и постиг шесть лет назад, в эру моего первого шаолиньского пришествия. Ду-цзянь просил меня приехать на год, чтобы обучить студентов его Института основам русского и английского языков. Он обещал оплатить все мои расходы, а также бесплатный постой и харч, плюс неслабую для Китая зарплату.

Что тут было думать - я воспринял предложение шифу, как знак божий. Собрал дорожную сумку, потратил остатки денег на срочную визу и улетел в Китай. Сборы заняли меньше суток. Я улетал с чувством радости и надежды на избавление от своих сумасшедших проблем...

Увидеть "чуньцзе" и умереть

Клянусь, это было большой ошибкой - приехать в Китай в канун новогодних празднеств - чуньцзе. В течение месяца весь Китай занимается только тем, что ест, пьет, гуляет и взрывает тонны петард и хлопушек.

В это время ничего не работает, невозможно ничего купить, никуда не уехать. Пытка новогодними праздниками началась для меня в Пекине и продолжалась потом три недели в городах Хэфэй, Чжэнчжоу и Дэнфэн (уездный городок неподалеку от Шаолиня), а также в самом Суншаньском Шаолиньском монастыре.

Помимо постоянно бурлящего желудка новогодние праздники того года ознаменовались просто-таки сибирскими морозами. С учетом того, что в домах, за исключением дорогих гостиниц (в которых я не жил) нет отопления, можно сказать, что я перенес страшную, морозную шаолиньскую зиму, живя фактически на улице!

Однако шифу мой встретил меня как родного, накрыл роскошный стол с блюдами из черепахи, 70-градусной китайской водкой и прочими хэнаньскими изысками. В общем, ели и пили мы несколько дней, так как школа все равно была закрыта на каникулы.

Дом, который построил...

Живет Ду-цзянь в роскошном для Дэнфэна двухэтажном доме, где есть маленький дворик, кухня, тренировочный зал на втором этаже, домашняя молельня, в которой почему-то стоит и теннисный стол. Все "упаковано" неплохо. Есть помещение с факсом и ксероксом. Роскошные спальни, гостиная, обеденный зал, дорогая видеотехника. При этом - "туалет типа сортир" во дворе, в доме нет отопления и горячей воды. В общем, бесконечные китайские странности.

Хозяйка дома, жена Наставника, моя "шиму", то есть боевая, так сказать, мать - молодая особа 31 года. Она всего на 27 лет моложе своего мужа. Кстати, как и он - мастер кунфу. Училась на факультете ушу знаменитого пекинского университета физкультуры. Но - не доучилась, вышла замуж за шифу и родила ему троих детей (дочь и двух мальчишек).

Живет шиму затворницей. На ней - весь дом с детьми, ученики, живущие у наставника, приготовление пищи, покупка вещей и прочие обязанности китайской домохозяйки.

Сам наш шифу - человек известный не только в Китае, но и за его пределами. Итак, кто он - Ши Ду-цзянь?

Краткая биография вождя

Ши Ду-цзянь (в миру - Пан Цзянсин), 1943 года рождения. Уроженец уезда Дэнфэн (деревня Ванся), провинции Хэнань, Северный Китай. Крестьянский сын. С детства был приобщен к шаолиньской традиции. Провел много лет в самом Шаолиньском монастыре. Личный ученик знаменитого шаолиньского наставника Ду-си, у которого в основном учился техникам цигун и шаолиньской школе медицины.

Во времена культурной революции Ду-цзянь, как и многие деятели даосской и буддийской церквей, подвергся репрессиям. Он был сослан в отдаленный уголок провинции Синьцзян и провел в ссылке без малого семнадцать лет. Занимался там тем, что лечил уйгуров, казахов и прочих представителей малых народностей Китая. До сих пор, кстати, шифу прекрасно говорит по-казахски и по-уйгурски и мечтает побывать в республике Казахстан.

Отбыв срок и перевоспитавшись, Ду-цзянь вернулся в Дэнфэн, где попытался сколотить свой собственный бизнес. Начал он с того, что приобрел половину архивных документов шаолиньского монастыря. Отсюда, кстати, и его плодовитость как автора шаолиньских дидактических бестселлеров (всего - более 70 наименований).

В 80-е годы он дает частные уроки кунфу. Пишет книги по "шаолиньцюань", лечит обращающихся к нему больных.

В 1993 году, накопив некоторую сумму денег, Ду-цзянь покупает небольшую казарму в Дэнфэне и основывает школу ушу с громким названием "16-ая Интернациональная Академия Шаолиньских Боевых Искусств и Ремесел при Шаолиньском монастыре".

Школа изначально была частной, и за обучение там берут немалые деньги. Издательская деятельность принесла шифу международную славу и многочисленные международные контакты. В основном эти связи держатся на хуацяо - китайских эмигрантах, проживающих за рубежом.

В Европе же популярности шифу во многом способствовали профессор Ерофей Мясов и ваш покорный слуга.

Помимо того, что Ду-цзянь - ректор международной академии имени самого себя, он также президент основанной им же Международной федерации шаолиньских боевых искусств, вице-президент федерации ушу провинции Хэнань, президент международной федерации Шаолиньской медицины... Перечисление всех титулов Ду-цзяня займет, наверное, несколько страниц.

Школа имени самого себя

На сегодняшний день школа Ду-цзяня - одна из наиболее известных шаолиньских академий. Она, конечно, не самая крупная (чуть более пятисот учеников), и уступает, например, таким монстрам, как академия "Тагоу", где одновременно обучаются более девяти тысяч человек, однако Ду-цзянь вкладывает немалые средства в международный PR и слава его Академии растет с каждым годом.

Мало кто знает, что представляет его академия на самом деле. Мне же удалось не только посетить ее, но и прожить в ней всю зиму и весну 2001 года.

16-ая Интернациаональная Академия Шаолиньских Боевых искусств и Ремесел при Шаолиньском монастыре находится в северной части Дэнфэна рядом с гинекологической клиникой с романтическим названием "Баймасы". Это - новые помещения, раньше школа располагалась в казарме напротив гостиницы правительства города.

Сейчас помещения школы - это маленький плац, домики казарм, две столовые и два магазинчика. Всего один спортзал с бетонным полом, но почти всегда студенты тренируются на улице.

Ученики (в основном - мальчики от 6 до 19 лет), девять тренеров, обширный аппарат управления: ректор, четыре проректора, завуч, начальник 1-го отдела, учителя общеобразовательных дисциплин, фельдшер, шофер, повар и другая обслуга. Тренеры и учителя, как и дети, живут круглый год в школе. У них всего один выходной в неделю. Каникулы - один месяц зимой в период уже описанного мною праздника чуньцзе.

Тренировки занимают основное время обучения. В день обычно бывает 4 -5 тренировок, плюс занятия по общеобразовательным предметам. Живут дети в казармах без отопления и канализации в отсеках по двенадцать-восемнадцать человек. Спят на 2-3-ярусных нарах. Едят стоя, из котелков. Ходят в увольнение по пять-шесть человек один раз в месяц.

Школа имени Ду-цзяня - не исключение. Так живут и другие учебные заведения "околошаолиньской" традиции. Всего же их в Шаолине и окрестностях более двухсот, и примерно шестьдесят из них могут похвастаться довольно широкой известностью.

Вот в такую академию я и попал зимой 2001 года. Мне предстояло прожить здесь несколько долгих месяцев. Не просто прожить, а преподавать иностранные языки, тренироваться, тренировать и т.д.

Но, главное, - мне предстояло здесь ВЫЖИТЬ, выжить любой ценой, чтобы рассказать вам ШАОЛИНЬСКУЮ ПРАВДУ.

Шаолиньская правда и суншаньские войны

В середине февраля 2001 года я приступил к выполнению своих служебных обязанностей. В них входило:
- ежедневное преподавание русского и английского языков в группах специализации,
- ежедневное преподавание русского и английского всей толпе шаолиньских послушников, стоя на плацу.

Ко всему этому добавлялись обязательная контролируемая подготовка к занятиям, персональные тренировки по саньда, циньна (технике заломов и захватов) и "шаолиньцюань", плюс совершенствование разговорного китайского языка.

Шифу отказался подписать со мной контракт, как это предполагалось ранее, сославшись на неформальный характер наших взаимоотношений (основной тезис Наставника: шифу не может обмануть ученика!).

Мне выделили комнатку на втором этаже казармы: бетонный пол, окрашенные известью стены. Койка в углу. Стол у окна, пара стульев, тазик для умывания на ножках. Телевизор, телефон, по которому нельзя никуда позвонить. Вот и весь интерьер моего нехитрого жилища.

На том же этаже проживала дочь шифу от второго брака, с мужем и дитем (внучком Ду-цзяня). В обязанности дочери Ду-цзяня входил и контроль за мною. Так что Ду-цзянь имел у меня на этаже свои "глаза и уши".

Со свободой в школе вообще было туго: никуда не выпускали одного. Никогда - после половины девятого вечера. Сначала я не понимал, почему...

Чуть позже, разобравшись в хитросплетениях шаолиньских и околошаолиньских интриг, я понял, в какую мясорубку угодил. Понял, почему шифу так старательно меня пасет!

В 1999 году к власти в Шаолине пришел новый настоятель, преподобный наставник Ши Юн-синь. Молодой человек (тогда ему было 38 лет), уроженец провинции Аньхуй. Он действительно с шести лет жил в Шаолине, но никогда не был "усэном" ("монахом-воином" - кит.), то есть не принадлежал к боевой шаолиньской традиции.

Ходят слухи, что он купил место настоятеля, заплатив немалые деньги в Пекине. "Новая метла метет по-новому", - гласит русская пословица. Китайская - "Новый веник выметает старую пыль" - с ней соглашается. Юн-синь начал мести очень круто. Решил он навести порядок не только в шаолиньской обители, но и во всех школах, эксплуатировавших имя Шаолиня.

Идея Юн-синя заключалась в том, что необходимо монополизировать все околошаолиньское преподавание и, таким образом, стричь с этого большие деньги. Однако осуществить задуманный план оказалось не так просто, как это виделось новоиспеченному наставнику поначалу.

Юн-синь благополучно прошел церемонию инаугурации, и в 1999 году официально стал тридцатым по счету настоятелем монастыря "Суншань Шаолиньсы", известного так же, как "Северный Шаолиньский монастырь".

Он заручился не только поддержкой официального Пекина, но и знаменитой академии ушу и саньда "Тагоу", - крупнейшей школы шаолиньского ушу.

Однако остальные школы в Дэнфэне, Лояне, Кайфэне и Чжэнчжоу не очень-то мечтали делиться деньгами с новым настоятелем Шаолиньсы. В ответ на непокорность шаолиньских академий Юн-синь попытался закрыть все школы. Когда это произошло - грянуло настоящее "шаолиньское восстание".

Особенно это проявилось в Дэнфэне, городе, ближайшем к монастырю (пятнадцать минут на машине), где располагаются основные шаолиньские школы.

Экономика Дэнфэна строится на туризме и на деятельности "шаолиньских" школ. Закрывая школы, Юн-синь оставлял весь Дэнфэн без работы. Он играл с огнем! Дэнфэн не хотел умирать и отдавать вот так, без боя, нажитое тяжелым тренерским трудом: Враждовавшие еще недавно школы объединились в борьбе за существование.

В Дэнфэне прошли массовые демонстрации. Монастырь неоднократно пикетировался. Юн-синю прислали "черную метку". Полтора года он, фактически, не жил в монастыре, постоянно находясь под усиленной охраной.

Группировка антиюнсиновсих сил объединила разные кланы шаолиньских школ. Наиболее ярким представителем оппозиции стал тридцатилетний наставник Ши Дэ-бянь, руководитель команды шаолиньских "усэнов". На сегодняшний день, это наиболее известный и эрудированный монах Шаолиньсы. Он живет в Шаолине с четырехлетнего возраста и тренируется под руководством знаменитого наставника Ду-си. Дэ-бянь, как и Ду-си, - безусловный шаолиньский авторитет. Однако Ду-си не стал настоятелем из-за преклонного возраста. Ему уже далеко за восемьдесят лет. Дэ-бянь же не годился в настоятели по своей молодости. Кроме того, у него не было такого мощного финансового тыла, как у Юн-синя.

На то, чтобы возглавить оппозицию, у Дэ-бяня сил хватило. В результате он провел в прошлом году несколько месяцев под домашним арестом в Дэнфэне. Противостояние продолжается, то усиливаясь, то утихая. В интригу вовлечено масса людей и группировок. Суть же конфликта - раздел сфер влияния в Шаолине, борьба за клиентуру, прежде всего за иностранцев, которые валом валят в Шаолинь и везут с собой немалые деньги.

Хотя, по большому счету, больше половины "шаолиньских" школ (не будем здесь позорить их имен, будете в Шаолине - сами узнаете!) следовало бы закрыть навсегда. Там царит жуткая антисанитария, безумные бытовые условия, низкий уровень преподавания ушу и общеобразовательных дисциплин. Ученики болеют кожными болезнями, гастритами, часты случаи массовых пищевых отравлений. Зимой, в отсутствие отопления в школах, свирепствуют ангина и ОРЗ.

Узник храма Шаолинь

Вот в такую чехарду я и угодил. Поэтому естественным желанием не только Ду-цзяня, но и официальных властей Дэнфэна было ограничить мою свободу и возможность сбора информации по интересующей меня теме.

Кстати, я забыл рассказать, что официальным поводом моей шаолиньской экспедиции явилась научная стажировка. Я же учусь в очной докторантуре и пишу докторскую диссертацию на тему: "Боевые искусства в культурном взаимодействии цивилизаций Востока и Запада".

Шифу пытался мою свободу ограничить, а я должен был найти способ, как в этих условиях несвободы нормально функционировать, работать и собирать информацию.

Если бы Макаренко жил в Шаолине

На первых порах самым сложным было преподавание иностранных языков. Во-первых, детей было очень много: мои "малые" группы насчитывали соответственно 59 и 78 человек. Кроме того, шифу выдумал оригинальную методику преподавания иностранных языков прямо на плацу. Выглядело это так.

Каждый день я строил весь свой "полк" прямо на плацу, вставал рядом со старой грифельной доской, освещенной тусклой лампочкой. На доске писал три столбца: китайские иероглифы, перевод на английский и на русский. Поскольку русского языка дети не знали, мне приходилось писать русский текст латинскими буквами или вовсе китайскими иероглифами.

Вот так я стоял на плацу возле доски, в руке у меня, по указанию шифу, была огромная шаолиньская дубина с гвоздем - так сказать, средство педагогического воздействия.

Дети вслед за мной хором орали: "Тунчжи - comrade - товарищ", "Пэнъю - friend - друг", "Чжунго - China - Китай" и т.д., всего выучили 269 фраз на русском и английском языках. Причем, все фразы были согласованы с Ду-цзянем на предмет идеологического соответствия.

Иезуиты отдыхают

Итак, я начал преподавать. Было очень сложно: гигантское количество детей и я - в гордом одиночестве у доски. Пока зачитаешь весь список класса, урок уже заканчивается. Дети галдят, не слушают меня. Надо было что-то делать. И я нашел педагогический ход - дал детям имена. С русскими именами проблем не было - особенно был горд мальчик по имени Ху Кай, которого я окрестил Борисом, но не в честь Годунова, а в память о Е.Б.Н.

С английскими именами было сложнее - давно я учился в США и уже порядком подзабыл, как пишутся всякие там Джоны и Пегги. Пришлось включить телевизор и ждать американский фильм. Как раз показывали "Индиану Джонса". Дождался я титров и давай записывать. На следующий день прошли крестины. У меня в классе оказались:
- Пегги Ли,
- Молли Хуа,
- Энни Тянь,
- Джозеф Лю,
- Ховард Чэнь,
- Бриттни Сюй и другие бандиты.

Вроде бы, все начиналось хорошо. Но, оказалось, не все так просто!

Дети из русской и английской групп на следующий день потребовали перевода своих имен.

Русские имена я перевел, заказав библиотеке в Чжэнчжоу книгу Успенского "Слово о словах", а вот с английскими именами было сложнее. Пришлось крутитья и изворачиваться. В Китае просто не допустимо, чтобы учитель сказал: "Я не знаю".

Так что скоро у меня появилось просто-таки индейское племя: "Молодые косули", "Черные вихри" и пр. значимые имена. Но это было еще не все...

Дети, не изучавшие иностранные языки углубленно, тоже стали просить меня выдать им имена. Отказ с моей стороны вызывал просто настоящие истерики. Дошло до того, что мне стали предлагать деньги - по двадцать юаней за имя.

Мне было стыдно обирать детей, и я давал имена просто так, иногда за бутылочку йогурта.

Все равно меня застучали и вызвали к начальнику по режиму.

Товарищ Гэн был настроен очень жестко, он даже не предложил мне сесть. "Почему торгуешь именами?" - изрек он, нахмурившись. Я умело свалил все на шифу, который призывал меня придумать оригинальные методики. Крыть особисту было вроде как не чем, и я уже собирался уходить, как вдруг он тихим голосом спросил меня: "Я бы тоже хотел американское имя - сорок юаней, однако"... Со мной случилась истерика.

Я дал ему имя - в обмен на увольнительную записку моим ученикам.

Преподавание пошло на лад. Я вел себя на уроках очень жестко. Задавал огромные домашние задания, каждую неделю устраивал контрольные уроки, зачеты и экзамены. Чем более жестко я себя вел, тем более уважительно ко мне относились - закон джунглей!

Но настоящий почет пришел ко мне в день "шаолиньского побоища". Дело было так.

Самбо против кунфу

Я начал тренироваться под руководством тренера Ли Чуньцзе: безразмерные шаолиньские комплексы типа "Цисин цюань", и т.д. Конечно, имея боевой вес в сто восемь кг, я не мог прыгнуть выше своей головы, да и вообще, все шаолиньское ушу в моем авторском исполнении смотрелось довольно потешно... Но у меня был конек: техника циньна и шуайцзяо, легшие на здоровый фундамент изучавшихся с детских лет самбо и дзюдо.

В общем, на одном из занятий по саньда я взял реванш: четыре старших ученика Ду-цзяня не смогли сдвинуть меня с места, более того, они были разгромлены, как псы-рыцари на Чудском озере. Шифу был потрясен этим событием. Мои дети зауважали меня еще больше. В результате меня попросили вести четыре раза в неделю занятия по самбо и ужесточили режим моего пребывания в Дэнфэне - на этот раз опасаясь, что я буду обучать секретам русского партера кого-нибудь из конкурентов.

Большая показуха

Решил Ду-цзянь снять фильм - "Учебный комплекс цигун - Бадуаньцзин" ("Восемь кусков парчи"). Пригласил режиссеров из Пекина, съемочная группа приехала:

Две недели вся школа готовилась к съемкам. Снимать решили прямо в Шаолине, Ду-цзянь божился, что у него все там схвачено. Схвачено, но Шаолинь заломил такую сумму за свои естественные декорации, что у шифу встали на голове остатки волос. Надо было что-то делать - режиссеры-то уже приехали...

И тут Ду-цзянь проявил чудеса изворотливости, показав в полной мере, что такое для Китая связи. Он быстренько позвонил в женский монастырь "Юннинсы" (у него там работает родственница). Изложил суть щекотливой ситуации...

Через пару часов "Юннинсы" был загримирован под Шаолинь, и съемки фильма начались.

Все дети были предварительно помыты, ухожены и почищены. Им выдали новенькую форму и обувь. Перед съемками покормили сытным обедом. Казармы, в которых проходила часть съемок, тоже старательно вымели и вычистили. Ничего вам не напоминает, друзья?..

Кино отсняли, в августе поступит в продажу на VCD. Я тоже снялся в массовке. Стою где-то на заднем плане и старательно выполняю комплекс "Бадуаньцзин"...

Станислав Лейкин,
докторант кафедры борьбы Санкт-Петербургской государственной академии физической культуры им. Лесгафта.
10/11/2002

P.S. Коллеги-китаисты сообщили мне, что в противостоянии нового настоятеля Шаолиня, преподобного Юн-синя и "союза" шаолиньских школ победил Преподобный. А было это очень просто: в одно прохладное июньское утро все непокорные школы были уничтожены всего за несколько часов бригадой правительственных бульдозеров. Так, в один день, монастырь закрепил свою монополию на торговую марку "Сделано в Шаолине".