Белое солнце Киркука
Каждому туркоману нужен свой баши?

Бахтияр АХМЕДХАНОВ -

В прессе регулярно появляются сценарии возможной войны в Ираке. Один из самых распространенных: после свержения режима Саддама Хусейна на месте нынешнего Ирака возникнут три новых государства. На севере оппозиционные Багдаду курды создадут свою республику, шииты на юге - свою, а живущие в центральной части страны арабы-сунниты объединятся с соседней Иорданией, укрупнив таким образом существующее Хашемитское королевство.

В предпоследний раз я смотрел крутую эротику в полуподпольном видеозале году примерно в 85-м. Это было в городе Дербент, Южный Дагестан, Советский Союз. В последний раз это случилось на днях в кинотеатре "Астарта", в городе Киркук, Северный Ирак. Я зашел в кино, чтобы передохнуть, к тому же хозяин заведения, узнав, что я из России, не взял денег за вход.

В перерывах между приступами страсти герои говорили по-итальянски, а по экрану шли титры на арабском. Замерев в изрезанных ножами креслах, местные любители кино внимательно следили за развитием сюжета - ни на секунду не отрываясь от экрана, они умудрялись грызть семечки, пить колу и беспрерывно курить. А после сеанса случилось чудо...

Я входил в кинотеатр с грязной, унылой и безлюдной улицы захолустного городка, а вышел прямо в восточную ночь, существующую вне времени. Убожество и грязь исчезли, как по волшебству. Сверкали огнями открывшиеся лавки и магазины, бросая отблеск на горы фруктов, выросших прямо посреди улиц, огни переливались в лужах, больше не казавшихся черными и зловонными. В горячем воздухе плыл запах пряностей, улицу заполнила толпа, гомонившая одновременно на трех языках - арабском, туркоманском и курдском. Машины и люди, толкаясь (это самое точное слово), продирались сквозь ряды торговцев, но при этом - ни одного грубого слова.

На книжном развале я купил адаптированного "Оливера Твиста" для школьников. В конце книги был англо-арабский словарь, а на титульном листе портрет Саддама Хусейна.

- А это еще кто? - притворившись удивленным, спросил я у старичка продавца, ехидного даже с виду.

- Наш лидер, - ответил старичок. - А ты кого хотел увидеть - Диккенса, что ли?

Киркук - город непростой. Традиционно его и окрестности населяют курды, туркоманы и арабы - причудливый национальный состав плюс огромные запасы нефти делают район Киркука одним из самых привлекательных и одновременно сложных регионов Ирака. Владеющий Киркуком будет владеть многим. Только один пример: цена добычи одного барреля здешней нефти составляет от 60 до 90 центов - в России эта цифра колеблется от 8 до 17 долларов.

Во время курдского восстания - оно началось в мае 1987 года - за Киркук шли ожесточенные бои, в которых погибли до трех тысяч человек. Сейчас город контролирует правительство, но через несколько десятков километров от городской черты начинается территория курдской автономии, на которую власть Багдада не распространяется. В октябре этого года появились сообщения о том, что ранее враждовавшие между собой лидеры двух крупнейших курдских партий договорились о совместных действиях по созданию новой автономии и со столицей в Киркуке. "Киркук - сердце Курдистана", - говорил легендарный курдский лидер Мустафа Барзани.

Говоря о ситуации на севере Ирака, традиционно принимают в расчет лишь курдскую проблему, забывая о другом народе - тоже крупном, настолько, что его трудно назвать нацменьшинством.

Туркоманы и Турция

Туркоманы (еще их называют туркменами) - народ, говорящий на тюркском языке, живут на севере Ирака.

Исторически Киркук - туркоманский город. Тюркская речь звучит здесь везде - полное ощущение того, что находишься в Баку или Ашхабаде. При этом большинство туркоманов говорит еще и по-турецки. В одной из лавок я попросил по-английски бутылку воды. Меня не поняли, пришлось повторить просьбу по-турецки.

- Так бы и сказал, - пробурчал хозяин. - И чего придуриваться.

Близость Турции чувствуется повсюду. Турецкий язык, турецкая музыка, турецкий товар в магазинах и на рынках. Управляющий моего отеля настойчиво пытался поговорить со мной о Стамбуле, а на местном рынке среди роскошных местных помидоров (5 центов за килограмм) и парной баранины (килограмм за доллар) продаются американские куриные окорочка (полтора доллара), вывезенные из России через Турцию.

Турецкое влияние ощущается не только в быту. Сразу же после появления информации о встрече курдских лидеров и их претензиях на Киркук последовало заявление из Анкары: Турция не допустит в районе Киркука никаких курдских образований и не позволит ущемлять интересы туркоманов. У этого противостояния долгая история. Территория иракских курдов примыкает к турецкому Курдистану, где до сих пор воюют отряды повстанцев, и образование по соседству курдского государства, на взгляд Анкары, - прямая угроза территориальной целостности страны.

Незадолго до командировки я прочитал в издающейся в России курдской газете о том, что турецкие спецслужбы, опираясь на туркоманов, активно занимаются созданием на севере Ирака вооруженного подполья, а турецкие коммандос уже взяли под контроль аэропорт в районе населенного пункта Бамами. К сожалению, за три дня, проведенных на иракском севере, мне не удалось проникнуть в туркоманское подполье, но несколько интересных контактов все же было.

В одной из деревень к северо-востоку от Киркука мне рассказали, что, хотя крупных подразделений иностранной армии в районе Бамами (местные называют его Бамо) нет, там якобы видели турецких военных, правда, немного - не больше 10 человек. Военный аэродром здесь давно разрушили американцы, но вертолеты садятся свободно.

В случае военной операции против Ирака американцам не обойтись без Турции, ее территории, как плацдарма для наземной операции и ее авиабаз. Есть версия, будто Вашингтон, чтобы успокоить Анкару, может согласиться на туркоманскую автономию, а возможно, и на создание двух государств - курдского и туркоманского.

Без согласия Турции войны с Ираком не будет. Это хорошо понимают и на иракском севере. Но, в отличие от иностранных военных аналитиков, иракцы - независимо от национальной принадлежности - не хотят распада своей страны. Одно дело быть в оппозиции существующему режиму и совсем другое - желать гибели государства, за которой может последовать изнурительная гражданская война на долгие годы.

- Нам с курдами нечего делить, у нас одни проблемы, - сказал знакомый в Киркуке. - Мы голосуем на референдуме за Хусейна, но на самом деле ненавидим его. Идет арабизация севера, арабов переселяют сюда из южных районов, они простые люди, и к ним нет претензий, но это политика правительства. В Ираке нет демократии, и мы живем в постоянном страхе. Напишите об этом в своей газете. Но если вы здесь кому-нибудь расскажете о нашем разговоре - меня даже не посадят. Меня убьют.

Мы сидим в маленьком грязном духане и едим шашлык - жаренную на углях нежнейшую баранину, сладкие помидоры и репчатый лук. Из напитков подают только воду и чай. В духане тесно, все вокруг курят наргиле (кальян). Жаль, что фляга с виски осталась в номере.

- Войны не будет, - продолжает мой собеседник. - Американцам нужен Саддам, ведь если его не станет - кто будет держать в страхе Саудовскую Аравию, Кувейт и Эмираты? Потому-то Ирак и не добили в 1991-м, и сейчас ничего серьезного не произойдет. Буш договорится с Хусейном, санкции снимут, а нефть будет стоить столько, сколько нужно Америке. Ей необходимо, чтобы у нас был диктаторский режим, а мы хотим жить в демократическом Ираке.

Между курдами и турками

Большинство иракских тюрок-мусульман проживают в северных и центральных частях Ирака, в провинциях Мосул, Киркук, Эрбиль и Деялах. Туркоманы - третья по численности этническая группа Ирака после арабов и курдов, насчитывает до 2,5 миллиона человек. Они потомки тюркских огузских племен из Средней Азии. Туркоманы исторически создавали культурную буферную зону между арабами на юге и курдами на севере.

По конституции 1925 года курды и туркоманы имели право использовать родные языки в школах, печатных изданиях и правительственных организациях. В 1972 году правительство Ирака разрешило изучение турецкого языка и вещание турецких радио и телевидения на своей территории, но впоследствии правящая ныне в Ираке партия БААС запретила публичное использование турецкого языка. Согласно последней конституции 1990 года, Ирак - государство арабского и курдского народов. После войны в Заливе туркоманы создали полунезависимые общества на территории курдской автономии, до недавнего времени на их территории регулярно велись боевые действия между противоборствующими курдскими группировками.

Дорога в Эрбиль

Ночь прошла плохо. Была страшная духота, кондиционер - ровесник века не освежал, но работал с таким грохотом, что казалось, будто ночуешь в зависшем вертолете. Утром я выглянул на улицу - за окном была белесая мгла, какая бывает в Москве зимними сумерками. Гостиничный портье рассказал, что в пустыне была буря, и теперь воздух как бы состоит из мельчайших пылинок - такое явление случается здесь не чаще раза в год.

Дышать было трудно даже в машине, и это несмотря на то, что мы с водителем наглухо закрыли все окна. Мы ехали в сторону Эрбиля - города, находящегося на территории курдской автономии. Тот, кто сказал, что рай находился в Месопотамии, явно что-то напутал. За окном - лунный пейзаж: мертвая белая земля под страшным белым небом. Солнца из-за пыли видно не было, но жара стояла невыносимая. Время от времени по обе стороны дороги появлялись военные объекты, напоминающие крепости и форты.

Мы благополучно проехали через два блокпоста, а на третьем начались сложности. Перебрасываемся несколькими фразами с толстыми и вальяжными полицейскими, и тут к нам направляется аккуратный юноша в белой рубашке и черных, безупречно отутюженных брюках.

- Офицер, контрразведка, - говорит водитель-курд. - Этому денег не предлагай.

Молодой человек потребовал документы, после чего последовали многочисленные вопросы: профессия, место жительства, цель поездки, наличие официального разрешения, как приехал в Ирак, как добирался до Киркука? Мои ответы водитель переводил на арабский: турецкий и английский офицер понимать отказывался.

Через полчаса меня отвезли в какое-то учреждение, из которого молодой человек звонил куда-то по телефону, потом снова последовали вопросы - на этот раз юноша говорил на хорошем турецком языке. Еще через некоторое время меня доставили обратно в Киркук, в очередное учреждение, где вежливо посоветовали отправиться в Багдад за разрешением.

Уже потом курдов очень заинтересовал именно этот молодой офицер. Они тоже задавали много вопросов, но уже не обо мне, а о нем: что спрашивал, на каком языке говорили, куда дели моего первого водителя?

В Курдистане поразил интеллигентного вида человек, взявшийся подвезти от блокпоста. Сначала он рассуждал о творчестве Достоевского, а потом ни с того, ни с сего вдруг спросил о перспективах России в Чечне и о ситуации вокруг Нагорного Карабаха.

Курдские сепаратисты - за единый Ирак

Их Курдистан отдаленно напоминает цивилизованный вариант нашей Чечни времен Дудаева. Де-юре - одна страна, де-факто - совсем другая. Здесь нет портретов Саддама Хусейна, и референдума здесь тоже не было. Здесь даже деньги другие - иракские динары, которые были в ходу до реформы. Если в Багдаде за доллар дают две тысячи, то в Эрбиле - десять динаров. Цены на еду здесь выше, города (например, Эрбиль и Сулеймания) чище, а народ богаче.

После курдского восстания иракские власти сменили тактику. Под давлением международного сообщества курдам предоставили автономию и очень даже неплохие экономические условия. Через территорию Курдистана проходит важнейший нефтепровод, и 13 процентов стоимости прокачиваемой по нему нефти теперь остается в автономии. Плюс нелегальный экспорт в соседние Иран и Турцию. Даже с учетом того, что никто не знает его реальных объемов, деньги все равно огромные.

Любые сравнения курдов в Ираке с Северным альянсом в Афганистане некорректны. Курды вряд ли будут воевать на стороне американцев, несмотря на то, что их вооруженные формирования насчитывают, по имеющейся информации, до 50 тысяч человек. Эти бойцы нужны прежде всего для охраны экономических интересов курдских вождей, которых более чем устраивает нынешний status quo.

Режим, который может прийти на смену нынешнему, наверняка захочет навести порядок на севере - и тогда конец нефтяной кормушке. В случае же распада страны курды окажутся между Турцией и Ираном, как между молотом и наковальней, что тоже будет означать конец спокойной жизни.

Американцам здесь тоже не верят. Почему они позволяют туркам проводить карательные операции у себя на юго-востоке и почему позволили Хусейну применить против курдов химическое оружие?

Во время вялотекущего ирано-иракского конфликта 1970-х годов США поддерживали Иран - чтобы ослабить Ирак. Во время следующей войны (1980-е годы) они помогали - главным образом разведывательной информацией - уже Ираку, так как не желали экспорта иранской революции в регион Персидского залива. Затем немного помогли оружием Ирану (знаменитый скандал Иран-контрас) - в войне не должно было быть победителей.

Иран и Ирак для США были и остаются чем-то вроде "тяжелых" фигур в шахматной игре. А курдам отводилась роль пешек, которыми легко жертвовали. В 1987 году курды восстали, а в 1988-м против них было применено химическое оружие - по крайней мере, это утверждают американские источники и сами курды. Вот что рассказал школьный учитель Сами из Сулеймании:

- Я точно знаю, что химическое оружие применялось в Халабдже, на границе с Ираном. Ложась спать, люди наглухо закрывали двери и окна, даже животных забирали в дом. А утром выпускали во двор курицу. Если падала замертво - значит, выходить как минимум один день нельзя.

При этом я ни от кого не слышал, что Курдистан должен быть отдельным государством. Местные лидеры всячески подчеркивают, что они за территориальную целостность страны. "Добро пожаловать в иракский Курдистан!", - написано на щитах вдоль дорог. Саддама Хусейна здесь не любят и воевать за него тоже не будут, но распада Ирака не хотят.

- Будут большие проблемы, - сказал молодой коммерсант Абдулла. - Лично меня вполне устраивает то, как я живу, но многие мои земляки страдают от багдадского режима. Их просто сгоняют с исконных земель, которые заселяют арабами. Курдам говорят: идите куда хотите, убирайтесь к себе на север! Лучший выход - изменить режим, сделать настоящую демократическую страну. Вот рядом Иордания - там намного лучше.

Есть у курдов и свои привилегии: они, например, могут не служить в иракской армии. Не хочешь - не служи, но тогда будь добр убраться на север. Абдулла предпочел второй вариант.

Однако не все так просто. Уже потом, в Багдаде, я встречал курдов, уехавших с севера в поисках работы - они жаловались на власти автономии, которые заботятся лишь о своем кармане, но не о простых людях. Неблагодарное это все-таки дело: за десять дней пытаться понять проблемы чужой страны, в которых она сама не может разобраться десятилетиями.

На юг через Багдад

Попасть с севера на юг, минуя Багдад, невозможно. К тому же хотелось все-таки получить официальное разрешение для поездок по стране - хотя бы попытаться для интереса. По словам молодого контрразведчика, мне следовало обратиться в министерство иностранных дел.

Как и следовало ожидать, внутрь меня не пустили, но дали поговорить по телефону с какими-то чиновниками - прямо из будки на проходной. Они сказали, что для поездок по стране мне нужно получить бумагу из посольства России - справку о том, что оно не возражает против того, чтобы господин такой-то съездил в такие-то районы.

В нашем посольстве был перерыв. "Справок не даем", - сказал железный голос в домофоне, но тут я заметил явно российского дипломата, возвращавшегося с обеда. Выслушав мою историю, соотечественник пришел в крайнее возбуждение.

- Вы что, прямо взяли и пошли в МИД? И так прямо и сказали, что хотите к курдам? Как, вы там уже были? Да за вами, может быть, уже следят!

Дипломат смотрел так, будто я только что сознался в подготовке вооруженного переворота.

В пресс-центре при министерстве информации меня отослали к некоему господину Салману, чей офис находится в отеле "Палестина".

- Программа журналистов, приехавших для освещения референдума, закончена, - сказал господин Салман. - Для поездок по стране нужен гид, а гидов у нас нет.

Завершив хождения по инстанциям, я с чистой совестью поужинал в ливанском ресторане (роскошный стол всего за три доллара) и снял очень неплохой номер в небольшом чистеньком отеле на набережной Тигра.

Кондиционер работал почти бесшумно, можно было даже слушать телевизор. По всем трем каналам шли музыкальные клипы, посвященные Саддаму, - оставалось только щелкать пультом, отыскивая исполнительниц посимпатичнее. К тому же выяснилось, что виски идеально идет под свежие финики. Вечер прошел уютно. Завтра предстоял бросок на Басру.
20/11/2002