Экономическая элита Казахстана на современном этапе
Умбеталиева Т.Б.

Формирование частного собственника в Казахстане - достаточно сложный, многогранный и зачастую противоречивый процесс, начало которого было положено в конце 80-х - в начале 90-х годов. На его особенности, кроме экономических аспектов, оказали влияние исторический, политический, социальный, отраслевой и региональный факторы.

Становление бизнес-элиты республики шло в течение десяти лет, которая в настоящее время все больше становится самостоятельной политической силой, способной оказать влияние на политические процессы. И прежде чем мы рассмотрим поэтапно процесс зарождения бизнес-элиты, с нашей точки зрения, следует уточнить такие термины, как "экономическая элита" и "бизнес-элита". Определить, тождественны ли эти два понятия, либо же их стоить разделить? А также, кто же выступает "экономической элитой", а какая когорта - бизнес-элитой?

Суммируя имеющиеся в научной литературе определения понятия "экономическая элита", можно отметить, что данная дефиниция определяется как совокупность групп, обладающих крупным капиталом, контролирующих определенные экономические сферы и оказывающих определенное влияние на процесс принятия решений.

Она выступает в виде неформального и горизонтального образования, не имеющая не только формальной организации, но и официальной иерархии. Внутри экономическая элита распадается на две части: "бизнес-элиту" и предпринимателей, сторонящихся политики. Первая группа является в большей степени неустойчивым образованием и занимает пограничное положение между верхушками политической и экономической элит. И это обстоятельство резко повышает вероятность ее перехода в состав политической элиты и сопровождается ослаблением прямых связей с экономической [1].

В структурном отношении выделяют: 1) "малое предпринимательство"; 2) "средний бизнес" или "региональная экономическая элита"; 3) "крупный бизнес" или "бизнес-элита". Каждый из перечисленных экономических субъектов имеет связи с политической элитой, однако они различаются по своим масштабам и формам.

Взаимоотношение "малого предпринимательства" с институтами власти носит по большей части полукриминальный характер, который сводится к подкупу должностных лиц, от которых зависит его благополучие.

"Средний бизнес" взаимодействует с региональными политическими элитами, здесь действует формула "политическое покровительство за экономическую поддержку". Однако все эти формы взаимоотношений мало или незначительно влияют на политические процессы по сравнению "бизнес-элита - политическая элита".

Как отмечают исследователи, бизнес-элита строит свои взаимоотношения с государством на индивидуальной основе, тщательно защищает свою автономию во взаимоотношениях с властью. Для нее характерен низкий уровень внутренней консолидации.

Наряду с этим бизнес-элита в любой стране для отстаивания своих интересов имеет немало проверенных временем способов, среди которых - формирование лоббистских групп во властных структурах, создание своих политических организаций или же финансирование уже существующих ангажированных партий и движений, основу которых составляют профессиональные политики [2].

В связи с этим можно заключить, что "бизнес-элита" выступает как более узкий слой экономической элиты, представлен крупными финансово-промышленными группами, которые тесно связаны с теми или иными политическими структурами.

Согласно ряду исследований, которые проводились казахстанскими учеными, бизнес-элита несмотря на то, что партийная карьера, доминирующая в механизме рекрутирования элиты в советский период, включала в себя так называемый производственный опыт, в структуре элиты отсутствовала [3]. Исходя из этого можно заключить, что формирование бизнес-элиты началось лишь после распада СССР.

Как известно, в советской элитной системе преобладала и доминировала номенклатура, которая состояла, с одной стороны, из партаппарата и, с другой, из директоров крупных промышленных объектов. Последних, в свою очередь, нельзя было рассматривать в качестве бизнес-элиты, однако с определенной долей условности, к "экономической элите" их можно было отнести.

По мнению казахстанского ученого Р.Кадыржанова, бизнес-элита Казахстана зарождается в начале 90-х годов, когда Н.Назарбаев, придя к власти, расширяет каналы рекрутации в свои ряды через выборы в парламент, привлечение в партийные и государственные органы людей из научных и творческих кругов, не входящих до этого в номенклатуру. В нее вливаются как представители номенклатуры (прежде всего, те партийные функционеры, кто к августу 1991 г. и последовавшего за ним Указа Президента о роспуске Компартии не успел перейти в органы исполнительной власти), так и уполномоченные номенклатурой на занятие бизнесом лица. В появлении бизнес-элиты и укреплении ее позиций решающую роль сыграли экономические привилегии: создание совместных предприятий, свободное обналичивание денег, льготные кредиты, операции с недвижимостью, и множество других. Однако, по мнению ученого, в ней велика доля бывших номенклатурщиков [4].

В то время как зарождение или выделение экономической элиты как отдельного субъекта общественной жизни, предположительно, началось с реализацией программы "перестройки", которая предполагала изменение не только политической системы. Экономические реформы, предпринятые М.Горбачевым и направленные на переход к рыночным механизмам, в своей сущности были ориентированы на сохранение контроля над экономикой все той же бюрократической верхушкой. Но неравномерность институциональных преобразований в экономике страны, наряду с нарастанием политического кризиса, подвела промышленников, представленных главным образом директорами крупных государственных объединений и предприятий, входящих ранее в партаппарат, к необходимости отделения от партийно-государственных структур. Стали создаваться организации, претендующие на монопольное представительство и отстаивание интересов ведущих отраслей промышленности.

"Первые" представители экономической элиты в отличие от нынешних предпринимателей, первоначально не связывали отстаивание своих интересов с непосредственным участием в политической жизни. Их старые каналы связей еще оказывали влияние на процессы выработки и принятия политических решений на всех уровнях и приносили в этот период ощутимые результаты. Последовавший же распад СССР вовсе отвлек их внимание от управления страной, так как они всецело посвятили себя процессу оформления в полноценную собственность, оставшегося от КПСС имущества.

Большое влияние на оформление бизнес-элиты республики оказала национализация государственной собственности, проходившая в два этапа. Начало было положено в 1994 г. Согласно программе правительства предполагалось провести разгосударствление и приватизацию 31 тыс. предприятий. На первом этапе (1991-1992) предполагалось установить размер и состав государственной собственности, разработать механизм передачи прав собственности, а также приватизировать 50% объектов мелких и средних предприятий. На втором этапе (1993-1996) должны были приватизироваться средние и крупные предприятия (массовая приватизация и приватизация по индивидуальным проектам).

В программу приватизации были включены очень крупные предприятия (всего 120), относящиеся к стратегическим отраслям промышленности и часто являющиеся естественными монополиями.

С декабря 1994 года было заключено около 50 контрактов на управление с отечественными и иностранными компаниями. Масштабы передачи казахстанских предприятий в иностранное управление поражали даже зарубежных экспертов. Под иностранным управлением оказались целые отрасли (вся химическая промышленность, вся черная и цветная металлургия). В основном это были предприятия базовых отраслей экономики [5].

Несомненно, крупнейшим источником частного накопления стал экспорт нефти, газа, металлов, других сырьевых продуктов. Отсутствие должного государственного контроля за законностью в сфере экономики, контроля за государственным управленческим аппаратом открыло широкие каналы для легальной и нелегальной перекачки государственных средств в частный сектор.

Чиновники как в центральных, так и в региональных органах власти полностью использовали свои немалые возможности в неконтролируемом процессе. Таким образом, государственная финансовая поддержка нарождающегося частного предпринимательства была довольно значительной.

Ведущими группами интересов в Казахстане являются наиболее ресурсоемкие группы, которые уже сама необходимость сохранения и приращения ресурсов, а также управления ими заставляет объединяться, разрабатывать корпоративную идеологию и добиваться политического прикрытия и статуса в структурной власти.

Следует выделить такие крупные бизнес-структуры, действовавшие на рынке Казахстана: КРАМДС (структура и аппарат которого формируются в 1988 г., довольно продолжительное время получавшая всевозможные льготы от правительства); в начале 90-х годов возникла корпорация "Алтын Алма", которая занималась всевозможной оптово-розничной торговлей, а также организацией культурного досуга в г. Алма-Ате; фирма "Акцепт" сложилась в 1994 г., куда вошли спиртоводочные заводы; в 1995 г. возникает "Сахарный центр", занимающийся производством и торговлей сахаром.

Крупными фигурами отечественного бизнеса были Булат Абилов - президент фирмы "Бутя", Козыкорпеш Есенберлин - сын классика казахской советской литературы - президент компании "Алемсистем", Мухтар Аблязов, Еркин Калиев, Нурлан Каппаров, потом к ним прибавился и целый ряд других лиц.

Начало формирования нового социального слоя и укрепление осознания предпринимателями собственных интересов постепенно подводили их к необходимости объединения для координации экономических и политических действий на корпоративной основе. Кроме того, мотивом, способствовавшим формированию союзов и ассоциаций промышленников, было опасение реставрации старого порядка. Поэтому формирование лоббистских структур происходило по признаку форм собственности скорее по политическим, чем экономическим причинам.

Исходя из этого, экономическая элита создает свое политическое движение "Новое поколение", в состав которого вошли известные в стране предприниматели. Однако это попытка закончилась ничем, причинами чего послужили некоторая разобщенность участников движения, негативная бурная акция на его создание со стороны старшего поколения научно-творческой элиты, неприятие со стороны консервативно настроенной части правящей элиты и просто элементарная нехватка времени у членов движения на занятие политической деятельностью [6].

Следующим фактором, поспособствовавшим становлению бизнес-элиты республики, явились представители банковской сферы. Развитие банковского сектора Казахстана можно датировать 1994 - 2000 гг.

К концу 1994 года в Казахстане насчитывалось 184 банка, что было избыточно для обслуживания экономики. Основным методом конкурентной борьбы становится "тарифная война" - предложение более дешевых услуг, чем у конкурентов. Тогда же активизируется регулирование банковского сектора. В результате число банков стремительно сокращается.

За шесть лет число банков уменьшилось в четыре раза. Выделяются три достаточно универсальных банка, захвативших 60% рынка - "Народный сберегательный банк", который в настоящее время "поглотил" другой крупный субъект банковской сферы - "Казкоммерцбанк", "ТуранАлембанк". Они являются системообразующими. Эти два банка + 9 банков входят в категорию крупных банков страны - удерживают 80-90% рынка. 35 банков - 10-20% рынка. 18 банков (38% всех банков) имеют участие иностранного капитала.

Одним из крупных банков является "Казкоммерцбанк", который был создан в 1991 году как "Медеу-банк" при активном участии молодого казахстанского бизнеса ("Акцепт", "Бутя", "Астана-Холдинг" и т.д.). Первым заместителем председателя правления, а с 1993 г. председателем правления стал Нуржан Субханбердин, сын известного писателя С.Субханбердина. Банк изначально специализировался на предоставлении особых услуг крупным корпоративным клиентам. Представителем банка в государственных структурах стал заместитель председателя Сауат Мынбаев, назначенный в январе 1995 г. министром финансов. В том же году банк расширился благодаря объединению с "Астаной-Холдинг-банком".

В 1995 г. был создан "Алматинский торгово-финансовый банк", в том же году на банковском рынке Казахстана появился "Евразийский банк", где производились финансовые операции предприятия КРАМДСа. Банк "ТуранАлем" возник в результате объединения в 1997 г. "Алембанка" и "Туранбанка".

Однако укрепление групп новой экономики при общем ослаблении старых экономических и неразвитости новых политических групп предопределяет прямую зависимость формирующегося "нового политического класса" от групп новой экономики. Государственная политика того времени была направлена на сохранение этого баланса и достижение синтеза производственных и финансовых активов.

Административно-экономическим полем институционального закрепления доминантного положения новых экономических групп стали ключевые финансовые ведомства. Введение представителей финансовых групп в состав кабинета министров, равно, как и интеграция высших чиновников в эти группы позволили обеспечить различные государственные преференции банкам и компаниям. Новый политический класс, составной частью которого являются ответственные чиновники исполнительной власти, все больше манипулируют новыми экономическими группами.

Поэтому основной предпосылкой трансформации советского административно-политического режима явилась возможность непрерывной конвертации власти в собственность и собственности во власть ограниченным кругом лиц. Административно-политическим полем закрепления финансовыми группами своих позиций в обществе и государстве стали кадровые назначения на высшие государственные посты с учетом, прежде всего, "пожеланий" основных групп интересов плюс изменение самой структуры исполнительной власти в пользу финансовых приватизационных ведомств.

Тем самым наиболее значимая часть взаимоотношений бизнеса с государством переместилась в узкое социальное пространство, свободное от институциональных ограничений. Главными субъектами взаимодействия стали элиты, в которых центральное место заняли неформальные связи на высшем уровне.

Первый опыт вхождения бизнес-элиты во власть не для всех был удачным. Некоторым из них не удалось прочно закрепиться, основной конфликт возник как между новой молодой бизнес-когортой и старой политической элитой (последние считали для занятия тех или иных должностей необходимо пройти все ступени властной иерархии) так и между складывающимися группами интересов. К ним относятся такие лица, как Еркен Калиев, Мухтар Аблязов и др.

В современной расстановке казахстанских политико-экономических элит особое место занимает слой так называемых "технократов", которые при поддержке президента страны стремительно ворвались на казахстанское политическое поле, заняв большинство руководящих постов как в правительстве, так и в ряде крупных национальных компаний.

Казахстанские "технократы" - это целая плеяда достаточно молодых, амбициозных людей, среди которых можно выделить З.Какимжанова, С.Мынбаева, К.Масимова и др. "Технократы", взойдя на политический небосклон, буквально сразу стали играть ключевую роль в определении экономической политики государства. Кроме того, они привнесли в правительство и такое явление, как лоббирование интересов крупного бизнеса, представителями которого они являются.

Одновременно с этим следует отметить еще одну особенность, есть отличие в механизмах проникновения во власть бизнес-элиты. Наряду с продвижением в государственные структуры своих представителей, практикуется, когда сами бизнесмены становятся политиками, несколько отходя от бизнеса, например, президент компании "Бутя" Булат Абилов, ныне бывший депутат нижней палаты парламента - Мажилиса, баллотировавшийся от республиканской политической партии "Отан". Президент компании "Алси" Исахан Алимжанов - депутат нижней палаты парламента.

Причинами рекрутирования политической элиты из бизнес-элиты явились, прежде всего, защита и получение определенных льгот от государства, тогда как создание форумов, ассоциаций, которые могли бы оказывать влияние на решение правительства, не принесли ощутимых результатов.

В ходе начатых реформ в стране быстро сформировалось несколько олигархических групп крупного капитала, тесно переплетенных с государственной властью. Если на начальном этапе государство оставалась в стороне от рыночных процессов, то в последнее время оно пересмотрело данный принцип. Об этом более подробно рассмотрим чуть ниже. В настоящее время бизнес-группы во многих случаях базируются не на крупной частной собственности, а на смешанной собственности с достаточно большой долей государства.

Таким образом, объективные процессы привели к созданию в казахстанской бизнес-элите трех основных групп: финансово-нефтяной, газовой и металлургической.

Состав групп не является постоянным, внутри групп и между группами происходят передвижения, создания мини-групп, а также перераспределение властных полномочий и ресурсов. Данная структура сложилась вокруг контроля над финансовыми и товарными потоками нефтяной промышленности Казахстана, естественных монополий и собственно банковского сектора.

Металлургический сектор представлен предприятиями, входящими в структуру "Евразийской группы", лидером является Александр Машкевич. В 1999 году в ее состав вошли предприятия, ранее входившие в КРАМДС. Тем самым в настоящее время группа объединяет Павлодарский алюминиевый завод, Соколовско-Сарбайское горно-обогатительное производственное объединение, Актюбинский завод ферросплавов, Донской ГОК (Хромтау), Ермаковский (Аксуский) завод ферросплавов, АО "Казахмарганец" и т.д.

Во время президентских выборов в 1999 году поддержали кандидатуру действующего Президента Н.Назарбаева. Группа имеет политическую партию - Гражданская партия Казахстана, которая в нижней палате парламента имеет одну из многочисленных по составу фракцию.

Кроме того, А.Машкевич соорудил Еврейский конгресс Казахстана, Федерацию конного спорта, "Евразийскую промышленную ассоциацию", последняя направлена на создание собственного промышленно-политического лобби, способного более тесным образом влиять на парламентскую деятельность, а также на профсоюзные и предпринимательские организации.

В сфере средств массовой информации интересы группы представляет популярная ежедневная газета "Экспресс-К" (бывший орган ЦК ЛКСМ Казахстана), еженедельник "Новости недели".

Нефтяная сфера представлена "Национальной нефтегазовой компанией "Казахойл", созданной в марте 1997 года, владеющей всеми без исключения государственными пакетами акций предприятий нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности. Компания была создана для эффективного управления отраслью в интересах государства. Президентом являлся Нурлан Балгимбаев, бывший премьер-министр республики.

Газовым сектором с 2001 г. руководит ЗАО "Национальная компания "Транспорт нефти и газа", в которую переданы госпакеты "КазТрансГаза", "КазТрансОйла", международного аэропорта "Атырау", "Мунай-Импекса", "КазТрансСвязи", "Актобенефтесвязи", "Казмортрансфлота". В 2002 г. произошло слияние двух крупных компаний, в результате которого возник "Казмунайгаз", президентом назначен Л.Киинов.

В настоящее время в Казахстане все больше отмечается успех менеджеров, который определяется их статусом на государственной службе. Правда, карьеру самых первых, кого государство рекрутировало в свои ряды, трудно назвать успешной. Многие объясняют это конфликтом интересов с "агашками". Тогда им не хватало опыта, чтобы найти консолидирующую идею. Сегодня казахстанская олигархия, пусть еще крайне немногочисленная, уже сложилась, у нее есть свой стиль.

Причинами прогнозируемого увеличения управленцев называются:
1. В экономику вливается новая генерация управленцев, владеющих базовыми знаниями менеджмента, прошедших школу в базовых компаниях.
2. Бизнес стабилизируется. Управленец-собственник может быстрее решать стратегические задачи.
3. Укрупнение бизнеса.

Нынешние собственники завоевали предприятия в условиях борьбы без правил, и это было до некоторого времени нормой. Однако в настоящее время именно это обстоятельство породило проблему доверия между национальными компаниями и правительством.

1999 год - период перелома в ранее гармонично развивающихся отношениях между исполнительной властью и олигархами, в мае - июне было ясно о начале повышения роли государственного начала в регулировании общенациональных процессов.

Ранее приоритетность отдавалась иностранным компаниям, в них видели локомотив, который потянет за собой становление рыночных структур. На фоне иностранных компаний, контролирующих производство в отдельных стратегических областях, весьма неопределенное положение испытывают национальные компании, несущие на себе дополнительную нагрузку по поддержанию социальной сферы. Однако в силу становления отечественной бизнес-элиты и управленцев, которые заявили о своем желании взять управление этими предприятиями в свои руки, идет процесс импортозамещения.

В настоящее время Агентством по стратегическому планированию разработан проект стратегического плана развития РК до 2010 года. Предложенная модель развития предполагает превращение государства в локомотив экономического роста через создание крупных системообразующих компаний, конкурентоспособных на региональном и мировой уровнях.

Опыт прошлых лет показал, что частные инвесторы не могут обеспечить долгосрочных вложений в экономику, прежде всего, в новые технологически сложные отрасли промышленности. Не оправдались надежды на активное привлечение иностранных инвестиций в модернизацию перерабатывающих отраслей экономики.

В условиях глобализации мировой экономики, концентрации капиталов ресурсов обостряется конкурентная борьба. Исходя из этого государству необходимо в предстоящие годы акцентировать внимание на правовом и организационном содействии формированию в стране корпоративных структур (холдингов, консорциумов, финансово-промышленных групп). Именно такие структуры будут эффективны в плане развития производств, инноваций и менеджмента, экспансии на внутреннем и внешнем рынках и в целом обеспечения конкурентоспособности отечественных производств.

Корпоративные структуры, осуществляющие свою деятельность в важнейших отраслях экономики, должны находиться под государственным патронажем и контролем. Конечная цель - создание системообразующих компаний с участием государства в ключевых секторах экономики.

Участие государства в системообразующих компаниях, которые в перспективе должны трансформироваться в транснациональные корпорации, может варьироваться от владения "золотой акцией" до стопроцентного владения акциями в зависимости от отрасли экономики и общей экономической обстановки [7].

Большое значение образованию новых организационных структур типа финансово-промышленные группы (ФПГ) придает президент страны. На состоявшемся 9 февраля 2000 года расширенном заседании Правительства он отметил: "Надо серьезно задуматься о создании ФПГ и, учитывая опыт эффективности работающих банков, шире привлекать их для управления производством" [8].

Взаимоотношения бизнес-элиты с политическим истеблишментом

Прежде рассмотрим понятие "политическая элита" и ее состав. Существуют различные определения данного термина, но суть большинства высказываний сводится к тому, что это социальная группа, обладающая рычагами реальной власти и определенным уровнем политического влияния, концентрирующая власть в своих руках путем монополизации права на принятие решения и на определение целей. В соответствии с этим в состав политической элиты входят: высшие руководящие кадры, управленцы и идеологи, суждения и мнения которых пользуются огромным авторитетом.

В Казахстане при выявлении политической и экономической элиты будем исходить из принципа рекрутирования, так как представители бизнес-элиты также занимают высокие политические посты в республике. В результате этого лица, пришедшие к власти через бизнес, несмотря на занимаемые посты будем относить к бизнес-элите, в то время как через другие каналы, например, Парламент, политические партии, общественные организации и движения, административные и др. - к политической элите.

Итак, на протяжении последних 10 лет во взаимоотношении двух крупных элитных слоев на казахстанском политическом пространстве следует отметить динамику развития, которая демонстрирует, что политическая группа постепенно слабеет, поскольку распорядительные функции становятся все менее значимыми, административные методы управления постепенно уступают место рыночным - финансовым методам управления.

Изменение баланса сил между политической группой и новой экономико-финансовой элитой происходило на временном отрезке 1995 - 1997 гг., течение этого периода происходило особенно интенсивное перемешивание двух вышеназванных групп. Возникновение финансовой доминанты в высших эшелонах власти не могло привести к практически тотальной коммерционализации исполнительной власти.

С 1997 г. для продвижения своих интересов в структурах власти стала использоваться в полном объеме пресса. Крупнейшие финансовые и финансово-промышленные корпорации и холдинги как ядра ведущих групп интересов создали свои информационно-пропагандистские центры и приватизировали значительную часть информационного пространства. СМИ стали средством массовой пропаганды, принявшей в новых условиях такие формы, как политическая реклама и борьба компроматов.

В целом олигархия возникла в процессе раздела государственной собственности в условиях отсутствия законодательных норм для регулирования процесса перераспределения финансовых средств, и процесс формирования финансовых групп завершился перед президентскими выборами в 1999 году, сами же президентские выборы способствовали сплочению отдельных из них вокруг президента.

Рассмотрим более подробно процесс "вхождения" и закрепления своих позиций в правительстве бизнес-элитой. Взаимоотношение бизнес-элиты с политической элитой носил нестабильный и формальный характер, что было обусловлено внутренними противоречиями и постоянными изменениями соотношения сил внутри олигархии.

В свою очередь, уверенность политической элите придавало отсутствие социальной базы у олигархов, ведь в массовом сознании крупный бизнес ассоциировался как объект концентрации отрицательных значений и оценок. Само накопление денег в тех условиях признавалось делом несправедливым. Средний же класс, на который могла бы опереться бизнес-элита, в республике на тот момент еще не сформировался. Таким образом, создавшаяся ситуация стимулировала развитие традиционного типа отношений между субъектами, получившими название "патрон-клиентные".

Основное содержание этой разновидности отношений заключалось в установлении патронажа со стороны крупных политических и государственных деятелей над финансовыми группами. Взаимоотношения казахстанских финансовых групп, выступающие в качестве "клиентелы" с "патронами", носили иерархический характер, при котором последние играли доминирующую роль. Попытки, предпринятые бизнес-элитой для уравнения позиций в так называемом диалоге, оказались безуспешными. Хотя и имелось ряд "неудобств", все же такой "патронаж" оказал влияние на то, что бизнес-структуры, вовлеченные в эти отношения, получили бурное развитие и имели высокие рейтинговые показатели.

Однако несмотря на наличие неформальных "связей" и "сотрудничество" между политической и бизнес элитами существовало определенное отчуждение и противоречие.

В этот период стала наблюдаться тенденция изменения направления и цели борьбы между олигархами, которая из контроля над важными экономическими объектами постепенно переместилась в другую сферу - в борьбу за посты и влияние в правительстве, и в первую очередь на президента. Промежуточные итоги экономических и политических преобразований вкупе с вышеназванными факторами повлекли расширение политической базы бизнес-элиты, модифицировавшие конфигурацию всего элитного пространства.

Немаловажным фактором также стала трансформация механизма формирования политической власти. Если ранее практиковалось рекрутирование кадров из представительной власти, научного истеблишмента и региональной элиты, то набирает силу привлечение представителей бизнес-элиты, которые к тому времени "окрепли" со всех сторон (финансовой, интеллектуальной).

Как было уже выше отмечено, первый призыв представителей большого бизнеса во власть продолжался недолго, однако несмотря на свою краткосрочность он внес существенные коррективы на баланс сил. Во взаимоотношениях государства с бизнесом наступил новый этап - патронаж уступил место симбиозу, так как преобладавшие внеинституциональные формы взаимоотношений начинают исчерпывать свои возможности.

Как отмечает российский ученый А.Зудин, разрушению "патрон-клиентных" отношений способствует демократическая политическая среда, которая позволяет "клиенту" повысить свой политический вес и пойти на конфликт с "патроном".

Он выделяет три основных направления трансформации внеинституциональных взаимоотношений. В первом случае "клиентела" власти превращается в группу давления и форма взаимоотношений с "патроном" преобразуется в конфликтную. Участники автономны, оказывают друг на друга взаимное давление, ведут торг, заключают соглашения по конкретным вопросам, но иерархия во взаимоотношениях сохраняется.

Во втором случае "клиентела" становится частью системы власти, происходит "сращивание" политической элиты с бизнесом в силу ограниченности круга участников привилегированных отношений. Иерархия практически исчезает, и зачастую трудно определить, кто от кого зависит.

В третьем случае симбиоз превращается в конфликт, это становится возможным благодаря демократической среде, которая предоставляет проигравшей стороне легальные возможности добиться изменения положения в свою пользу. Исчезновение или ослабление субординации во взаимоотношениях между элитами при отсутствии новых форм взаимоотношений приводят к конфликтам. Сокращение дистанции, отделявшей ранее от политической элиты, становится дополнительным фактором, побуждающим членов экономической элиты при необходимости на конфликт.

Как отмечает ученый, по мере эволюции взаимоотношений от "патронажа" к "симбиозу" сближение власти и большого бизнеса становится более тесным. Но конфликт между ними приобретает более острый характер. Прежде всего, такой конфликт наделен потенциалом расширения в политическом пространстве. Подобно "корпоративным" отношениям ("патронаж" и "симбиоз") конфликт также протекает во вне- или слабоинституциональных формах. Невысокая регламентация конфликта означает отсутствие каких-либо формальных препятствий на пути его разрастания. Тем самым конфликт наделяется способностью к быстрой экскалации [9].

Условно назвав первым периодом перехода от "патронажа" к "симбиозу" - 1997 г., отметим, что он сопровождался незначительным конфликтом по форме своего проявления и по составу участников. Результатом противостояния стало вытеснение отдельных представителей бизнес-элиты, получивших название "младотюрки", на политическую периферию.

Причинами могли выступить различные факторы, но на наш взгляд, доминирующими являются:
- во-первых, конфликт со "старой" элитой, которая имела довольно прочные позиции несмотря на ряд "отставок";
- во-вторых, конкуренции между группами интересов.

Новый "прорыв" наблюдался при формировании правительства Н.Балгимбаева, само назначение на пост премьер-министра одного из представителей бизнес-элиты говорит о снижении иерархии в отношениях с политической элитой. Полному их доминированию не позволяло наличие в правительстве политических фигур, обладавших влиянием и весом. В итоге команда Н.Балгимбаева, сформированная из представителей различных финансовых групп, постоянно находилась в противоречивом состоянии, где каждый лоббировал свои интересы.

В этой ситуации президент страны несколько раз призывает членов исполнительной власти к компромиссу, но существующие противоречия привели к окончательному разрушению устойчивых связей в элите бизнеса. Это убедительно продемонстрировало ведущую позицию государства и политической элиты во взаимоотношениях с бизнесом, в то время как различные группировки бизнес-элиты оказались в состоянии бороться лишь за влияние на государство.

Конфликты между чиновниками-предпринимателями, принимающие постоянный характер, негативно сказались как на самой исполнительной ветви власти, так и на целостности политической элиты. Последняя оказалась одной из главных "жертв" столкновения между враждующими финансовыми группировками.

На полный "разрыв" с бизнес-элитой политическая власть не решилась, уж слишком были сильны возникшие связи. Наряду с этим и бизнес-элита не пошла на конфликт с политической элитой, так как их участие в процессе принятия решений на высшем уровне создавало прямую заинтересованность в поддержании существующего режима.

В связи с этим возникла необходимость в новой фигуре, которая способна была бы сгладить возникшие "недоразумения". Но следует отметить, что каждая сторона расценила данное обстоятельство по-разному, каждый преследовал свои цели. Главной задачей политической когорты было вернуть себе главенствующее положение. В то время как устремления бизнес-групп были направлены на получение "новых кусков от пирога", так как финансовая олигархия есть продукт раздела большого целого, и "овладение государством как частной собственностью" [10].

Новым руководителем правительства был назначен К.Токаев, представитель политической элиты, однако несмотря на это состав исполнительной власти в целом не изменился, т.е. состоял из представителей бизнес-групп. Данное обстоятельство лишь на время завуалировало существующие противоречия. Нежелание власти принимать новую молодую элиту как полноправного участника, а также постепенное вытеснение их из политической сферы в экономическую привели к обострению ситуации.

Борьба между политической и бизнес группами сопровождалась борьбой внутри самой бизнес-группы, проявляющейся более открыто, нежели первая. Наиболее сильно борьба олигархов в республике проявилась осенью 2001 года, когда со страниц печати просто "лился" поток разоблачающей информации о коррупционных действиях противоборствующих сторон. Политическая элита до "вмешательства" главы государства выступала в большей степени наблюдателем.

Как известно, немаловажным фактором, способствующим открытой конфронтации, выступает изолирование от сформировавшейся системы взаимоотношений. Анализ механизмов принятия решений в политической и социальной сферах в республике показывает, что наиболее сильное влияние на властные структуры оказывается не через официальную систему представительства, т.е. через партии, депутатов и др., а по неформальным каналам. В результате для "участия" и "защиты" своих интересов в существующей системе связей потребность в создании официальных рычагов влияния отпадает. В то время как отключение от этой системы побуждает к поиску новых возможностей влияния - созданию политической партии и т.д., что и произошло у нас в республике.

После проведения некоторых кадровых изменений президентом для снижения обостряющейся ситуации, бизнес-группа, которая посчитала себя проигравшей и оказывшейся, таким образом, "вне" системы, отреагировала тем, что объявила о создании общественного движения, к которому в скором времени примкнули и оппозицинно настроенные силы. Политической властью этот шаг был расценен как призыв к "борьбе", и незамедлительно начали использоваться имеющиеся средства "влияния" - пересмотр договоров о купле-продаже тех или иных объектов, расследование деятельности представителей бизнес-группы и т.д.

Тем самым противостояние внутри бизнес-когорты, которое отчетливо проявлялось в публикациях средств массовой информации, дополнилось открытой борьбой с политическим истеблишментом. Происходил своеобразный обмен "противоречиями" из бизнес-элиты в политическую, из политической в бизнес-элиту.

Большинство экспертов склонны считать такие группы бизнес-элиты слабыми как по силе влияния, так и по наличию тех или иных ресурсов. Ведь именно наличие крупных материальных, финансовых ресурсов ведет к установлению неформальных отношений между представителями политической и бизнес элитами [11].

Хотя вполне вероятно, именно перераспределение финансовых ресурсов между финансовыми группами могло стать первопричиной возникновения конфликта внутри олигархов, а затем его перерастание в политическую. В последнее время наблюдалась тенденция, когда представители групп интересов, присутствующих у власти, обеспечивают "поглощение" сильной группой более слабого, что способствовало укрупнению отдельных групп финансовой элиты и более структурированному отношению с политической властью.

Следует также отметить, что если в самом начале своего становления крупный бизнес делал ставку лишь на неформальные отношения с властью, то сегодня можно констатировать, что стратегия его изменилась - стремится комбинировать формальные и неформальные отношения.

Как отмечает российский исследователь А.Зудин, переход к установлению "симбиотических" отношений с властью подрывает иерархию, на которой прежде базировались взаимоотношения политической и бизнес элитами. Прежние формы взаимоотношений начинают исчерпывать свои возможности, в то время как зарождающиеся пока не способны стать основой нового характера отношений. И возникновение нового вакуума стимулирует противоречия между участниками и высвобождает заложенный в них конфликтный потенциал. Поэтому представители бизнес-элиты для увеличения своего политического веса, а также сохранения своих экономических ресурсов могут пойти на конфликт с прежним "патроном". Таким образом, новые условия способствуют изменению и позиционированию конфликта в политическом пространстве [12].

Тем самым противостояние финансовых групп привело, прежде всего, к ослаблению самой бизнес-элиты и изменению характера борьбы, которая, утрачивая экономическую и информационную направленность, стала принимать формы и признаки политической, вместе с тем перемещаясь из "теневой" сферы в "публичную".

В свою очередь, нараставшее противоречие позволило бизнес-элите приобщиться к политическим методам борьбы. Как известно, первоначальной целью "входа" в круг политической элиты было создание благоприятных условий и льгот для бизнеса группы, с усилением же своих позиций и возможностью влияния на руководство страны, а также расширения своего политического пространства - целью стала борьба за политическую власть. Некоторую уверенность крупным представителям бизнес-элиты придала акция по легализации капиталов. Бесспорно, что политизации борьбы между элитами способствовала и общественно-политическая ситуация в республике.

В целом же созданные политические партии, общественные движения бизнес-элитой выступают в основном в качестве инструментов внутренне-конкурентной борьбы, не совсем связаны с интересами тех или иных социальных слоев, чьи интересы они выражают.

Литература
1. Зудин Ю. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // Общественные науки и современность. - 1999. - № 1. - С. 45-65 (46).
2. Там же. С. 47.
3. Кадыржанов Р. Консолидация политической системы Казахстана: проблемы и перспективы. А.: Институт философии и политологии МН и ВО РК, 1999. - 166 с. - С.60.
4. Там же. С. 61.
5. Музапарова Л. Приватизация в Казахстане: основные направления и результаты // Экономика Казахстана: отрасль, регион, предприятие. - 1997. - № 7-8. - С. 102 - 106 (103 - 105).
6. Тулегулов А. Рекрутирование политической элиты Казахстана: вчера и сегодня // Саясат. - 1997. - № 11. - С. 46-52(50).
7. Келимбетов К. Стратегическое планирование в Республике Казахстан в условиях глобализации // Транзитная экономика. - 2001. № 1. - С. 28-32 (29-30).
8. Абдыгаппарова С. Контуры новой парадигмы организационно-экономических структур инновационной деятельности // Транзитная экономика. - 2001. - № 1. - С. 39 - 46 (41).
9. Зудин Ю. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // Общественные науки и современность. - 1999. - № 1. - С. 60 - 61.
10. Там же. С. 58.
11. Образование олигархии // www.nns.ru/analit/eco/pfg31.html
12. Зудин А. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // Общественные науки и современность. - 1999. - № 1. - С. 55-60.