УЗБЕКСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ОБЕЩАЕТ ПРОДОЛЖИТЬ ДЕНЕЖНУЮ РЕФОРМУ

Дэвид СТЕРН – независимый журналист, живет и работает в Ташкенте

Администрация узбекского президента Ислама Каримова вновь обещает ввести единый обменный курс национальной валюты – узбекского сума. В то же время Каримов отказывается от предложенных ранее драконовских тарифов на импорт. Эти шаги, особенно обещание провести денежную реформу, направлены на выполнение условий Международного валютного фонда и возобновление тесного сотрудничества с этой организацией. Однако, пытаясь провести реформы, правительство сталкивается с настороженным отношением населения.

В конце ноября, во время визита в Ташкент заместителя министра торговли США Уильяма Лэша, в сферу компетенции которого входят вопросы контроля за выполнением договоров и расширения рынка, узбекские власти дали понять, что возобновят усилия по проведению денежной реформы. В начале декабря Каримов ясно высказался в том духе, что узбекское правительство снимет валютные ограничения в надежде на восстановление доступа к кредитам МВФ.

По словам Лэша, приводимым на сайте UzReport, он получил заверения, что "разрыв между [официальным, коммерческим и рыночным] обменными курсами будет сокращен и что правительство сделает все возможное, чтобы ввести единый обменный курс".

Лэш подчеркнул, что администрация Каримова серьезно подходит к выполнению этой задачи и на нее не оказывается никакого давления. "Узбекистан – наш союзник, а союзникам ультиматумы не выставляются".

Несмотря на комментарии Лэша, последние высказывания Каримова по денежной реформе повторяют серию выступлений президента за последние шесть лет. За весь этот период мало что было сделано для приведения к единому знаменателю всего разнообразия обменных курсов. Имея это в виду, многие аналитики скептически относятся к последним инициативам, направленным на выравнивание курсов.

Денежная реформа занимают одну из первых строчек в Программе мониторинга, осуществляемой под наблюдением сотрудников МВФ (SMP), о выполнении которой договорились МВФ и Узбекистан. Выполнение пакета реформ в рамках SMP считается необходимым предварительным условием возобновления переговоров о новых кредитах. И хотя Ташкент выполнил большинство условий по Программе SMP, правительство все еще не справилось с проблемой валютных курсов.

На сегодняшний момент Центральный банк Узбекистана искусственным образом устанавливает официальный курс валюты. В стране существуют три разных государственных валютных курса: "официальный" курс, "коммерческий" курс для экспортно-импортных операций и курс по сделкам за наличные, касающийся мелких сумм.

Однако важнейшую роль играет курс черного рынка, показывающий реальную стоимость узбекского сума и в настоящее время на 40% превышающий официальный (последний составляет примерно 900 сумов за доллар). МВФ требует от правительства сокращения разрыва между официальным курсом и курсом черного рынка до более правдоподобной цифры в 20 процентов.

"МВФ фактически поставил перед ними вполне выполнимую задачу, и все же им не удалось ее решить", – сказал один из западных дипломатов.

По мнению аналитиков, из-за "запретительной" денежной политики страна, которая должна была стать локомотивом экономического развития всей бывшей советской Средней Азии, страна, население которой превышает население остальных четырех среднеазиатских республиках вместе взятых, – эта страна превратилась в своего рода финансовое болото.

Предложенные недавно реформы, нацеленные на выполнение Программы SMP, вызвали широкое недовольство населения. Так, согласно июльскому указу президента, были резко повышены импортные пошлины, что привело к дефициту импортных товаров широкого потребления. Эта мера вызвала такие потрясения, что Каримов вынужден был выпустить новый указ, отменяющий июльское повышение тарифов, – сообщила 5 декабря газета "Правда Востока".

Радикальные меры, предпринятые правительством во второй половине 2002 г., заставили многих узбеков занять настороженную позицию в отношении реформ. Торгующая в центре Ташкента женщина по имени Гуля – одна из многих узбекских предпринимателей, серьезно сомневающихся в правильности экономической политики государства.

В июле, когда вышел декрет о повышение тарифов на импорт, 44-летняя женщина-предприниматель пыталась сохранить свой небольшой магазин одежды, который она открыла в середине 2002 г. Согласно июльскому указу, юридические лица должны были уплачивать 40-процентный налог на импорт, а "челноки" облагались 90-процентной пошлиной. Цены в магазине моментально взлетели, а бизнес начал приходить в упадок.

Одновременно власти закрыли все рынки, на которых продавались одежда и домашняя утварь, – для разгона продавцов в ход порой пускались брандспойты. По разъяснению властей, эти жесткие меры были приняты для борьбы с низкокачественными импортными товарами, а также для того, чтобы заставить "челноков" платить налоги.

В конце концов, по словам Гули, многие узбеки перестали покупать товары у местных торговцев и отправились за покупками в соседние страны – Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан. Здесь товары стоили в три раза дешевле, чем в Узбекистане.

В Чирчике, одном из пропускных пунктов на границе с Казахстаном, по словам пограничников, каждый день границу пересекает 3000 узбеков, а в выходные дни их число удваивается. Каждый имеет при себе 100 долларов и еще 200-300 долларов на покупку вещей для друзей и родственников.

В Шымкенте, расположенном рядом с границей на казахской территории, говорят спасибо президенту Каримову, указ которого вызвал подъем в казахстанской торговле. Узбекские же предприниматели, такие как Гуля, сомневаются, смогут ли они продолжить свое дело. Несмотря на отмену тарифов, неясно, скоро ли узбеки вернутся к своим старым привычкам и будут ли они покупать товары в отечественных магазинах.

"Возможно, мне придется закрыться, – говорит Гуля. – У меня четыре сотрудника – как они будут кормить семьи?"

Одним из главных препятствий для денежной реформы является узбекская бюрократия. Чиновники высшего ранга, многие из которых имеют долю в шикарных магазинах и бутиках в крупнейших узбекских городах, пользуются разницей обменных курсов для получения прибыли.

По мнению некоторых аналитиков, введение Каримовым драконовский тарифов на импорт было направлено на то, чтобы помешать деятельности многочисленных "челноков" и других мелких предпринимателей. Это привлекло бы в магазины, имеющие связи с чиновниками, большее число покупателей и, в теории, снизило бы сопротивление бюрократов проведению денежной реформы.

Другие эксперты считают, что тарифы на импорт были введены отчасти для того, чтобы смягчить удар, который, в случае снятия валютных ограничений, нанесли бы рынку моментально заполнившие бы его иностранные товары. Поскольку денежная реформа так и не была проведена, Каримов решил отказаться от повышения импортных тарифов. "Мы наблюдаем реакцию на реформы, которые так и не были проведены", – сказал один из западных комментаторов.

20 ДЕКАБРЯ 2002