Китай открывает Тибет для туристов
Это похоже на политические похороны далай-ламы

НУРАНИ

Власти Китая изменили правила посещения Тибетского автономного района иностранцами. В частности, жителям Сянгана (Гонконга) и Аомэня (Макао) более не требуется персональных письменных разрешений для въезда на эту территорию. Зарубежным туристам теперь не обязательно путешествовать по Тибету в группах не менее пяти человек.

"Установка" на освоение западных регионов КНР была провозглашена в политическом докладе теперь уже бывшего генсека ЦК КПК Цзян Цзэминя на XVI съезде КПК в ноябре 2002 года. А в случае с Тибетом основное внимание было уделено именно туризму. Уже в 2002 году Тибет посетили 130 тысяч гостей, что принесло казне более 50 миллионов долларов. А нынешний китайский лидер Ху Дзиньтао, как известно, долгое время работал в Тибете и обстановку в этом автономном районе КНР знает не понаслышке. Тибет остается самым труднодоступным регионом КНР прежде всего из-за географических реалий. Цинхай-Тибетская железная дорога еще только строится, а автомобильные трассы неудобны и опасны из-за частых обвалов. Но паломничество туристов в Тибет можно считать гарантированным: интерес к тибетской культуре, медицине, религии в странах Запада существует не один десяток лет, при том, что до начала ХХ века таинственную тибетскую столицу Лхасу с ее вырубленным в скале дворцом Потала не видел ни один европеец. Подогревает интерес и легенды о таинственной стране под названием Шамбала. Есть, однако, и политическая сторона этого решения. В этой связи вспоминают об антикитайском восстании в Тибете 1959 года и деятельности нынешнего далай-ламы - самого известного китайского перебежчика и религиозного главы тибетских буддистов, стоящего на позициях "права Тибета на самоопределение". Китайские власти фактически потеряли контроль над Тибетом во время политической смуты начала ХХ века - точнее, в 1911 году. Впрочем, высокогорный труднодоступный Тибет был так изолирован от остального мира самой природой, что создавать здесь границы, таможенные посты и пр. не было необходимости. Здесь, как и в большинстве труднодоступных и изолированных районов, сформировался и свой уклад жизни. В 1951 году, уже после революции и "Великого похода" Мао Цзэдуна, части Народно-освободительной армии Китая вошли без боя в тибетскую столицу - Лхасу. Многие были уверены, что суверенитет Пекина над Тибетом по-прежнему останется номинальным, и на внутритибетский уклад жизни, точнее, на всевластие местной земельной аристократии и религиозной элиты, никто посягать не станет. Тем более что подписанный 16-летним далай-ламой договор "О мероприятиях по мирному освобождению Тибета" намекал на будущий автономный статус региона. Однако новое правительство Китая было настроено всерьез.

Здесь, пожалуй, требуется отступление. Извечный буддистский принцип ненасилия - главный "агитационный козырь" далай-ламы во время его турне по странам Запада. Однако в этот образ не очень вписывается существование в Тибете племенной вооруженной гвардии, стоявшей на страже местной земельной аристократии и религиозной элиты. А Мао Цзэдун мириться с существованием на своей территории неуправляемой вооруженной вольницы не мог. Очень скоро власть приступила к разоружению племенных вооруженных формирований. Первыми приказу сдать оружие получило племя хампасов. Подчиниться распоряжениям новой власти его вожди, однако, отказались - хампасы ушли в горы, начав партизанскую войну. В горном Тибете, где не было ни надежных дорог, ни отлаженных коммуникаций, но зато имелась граница с Индией, у которой с Китаем сложились прохладные отношения, масштабной партизанской войне благоприятствовало все. Но у воинственных хампасов последователей явно не находилось. Главное условие успеха партизанской войны - это поддержка местно населения. А ее-то у хампасов не было. Судя по всему, уклад жизни, который приводил в восторг заезжих путешественников, у тибетских крестьян вызывал совершенно иные чувства. Какие страсти кипели за стенами резиденции далай-ламы - вырубленного в скалах дворца Потала - остается только догадываться. Однако в 1956 году на горизонте возникает весьма колоритная фигура - Джуало Тхондруба, старшего брата нынешнего далай-ламы и по совместительству, агента ЦРУ. Он и предложил монаху Атхару Норбу, одному из вожаков хампасов, обратиться к американцам. Совпадение интересов тут было почти полным. С одной стороны, вожаки хампасов уже поняли, что без внешней поддержки они обречены на поражение. Индия, находившаяся на грани войны с Китаем, вообще воздержалась от ответа, Тайвань обещал оружие, но не поставил. Страны Запада не торопились признавать новое китайское правительство. До 70-х годов место Китая в ООН, включая и Совет безопасности, занимал Тайвань. Словом, хампасы быстро "состыковались" в ЦРУ с теми, кто был не прочь разыграть "тибетскую карту". Известно, что первая пара агентов ЦРУ - Атхар Норбу и Лхотце - начала действовать в Тибете еще в октябре 1957 года. В 1958 году американская разведка начинает активную работу среди тибетских беженцев, оседавших в Индии и Непале. Дело дошло до того, что индийский лидер Д.Неру назвал лагерь тибетских беженцев в Дарджилинге "шпионским гнездом". По меньшей мере 30 тибетских боевиков проходили подготовку в одном из лагерей ЦРУ в штате Колорадо. Провозглашенному верховным правителем Тибета далай-ламе было тогда чуть больше 20 лет. С четырех лет он, признанный реинкарнацией своего предшественника на посту далай-ламы, жил в стенах монастыря, где изучал тибетскую философию, теологию и культуру, но никак не политологию и методы работы спецслужб. Когда в мире полным ходом началась "раскрутка" образа далай-ламы, Тхондруба уверял журналистов, что в подробности своих отношений с ЦРУ он брата не посвящал. Однако известно, что двух агентов ЦРУ далай-лама принимал в своей резиденции еще в 1958 году, причем те демонстрировали ему свое умение владеть огнестрельным оружием.

Однако, несмотря на помощь из-за рубежа, заброску боевиков, сбрасываемое с воздуха оружие и продовольствие для партизан, всенародного восстания в Тибете все равно не было - поднять народ на защиту интересов местной аристократии никак не удавалось. Далай-лама на роль знамени борьбы подходил, но попыток сместить, а тем более арестовать духовного лидера тибетских буддистов Пекин не предпринимал. 10 марта 1959 года командующий китайским военным контингентом в Тибете пригласил далай-ламу на театральное представление. Судя по всему, речь шла об обычном "визите вежливости". Однако по Лхасе умело распространили слухи: китайцы собираются его похитить. Тибетцы, вооруженные чем придется, начали стекаться ко дворцу Потала. Тут же был насмерть забит камнями один из "пропекинских" тибетцев. Противостояние у стен Поталы продолжалось ровно неделю. А 17 марта на рассвете, переодевшись в одежду простого крестьянина, далай-лама с несколькими особо приближенными просто улизнул из дворца, оставив своих защитников на произвол судьбы, и направился в сторону индийской границы. Уже в пути к его свите присоединяются те самые Норбу и Лхотсе, у которых имеется армейская рация. Позже журналисты будут описывать, как ЦРУ передавало далай-ламе путь отхода ни много ни мало экстрасенсорными методами, а сам духовник заявит, что контактов с разведкой у него не было вообще. Проще говоря, в марте 1959 года и тибетские лидеры, и их американские союзники действовали по принципу "пан или пропал". Однако разжечь восстание не удавалось по-прежнему. Тибетские партизаны постепенно вырождались в платную диверсионную агентуру: по заданию американской и индийской разведки они фотографировали военные объекты, похищали документы, картографировали местность и даже намечали места для высадки десанта. А в Вашингтоне тем временем уже задумывались о пересмотре своей политики в отношении Китая. Новое правительство в Пекине по-прежнему оставалось непризнанным, и это развязывало руки ЦРУ в Тибете. Но реального эффекта поддержка хампасов не приносила. Сбрасывать грузы для "тибетских партизан" было все труднее. Обострение отношений между Китаем и СССР тоже давало пищу для размышлений. Словом, в Вашингтоне все чаще задумывались о том, не стоит ли "сменить ориентиры" и признать новое правительство Китая, которое уже доказало свою жизнеспособность. И вскоре после того, как президент Никсон отправился с визитом в Пекин и принял подарок китайских руководителей - медведя панду, далай-лама призвал своих последователей сложить оружие. После этого тибетский духовный лидер, уже дважды сдававший своих соратников, несколько лет прожил в затворничестве в своей резиденции в индийском Дхарамсале. А потом начал путешествовать по миру, рассуждая о правах человека и принципе ненасилия, - восстание 1959 года было надежно забыто.

Далай-лама наслаждался вниманием интеллектуалов и богемы. Он выступает в роли духовного наставника голливудских звезд. Его, без сомнения, считали самым "раскрученным" из китайских перебежчиков. Но в мире опять менялась ситуация, и опять не в его пользу. Начиналось "китайское экономическое чудо". И когда в Пекине обещали своим партнерам "скорректировать" экономическую политику в ответ на визит далай-ламы, к этим обещаниям прислушивались. А сам далай-лама понимал: симпатиями богемы сыт не будешь. Попытка реанимировать интерес к тибетскому вопросу была предпринята еще зимой 1999 - 2000 годов, после бегства в Дхарамсал Угьена Тримле Джорджи - 14-летнего подростка, признанного реинкарнацией карпама-ламы, третьего по значению буддийского иерарха. В прессу тут же были подброшены соответствующие "утечки" - мол, иерарха заставляли читать коммунистическую литературу. Но верить им никто не торопился. И ставить под угрозу отношения с перспективным и многообещающим Китаем и раздувать очередной "тибетский скандал" желающих не нашлось.

Теперь решение китайских властей о привлечении туристов в Тибет уже больше похоже на политические похороны далай-ламы: желающие просто могут приехать и посмотреть, что Тибет мало напоминает концлагерь, что тут есть и монахи в оранжевых тогах, и древние монастыри с библиотеками, а вот "партизан" и "борцов за независимость" что-то не видно. На этом фоне выбор у далай-ламы невелик: или вновь вернуться в свою резиденцию в Дхарамсале и заняться "духовным совершенствованием", или каким-либо способом напомнить о себе. А это значит, что "информационная война" вокруг Тибета в скором времени может разгореться вновь. Правда, расклад сил тут обещает быть иным, чем в пятидесятые годы.
* 7(499) Сб., 11 Января 2003