Раджа Курт

История человечества знает много примеров того, как были развенчаны титанические усилия самых разных правителей различных стран навязать своим народам собственный путь развития.

Так, например, Япония веками ограждалась императорской политикой от ценностей и достижений других стран. Еще в середине ХIХ века она представляло собой государство с крайне отсталой экономикой. Но революция Мейдзи, открывшая двери для радикальных преобразований, сыграла исключительно важную роль в истории Японии. Всего за полвека страна шагнула далеко вперед в индустриальном развитии. Не случайно в самом начале ХХ века в знаменитом Цусимском морском сражении японский военно-морской флот наголову разбил русскую эскадру, то есть победил флот страны, имевшей за своими плечами не одну великую победу на море.

Сегодня же Япония представляет собой одну из самых развитых в технологическом плане мировых держав. Перестали ли при этом японцы быть японцами? Ни в коей мере! Оказывается, что национальные традиции не просто могут мирно уживаться с ценностями современной цивилизации, но и даже благотворно влиять на последние. Не имея сколько-нибудь весомых природных богатств, Япония, тем не менее, занимает лидирующие места по производству современной высокотехнологичной продукции. Разве уважение к правам человека и свободная деятельность политических партий стали этому помехой? Нынешний японский император, кстати, 125 по счету, вряд ли мечтает о том, чтобы вести образ жизни восточного деспота, то есть походить на главу Туркменистана.

Многие эксперты любят подчеркивать, что Туркменистан представляет из себя уникальное государство на постсоветском пространстве именно в силу значительной традиционности менталитета основной массы населения этой республики. В таких оценках есть немалая доля истины. В силу особенностей досоветского и советского периода истории туркмены в меньшей степени, чем многие другие этносы, населявшие бывший Советский Союз, были вовлечены в современные цивилизационные трансформационные процессы. В сельской местности преобладал практически патриархальный уклад хозяйства и жизнедеятельности. Процесс урбанизации Туркменистана не был столь масштабным, как в соседних Казахстане или Узбекистане.

В результате традиционный по своей сути менталитет значительных социальных слоев туркменского общества стал удобной площадкой для строительства здания авторитарной власти президента Ниязова. Нельзя сказать, что при этом политическая линия Ниязова была построена исключительно на голом насилии и обмане. Такой подход был бы явным упрощением. Кредо туркменского президента имело гораздо более сложную конфигурацию. Используя к своей выгоде патриархальную веру туркмен в особую святость государственной власти, в республике проводился курс на преобразования, которые имели как бы две тесно связанных между собой стороны.

Первая из них была сознательно рассчитана на откровенный популизм, потворство примитивным воззрениям, которые свойственны многим нациям нашей планеты. Туркменам властные структуры стали внушать, что их глава государства денно и нощно заботится о том, чтобы вернуть славу этой древней нации. Это была расчетливая игра на национальном самолюбии народа. Вряд ли на земле есть народ, который не хочет, чтобы его считали великим. Но величие величию рознь. Ниязов стал внушать туркменам, что только с его политикой и стало возможно наступление "золотого века туркменского народа". Причем за олицетворение зримых шагов по воплощению этой идеальной модели власть выдавала новые недавно построенные циклопические сооружения столицы – города Ашхабада. Сооружения же эти в основном представляли собой памятники, восхваляющие все ту же мудрую политику президента, вроде арки независимости, увенчанной золотой фигурой Ниязова, либо многочисленные дворцы, предназначенные отнюдь не для простых граждан.

На Востоке все авторитарные правители почему-то имеют слабость к подобного рода сооружениям. Их ценою больших материальных и людских затрат неустанно возводили еще фараоны Древнего Египта и цари Вавилона. Идея о лучшей жизни, таким образом, намеренно материализовалась не в достатке среднестатистической туркменской семьи, не в высоком уровне науки или культуры, не в получении высококлассного образования широких масс населения, а совсем в другом. Идея лучшей жизни намертво усилиями соответствующих политтехнологов привязывалась к вполне конкретной фигуре – президенту Ниязову. Его личность наделялась, таким образом, целым набором исключительных по важности качеств. Фактически искусственно был создан новый культ. Глава государства получал статус "нового святого". Все сколько-нибудь значимые события в республике неизменно объяснялись гениальной прозорливостью и беспримерным подвижничеством президента. В глазах населения Ниязов становился мифическим героем, совершившим ради народа Туркменистана небывалый подвиг. Тем самым, попутно оправдывались все те расходы на поддержание имиджа президента, которые превысили в республике все мыслимые размеры. Этот курс и составлял вторую, оборотную, и в то же самое время главную сторону проводимых преобразований.

Египетским фараонам, как мы знаем из курса истории, на протяжении трех тысяч лет удавалось править при помощи подобных методов. Но те далекие от нас времена существенным образом отличались от современности. Что облегчает авторитарным правителям проведения подобного рода политики? Только ли традиционный менталитет населения? Думается, что одной из причин живучести восточных деспотических режимов всегда было искусственное ограждение собственного населения от плодотворных контактов с внешним миром. Внешний мир для диктаторов всех времен таил в себе очевидную опасность, которая состояла в том, что люди, сталкиваясь с реалиями другой жизни, начинали… думать! А значит, они начинали сопоставлять увиденное ими с тем, что они имели у себя дома, начинали делать выводы. И эти выводы, по вполне понятным причинам, могли лежать вне узких рамок официальных доктрин о незыблемости сделанного властью выбора исторического развития страны.

Здание официальной пропаганды, строительными блоками в котором выступали псевдореалистические ценности и понятия, а цементным раствором – ложь и нечистоплотная игра на традиционных воззрениях, при этом могло дать трещину, а со временем и вовсе разрушиться. История человечества, в том числе совсем недавняя, знает массу подобного рода примеров. Разумеется, что эту перспективу прекрасно понимала и сама авторитарная власть. Поэтому во все времена правители старались всеми правдами и неправдами оградить народ от "вредных" влияний из вне. Фараонам было проще. Моря, пустыни Синая и Нубии являлись тогда естественными преградами для налаживания связей между народами.

Современные средства коммуникации и информации на первый взгляд сводят эти факторы на нет. Спутниковое телевидение, Интернет без особого труда могут преодолеть любую Великую китайскую стену. Правда и этим в Туркменистане пытаются активно бороться, преимущественно при помощи административных запретов. Фактически туркменское общество ничего не знает о том, что творится в мире. Власти считают себя в праве минимально информировать своих граждан только о том, что сочтут нужным. В выпусках новостей на радио и телевидении, в туркменских газетах и журналах фактически отсутствуют материалы о том, чем живет весь остальной мир. Туркменистан находится в принудительной информационной самоизоляции. Зато населению в массовом порядке навязывают точку зрения о том, что республика на удивление всему человечеству с победой берет один исторический рубеж за другим. Система власти Ниязова, таким образом, держится не столько на традиционном менталитете туркмен, сколько на изощренном обмане. Туркменское общество фактически представляет собой больного, которому ежедневно в огромных дозах принудительно вкалывают наркотические препараты. Не дай Бог, без очередной дозы наркотика, народ протрезвеет и начнет думать!

Но этот путь представляется все-таки исторически бесперспективным. В древнем мире хозяйственная деятельность многих государств могла осуществляться без широких контактов с внешним миром. Примитивная экономика просто не нуждалась в них. Сегодня, рыночная экономика без таких контактов немыслима. Значит, Туркменистану не обойтись без обмена специалистами и информацией. Даже добыча и транспортировка углеводородного сырья требует немалых знаний. Получить их в условиях "лабораторной колбы" кастрированного образования непосредственно в Туркменистане вряд ли возможно. Использовать на инженерных должностях только привлеченных иностранных специалистов – тоже не выход, это в свою очередь может создать для властей немалые проблемы. Поэтому жизнь будет брать свое. Искусственная изоляция Туркменистана будет постепенно разрушаться, хочет этого нынешняя власть в Ашхабаде, или нет.

Нельзя забывать пример России и Советского Союза. В начале ХIХ века после походов в Европу, преследуя отступающие войска Наполеона, лучшие представители российской элиты, увидели воочию жизнь других стран, познакомились с передовыми идеями. В результате именно после этого в России зародилось движение против самодержавной власти царей. Во второй половине ХХ века развитие средств массовой информации сделало уязвимым созданный коммунистами железный занавес. Коммунистический режим, также обещавший народу построить некий строй всеобщего благоденствия, своего рода "золотой век", в конце концов пал.

Разумеется, все сказанное не означает, что существует фатальная неизбежность ликвидации системы политического правления президента Ниязова. Ведь важен еще и временной фактор. Каждый год жертвами режима становятся все новые и новые люди. Для будущего республики их потеря далеко не безразлична. Более того, именно на стадии агонии авторитарные режимы, как показывает опыт истории, способны причинить наибольший вред своей стране. Попытки удержать власть любой ценой, как правило, приводят к тому, что авторитарные правители не останавливаются перед применением жестоких репрессий, пролитием большой крови.

События конца 2002 – начала 2003 гг., к сожалению, говорят о возможности и этого сценария. Фактически открытое применение пыток к задержанным по обвинению в покушении на жизнь президента Ниязова, в том числе пыток с использованием психотропных средств, показало в очередной раз, что просто так политический режим нынешнего туркменского лидера не уйдет с исторической арены. Молох авторитарной власти поглотит новые жертвы. Один из отцов-основателей современных Соединенных Штатов произнес однажды слова о том, что для того, чтобы цвело дерево свободы, его надо иногда поливать кровью тиранов. К сожалению, в реальной жизни часто при этом льется кровь не столько самих тиранов, сколько других граждан, причем далеко не самых плохих. Жертвы тех, кто борется с тиранией зачастую немалые. Уменьшить эти жертвы могла бы принципиальная и жесткая позиция ведущих мировых держав, тех же Соединенных Штатов. Очевидно, что соединение усилий туркменской оппозиции с деятельностью международных организаций и мирового сообщества в целом способно, в конце концов, не только минимизировать потери, но добиться желаемого результата.