ЕВРАЗИЙСКИЙ АРБИТРАЖ
Взгляд из Москвы

• Александр ДУГИН, советник председателя Госдумы по проблемам геополитики и национальной безопасности, лидер движения "Евразия"

По внешним признакам российско-японские и российско-корейские (имеется в виду Северная Корея) отношения принадлежат к совершенно разным политическим системам: Япония - блистательная цитадель либерал-капитализма в Тихоокеанском регионе, а потому отношения с ней вписываются в план "сближения с Западом" и имеют прямое касательство к построению "будущего мира". Северная Корея - напоминание о коммунистическом прошлом, и отношения с ней в большей степени представляют собой инерциальное наследие советской эпохи. Но обе эти страны, безусловно, явление евразийское, азиатское. Под внешней оболочкой западных идеологий (либерализм и коммунизм) там скрывается глубинное архаическое азиатское нутро. Поэтому когда Москва обращает свое внимание на Восток - это всегда затрагивает некоторые евразийские струны нашей внешней политики. А все евразийское по неумолимой логике всегда несет в себе нечто антизападное.

Недавний российско-японский саммит, несмотря на свою внешнюю политкорректность, - по сути, далеко не такое безобидное явление, как это могло показаться на первый взгляд. Япония за счет своих исторических традиций, экономического потенциала, ресурсных проблем и политических амбиций отнюдь не является простым продолжением Запада. Приняв западную модель развития и достигнув на этом пути впечатляющих результатов, японцы получили новые энергии и новые инструменты. Однако по сути они остались точно такими же, какими были всегда: нацией жестоких и презирающих смерть (свою и чужую) воинов-самураев. Не случайно по возвращении из Москвы премьер-министр Коидзуми посещает самурайскую святыню - кладбище самураев, отдавших жизнь за Святую Японию, - среди них красуются почитаемые могилы вождей "милитаристской Японии", которых американская администрация в послевоенные годы причислила к лику "военных преступников". То, что безнадежно разделено у европейцев, у японцев слито воедино.

Сближение Москвы с Токио усиливает потенциальный евразийский блок: Японии жизненно важен доступ к энергоресурсам Дальнего Востока и Сибири, поскольку только это может сделать ее полноценным геополитическим и экономическим гигантом в масштабе всего Тихоокеанского региона. Для России же особо привлекательны японские инвестиции, технологии, способные реанимировать ее бескрайние азиатские земли.

Русско-японское сближение укрепляет и развивает геополитический потенциал обеих держав, делает их более суверенными и самостоятельными в условиях прогрессирующей глобализации. Двигаясь в этом направлении, каждая из держав удваивает, если не утраивает, свой стратегический потенциал. Японии необходимо как раз то, чего у России в избытке, и наоборот. Вопрос же о Курилах перед лицом столь глобальных перспектив сотрудничества на самом деле не принципиален ни для той, ни для другой стороны.

При этом с формальной точки зрения у США нет никаких оснований для недовольства: что можно возразить против активного сближения двух демократических держав с рыночной экономикой! Но по сути исподволь готовится база нового многополярного мира, существенно ограничивающего всевластие США, к которому они так стремятся.

Северная Корея - совершенно иной случай. Это по американским стандартам - страна-изгой, "рудимент прошлого". Решение Пхеньяна выйти из Договора о нераспространении ядерных вооружений бросает американоцентричному миру уже не косвенный, а прямой вызов. Ясно, что маленькая Корея ничего не сможет противопоставить военному гиганту США, но брошенный вызов сам по себе символичен. Это тоже своеобразное "евразийство", только на сей раз экстремальное и неполиткорректное. Вместе с тем такая позиция КНДР - как и иракская фронда Саддама Хусейна - стратегически чрезвычайно выгодна России. Конечно, не напрямую, но косвенно.

Если Москве удастся успешно выступить в данной ситуации в роли посредника, она приобретет очень серьезный дополнительный вес в международной политике. Естественно, речь идет не просто о том, чтобы уговорить "ось зла" мирно сдаться американцам и отбросить мечты о "многополярности". Напротив, Москва должна найти внятные и вполне политкорректные термины для того, чтобы донести до Вашингтона истоки радикальных геополитических вспышек неповиновения, предложив со своей стороны "третий вариант" - свою собственную - евразийскую модель глобализации. Этот вариант в целом напрашивается сам собой - не один "глобальный мир" на всех, но несколько "глобальных миров": американский, европейский, азиатский, евразийский, африканский и т.д. Страны-изгои не просто фанатики-безумцы, они выражают в неприемлемой и экстремальной форме объективные возражения против глобализации по-американски. Такие возражения присутствуют практически у всех народов Земли, включая и самих американцев, в значительной степени разделяющих изоляционистские проекты правого крыла республиканцев.

Сейчас у России есть шанс вернуться в разряд великих держав, но только за счет исполнения функции глобального геополитического посредничества. Мы не можем быть более цитаделью Востока против Запада, но вполне можем быть глобальным евразийским полюсом, весами, уравновешивающими цивилизационные противоположности - модернизм и традиции, технологическое развитие и сохранение культурной самобытности, рывок в будущее и верность истокам, взгляд на Восток и взгляд на Запад.

Если этот тонкий баланс будет освоен и взят на вооружение, акции России в международной политике стремительно возрастут. Глобализирующийся Запад воспринимает Восток как преграду, Восток воспринимает такой Запад как удачливого и мощного врага. Россия как Евразия понимает и то, и то и способна исторически выносить здравое и беспристрастное суждение. Объективность в вопросе глобальных цивилизационных противоречий должна стать лучшим способом защиты наших национальных интересов.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.