Сева ГУНИЦКИЙ (Seva Gunitskiy),
"Centre for Defense Information", США,
24 января 2003

Россия сегодня занимает уникальную позицию: она является единственным близким союзником Соединенных Штатов, поддерживающим дипломатические отношения со всей "осью зла" - Ираком, Ираном и Северной Кореей.

Случайному наблюдателю может показаться, что российская дипломатия страдает от раздвоения личности. Сегодня президент России Владимир Путин обменивается рукопожатием с северокорейским президентом Ким Чен Иром (Kim Jong Il), а несколькими днями позже общается со своим новоприобретенным задушевным другом Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush).

Как это можно, кто-то может подумать, чтобы Россия столь эффективно балансировала на жердочке, подыгрывая сразу обеим сторонам и при этом не вызывая на себя огонь критики за свою дипломатическую амбивалентность? Разве не предполагается, что они должны быть либо с нами, либо против нас?

Фактически, Россия сегодня занимает уникальную позицию в мировых делах: она является единственным близким союзником Соединенных Штатов, который поддерживает дипломатические отношения со всей "осью зла" - Ираком, Ираном и Северной Кореей.

Способность России действовать таким образом можно объяснить несколькими факторами.

Во-первых, в отличие от Америки, Россия не делает вид, что преследует моральную повестку в своей зарубежной деятельности; вместо этого она утверждает прагматичную и реалистичную реалполитик (realpolitik - реальная политика, нем.). Не сдерживаемая более коммунистической идеологией, Россия может водить дружбу - и делает это - со всяким, кто этого хочет.

Во-вторых, Россия все еще остается в "серой зоне" посткоммунистического переходного периода: она стремится к сближению с Западом, но пока еще не отказалась от своих исторических связей со старыми товарищами и с теми, кто хотел стать ее товарищами.

Ну, а в-третьих, сам г-н Путин оказался тонким дипломатом. В своем утилитарном поиске того, "что хорошо для России", он переступает традиционные для политика пределы "либеральной" или "консервативной" дипломатии.

Все это означает, что Россия может стать необходимым союзником Соединенных Штатов в переговорах с враждебными государствами. Она может, фактически, выступать как дипломатический буфер между странами, которые противятся американской дипломатии. Пожалуй, наилучшим примером этой динамики является нынешняя ситуация с Северной Кореей.

Президент США Джордж Буш-младший в своем подходе к проблеме Северной Кореи сумел лишь предложить этой стране своеобразную взятку: возобновление продовольственной и энергетической помощи в обмен на отказ от осуществления ее ядерной программы. Россия, с другой стороны, имеет с Северной Кореей важные экономические и исторические связи и как один из немногих ее союзников может оказывать на нее гораздо большее дипломатическое влияние. Если Соединенные Штаты хотят взаимоприемлемого соглашения, потребуется участие России в переговорном процессе.

У г-на Путина установились отличные отношения с Ким Чен Иром. Они трижды встречались в последние 3 года. Поэтому совсем не удивительно, что 14 января Россия поручила заместителю министра иностранных дел Александру Лосюкову, являющемуся главным российским специалистом по делам Азии, начать "челночную дипломатию" между Китаем, Соединенными Штатами и Северной Кореей в попытке найти выход из образовавшегося ныне тупика. Предложения г-на Лосюкова предусматривают безъядерный статус Корейского п-ова, строгое соблюдение договора о нераспространении (ядерного оружия) и выполнение обязательств по другим международным соглашениям, включая и базовое соглашение (между Северной Кореей и Соединенными Штатами - прим. пер.) от 1994 года.

Вне всяких сомнений, Россия не имеет столь сильного экономического влияния на Северную Корею, как в советские времена. Объем торговли между двумя странами в 2001 году составил 115 млн. долл. США, сократившись на 80% после распада Советского Союза в 1991 году и составив лишь крохотную долю максимума в 1,5 млрд. долл. США в советскую эпоху. Однако, по оценке министерства экономики России, двусторонняя торговля в настоящее время растет с темпом 10% в год, и Пхеньян хочет, чтобы она продолжала расти.

Даже не говоря об экономике и географии, Россия, вполне вероятно, является лучшим партнером для переговоров с Северной Кореей просто в силу того, что у нее в этом деле имеется большой опыт, а северокорейские лидеры больше доверяют россиянам, чем американцам.

Это не значит, что я хочу сказать, что путь России совершенно четко определен - ее дипломатическая многополярность может являться помехой, а не только достоинством. Г-н Путин не хочет, чтобы в нем видели лакея интересов американской внешней политики. Возможно, именно поэтому Россия поначалу колебалась участвовать в чем-либо еще, кроме закулисных переговоров с лидером Северной Кореи. Даже сегодня, уже после того, как г-на Люсюкова отправили искать "политическое и дипломатическое решение" нынешнего кризиса, российский министр обороны Сергей Иванов подчеркнул, что это решение должно быть достигнуто "политическими средствами, без диктата и ультиматумов".

Внутри России настроения в лучшем случае неоднозначны. Разнообразные политические лидеры и новостные агентства выражают озабоченность в связи с тем, что (а) Северная Корея "показала пределы и парадоксы американского могущества", разыграв ядерную карту и получив иное к себе отношение, чем к Ираку; (б) это всего лишь первая стадия "ядерного шантажа", который может вызвать цепную реакцию аналогичных угроз со стороны других государств-изгоев; и (с) Соединенные Штаты загоняют Россию в угол, навязывая ей дипломатические приоритеты. Подоплека этого ясна: во всем виноваты Соединенные Штаты.

Не всякому дано быть холодно-прагматичным, как г-н Путин. Проповедник морального релятивизма, г-н Путин, быть может, является первым постмодернистским политическим лидером, но он не может себе позволить рваться вперед, очертя голову и не дожидаясь, когда модернизм его догонит.