Ю.Александров - Два конкурента. "Транснефть" и КТК в междутрубье 00:21 31.01.2003
ВТОРАЯ АТАКА НА "ТРАНСНЕФТЬ"
Юрий АЛЕКСАНДРОВ - доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН
Итак, проект нефтепровода Западная Сибирь-Мурманск по крайней мере заморожен. События, о которых пойдет речь, начали разыгрываться в конце прошлого года, когда четыре крупнейшие российские нефтяные компании - "ЛУКойл", ЮКОС, ТНК и "Сибнефть" - заключили между собой соглашение о совместном строительстве магистрального нефтепровода из Западной Сибири в порт Мурманск. Это весьма дорогостоящий проект стоимостью от 3 до 5 миллиарда долларов для экспорта нефти из находящегося сейчас в процессе освоения Тимано-Печорского региона в США. Кроме того, недавно ведущие нефтяные компании обратились в правительство с предложениями ограничить транзит казахстанской нефти в западном направлении, повысить пропускную мощность экспортной нефтепроводной системы за счет увеличения загрузки трубопровода Холмогоры - Клин и восстановить сокращенный российской стороной более чем на треть вывоз нефти через латвийский порт Вентспилс.
Главное во всем этом, конечно, Мурманский проект.С точки зрения нефтяников, он выглядит привлекательным. США все сильнее притягивают внимание наших растущих нефтяных компаний как потенциальный покупатель. Компании не обременяют государство проблемой освоения новых нефтяных запасов и теоретически готовы снять с него заботу о финансировании столь крупного и значимого транспортного проекта. Его реализация открывает перспективу экономического развития крупного региона страны и обещает правительству новый источник налоговых поступлений. Наконец, нефтяников все сильнее беспокоит угроза отставания развития магистральной нефтетранспортной системы страны от темпов роста добычи нефти.
Что "естественного" в государственной монополии?
Тем необъяснимее кажется на первый взгляд позиция правительства, которую озвучил премьер-министр Михаил Касьянов во время своего визита в Мурманск. Хотя по сути дела он просто подтвердил общеизвестное. В соответствии с действующим в стране законодательством, все магистральные трубопроводы - нефтяные, нефтепродуктовые, газовые - принадлежат государству и по закону имеют статус естественных монополий. То есть агентов экономики в таких ее областях, в которых конкуренция привела бы только к снижению доходов каждого из ее участников, но не их издержек. Проблема, однако, в том, что времена могут меняться. Там, где при одних условиях чья-то монополия действительно является естественной по рыночным критериям эффективности, при других она уже становится тормозом на пути экономического развития. Может быть, ситуация в российской нефтяной отрасли изменилась или, по крайней мере, начинает меняться именно сейчас? Если да, то почему так упирается правительство?
В самом деле, утверждение компании "Транснефть" на роль "естественного монополиста" в постсоветской России было предопределено не просто чьей-то доброй или злой волей, а историей развития отечественной нефтяной отрасли с 60-х годов прошлого века. В те времена стала быстро снижаться добыча нефти в основном тогда для страны на протяжении многих лет Урало-Поволжском регионе. На смену ему пришли открытия в Западной Сибири, начиная со знаменитого Самотлора, запасы которого исчислялись миллиардами тонн. И это, помимо всего прочего, продиктовало стратегию развития национальной системы транспортировки нефти именно как естественной монополии, поскольку основной поток ее шел из одного региона.
Такое положение в основном сохраняется и поныне. Однако кое-что начинает меняться - прежде всего, привычные представления о географии добычи нефти. До последнего времени понятия "государственная монополия" и "естественная монополия" на транспортировку нефти практически совпадали. Но сейчас мы видим уже несколько другую картину. На Каспии компании "Транснефть", которая по поручению государства реализует функцию естественной монополии, противостоит КТК - международный Каспийский трубопроводный консорциум. Обе транспортируют нефть в одном направлении - на российский черноморский порт Новороссийск. А потому отношения между ними очень скоро приобрели конфликтный характер. "Транснефть" взимает плату за свои услуги по утвержденному государством тарифу, в то время как КТК - по своему усмотрению, исходя из задачи привлечь как можно больше поставщиков. При этом он не останавливается даже перед нарушением ранее достигнутого соглашения с Россией - предоставлять тарифные льготы только своим членам, но не поставщикам-аутсайдерам.
Сегодня схожая ситуация возникает на российском Северо-западе. Еще вчера по контролируемым "Транснфтью" магистральным нефтепроводам на экспорт в этом направлении шла нефть только из регионов ее традиционной добычи. Но сейчас компании, которые предлагают маршрут Западная Сибирь - Мурманск, имеют в виду совершенно новый проект - полностью частную инициативу, начиная с разработки месторождений нефти в прежде не осваиваемых регионах и кончая ее экспортом. И все за свои деньги. Казалось бы, какие тут могут быть возражения? Тем более если учесть, что инициаторы проекта не выступают против участия в нем государства в лице компании "Транснефть". По их мнению, последняя могла бы стать оператором системы или играть какую-то другую роль. Главное, чтобы компании, готовые вложить свои средства в строительство нефтепровода, потом устанавливали бы по своему усмотрению тарифы на прокачку нефти. И кроме того, имели бы преимущественное право на экспорт нефти через новую систему пропорционально вложенным средствам, подрывая тем самым установленный государством и действующий до настоящего времени фундаментальный принцип равного доступа нефтяных компаний к экспортной трубе.
Экономика и политика
Итак, по сути речь идет об атаке на государственную монополию на транспортировку нефти по магистральным трубопроводам на экспорт. Притом, уже о второй атаке. Первая произошла несколько лет назад, когда компания "Транснефть" начала реализовывать проект первой очереди Балтийской трубопроводной системы (БТС), задуманной с целью вывести экспортную нефть в Европу (а возможно, и на более широкие мировые просторы) через новый российский порт Приморск, а не через бывшие советские республики, а ныне независимые государства Балтии. Уже тогда несколько российских нефтяных компаний во главе с "ЛУКОЙЛом" попытались нарушить принцип монопольной собственности государства на магистральные трубопроводы и его исключительного права устанавливать тарифы на прокачку по ним нефти. Компании пытались добиться тогда участия в акционерном капитале БТС и, как следствие, в определении порядка доступа к экспортной трубе и регулирования тарифов.
В тот раз атака была легко отбита государством. Вопрос об источниках финансирования строительства БТС был решен административным путем - включением дополнительной инвестиционной составляющей в тариф на прокачку экспортной нефти компаний по магистралям "Транснефти". В претензии на долю в акционерном капитале БТС им было просто отказано, и компании "проглотили" это без всяких скандалов. Такая легкость решения объясняется тем, что тогда речь шла только о транспортировке нефти на экспорт, но не о том, откуда она должна взяться. Сегодня положение дел существенно меняется. Лишь некоторые из крупнейших российских нефтяных компаний (как, например, "Сургутнефтегаз") продолжают сейчас делать основную ставку на старые, разрабатываемые еще с 60-х годов, месторождения. Остальные все активнее устремляются в новые регионы. Для компаний, которые проявили интерес к Мурманскому проекту, это прежде всего Тимано-Печорский и Ямало-Ненецкий регионы. То есть такие края, в которых нефтетранспортная сеть, контролируемая "Транс нефтью", не сильно развита и потому государственная монополия на магистральную прокачку нефти не обязательно является там "естественной монополией" в том смысле, в каком это понимается теорией рыночной экономики. А значит, право собственности государства на нефтепроводы, которые должны связать новые регионы добычи нефти с новыми экспортными терминалами, нуждается в обосновании. Тем более, что и добывать нефть, и строить нефтепроводы вместе с экспортными портовыми терминалами собираются сами нефтяные компании. Звучит вполне логично. Но что же не устраивает в этом правительство?
Сегодня в России государство регулирует тарифы и объемы экспортной транспортировки нефти по магистральным трубопроводам не только как вида деятельности, квалифицируемой по разряду естественных монополий. Перед ним стоят еще, как минимум, две задачи. Первая - это необходимость поддерживать приемлемое для национальной экономики соотношение между поставками нефти на экспорт по мировым ценам и на внутренний рынок по намного более низким ценам. Вторая - совокупность геополитических проблем. Именно здесь интересы нефтяных компаний как субъектов экономической деятельности и государства как субъекта обеспечения национальной безопасности могут не вполне совпадать.
Такое несовпадение нашло, например, выражение в самое последнее время в споре по поводу выбора направления для гигантского дальневосточного нефтепровода - в Китай либо к Тихоокеанскому побережью с прицелом на АТР. За цифрами ожидаемых расходов на строительство и сроков окупаемости каждого из проектов встает проблема стратегического выбора - как геоэкономического, так и геополитического. То же самое можно сказать и в отношении транзита через Россию казахстанской нефти. Для наших нефтяных компаний это вопрос доступа со своей нефтью к экспортной трубе, для государства - еще и вопрос о перспективах СНГ и о роли в нем российско-казахстанских отношений. Аналогичным образом обстоит дело со странами Балтии - региона, в котором тесно переплелись проблемы геоэкономики, геополитики и обязанности российского государства защищать интересы проживающего там русского населения. Пока проблема обеспечения национальной безопасности и стратегических интересов нашей страны в непосредственно окружающем ее пространстве еще не решена даже по минимуму, не время смотреть на государственную политику только как на средство обеспечения экономических интересов производителей и экспортеров.
30.01.03
|