ВМЕСТЕ С НАРОДОМ

Примечательный факт: на улицах и площадях городов и сел Узбекистана мы не встречаем портретов, а тем более, скульптур с изображением Президента. И это при том, что авторитет его в нашей стране действительно непререкаем, а уважение к нему неподдельно и искренне.

Что стоит за этим? Генетическая скромность и порядочность или обостренный прагматичный ум и поразительная трезвость рассудка, вкупе не позволяющие уйти от жесткой самооценки собственных действий и собственной значимости? Не исключено, что все вместе взятое. Иначе трудно объяснить отсутствие культа главы государства, пребывающего в этой должности с момента обретения Узбекистаном независимости.

Ислам Каримов, выражаясь традиционным американским сленгом, сделал себя сам. В разделах мировой истории, исследующих продвижение к власти известных государственных деятелей, вряд ли найдутся аналоги этому пути.

Встав у руля Узбекистана в 1990 году, первым среди лидеров республик бывшего СССР настоявший на введении института президентства, он и сегодня удивляет международных экспертов политической активностью, поразительной целеустремленностью и не менее поразительной дальновидностью. Возглавив страну на волне разрушительной агонии советского режима и фактического отсутствия централизованной власти, сумел не только сохранить мир и межнациональное согласие в Узбекистане, но и не дал уничтожить путное и дельное, созданное его предшественниками.

Вспомним тот революционный экстремизм, что был свойственен практически всем новым государствам, появившимся на постсоветском пространстве. Категорическое и агрессивное отрицание прошлого в полном объеме, бескомпромиссность и отсутствие цивилизованного диалога между различными политическими силами, вооруженные конфликты, переходящие в перманентные боевые действия, а где-то и в настоящую братоубийственную гражданскую войну.

Узбекистан в то время столкнулся с аналогичными проблемами и опасностями. Причем здесь они были куда более реальными. Сформировавшаяся оппозиция, играя на религиозных чувствах людей и прикрывающаяся демократическими лозунгами, на практике стремилась отбросить и народ, и страну в средневековье, установив в ней классическое феодальное государственное устройство с патриархально-реакционным укладом жизни.

И сегодня, спустя многие годы, оценивая и осмысливая те далекие теперь уже события, приходишь к выводу, что, будь во главе страны другой человек, слабее, зависимее, и нынешняя ситуация в Центральноазиатском регионе могла быть совсем иной. Той, которую предсказывал в своей книге некогда популярный американский политолог. С войнами и массовыми убийствами на этнической и религиозной почве, всеобщей разрухой и презрением к общечеловеческим ценностям и человеческой жизни в принципе.

Вероятно, именно анализ закономерностей и тенденций, присущих концу восьмидесятых и началу девяностых годов прошлого столетия, в совокупности с процессами, происходящими в соседнем Афганистане, позволили Исламу Каримову сделать вывод о грозящей цивилизации серьезной опасности.

Опасности международного терроризма.

Каримов публично заговорил о ней тогда, когда большинство не только постсоветских, но и западных политиков, будем откровенны, не моделировали угрозу применительно к своим странам.

Кто-то был уверен, что она обойдет его стороной, кто-то слишком верил в военную и экономическую мощь своей государственной машины. Был период, когда выступления узбекского лидера, несмотря на аргументированность и логичность построения, были гласом вопиющего в пустыне. Сильные снисходительно слушали, слабые старались не задумываться...

Кардинально ситуация изменилась в сентябре 2001 года, когда и сильным, и слабым стало ясно: дальше медлить нельзя, ибо промедление смерти подобно. В силу сложившихся обстоятельств Узбекистан и его Президент попадают в эпицентр международных событий и внимания крупнейших стран мира. Один за другим в Ташкент следуют вояжи высокопоставленных чиновников преимущественно западного блока государств. Многие из них делают для себя открытия. Они искренне удивлены возможностями и достижениями Узбекистана, политическими и экономическими реформами, проведенными и проводимыми здесь.

Да, есть претензии, но они устранимы. Однако главное, что отмечали практически все визитеры, в Узбекистане последовательно проводится курс на демократизацию общества. Это и стало фундаментом сближения индустриально и интеллектуально развитого Запада и искренне стремящегося выйти на этот уровень молодого узбекского государства.

Практически ежедневно, а то и по нескольку раз в день Ислам Каримов принимает авторитетных зарубежных политиков, банкиров, военных. Идет активный диалог, в основе которого - обоюдное стремление сторон найти как можно больше точек соприкосновения. Незадолго до начала антитеррористической операции в Афганистане, но предварительно взвесив все "за" и "против", скрупулезно просчитав ситуацию и ее последствия, Президент дает согласие на международное, в первую очередь американское, военное присутствие в Узбекистане. Он понимает, что не всем партнерам по СНГ его решение придется по вкусу, но в данном случае исходит из интересов своего народа, своей страны.

К слову заметить, узбекский лидер всегда ставил эти параметры выше всех остальных, включая отвлеченные и абстрактные подчас "дружбу и братство", широко и традиционно тиражируемые советской партноменклатурой. Технично, но аргументированно дистанцировавшись от договора о коллективной безопасности, подписанного в свое время странами СНГ, он откровенно заявил, что договор не работает, а угроза распространения войны в Центральноазиатском регионе от его наличия не стала менее значимой и реальной.

И это было правдой.

Исламу Каримову в принципе претит содружество ради декларации о намерениях, а не ради обоюдной выгоды его фигурантов. Он не самый удобный политик на постсоветском пространстве и уж совсем не самый покладистый. Всегда отстаивающий свою позицию, обосновывая ее, имеет собственное мнение и, что существенно, не скрывает его. Эту особенность характера Президента Узбекистана, кстати, отмечают и западные партнеры, отчасти привыкшие к беспрекословному подчинению лидеров государств меньшего масштаба.

Взять, к примеру, проблему конвертации национальной валюты. Президента Узбекистана упрекали в недальновидности, но, будучи прекрасно осведомленным об экономическом положении в стране, он не поддавался давлению. Власть предоставляла существенные льготы иностранным инвесторам, привлекала их на рынок страны, и лишь тогда, когда промышленность и сельское хозяйство Узбекистана вышли на достаточно высокий и стабильный уровень, ввела свободную продажу валюты.

Можно упрекнуть Ислама Каримова в недостаточности реформаторского пыла, но почему бы не посмотреть на ситуацию с другой позиции. Шоковая терапия, насильственно адаптированная в Узбекистане, вполне могла дать прямо противоположный эффект. Почти двадцать пять миллионов человек - таково население страны - в одно прекрасное утро враз могли оказаться в дикой нищете и безо всяких видимых перспектив улучшить свое благосостояние при жизни одного поколения. Неизбежным бы фактически стал социальный взрыв, и тогда апокалипсические прогнозы некоторых западных аналитиков вполне могли бы сбыться.

Руководителю Узбекистана, реформируя политическую и экономическую структуру государства, важны были не столько темпы преобразований, на чем настаивали международные эксперты, сколько сбалансированность реформ. Президент страны резонно опасался слишком большого разрыва между доходами появившегося класса предпринимателей и тех, кто на эту стезю встать не может. Он думал о врачах и учителях, студентах и ученых...

Отслеживая действия главы Узбекистана, приходишь к выводу, что он последователен и, что редкость для политика подобного уровня, верен своему слову. Однако мы далеки от того, чтобы проводить параллель между последовательностью и нерешительностью. Решительности Президенту не занимать. В начале девяностых годов, только что избранный, узнав, что бушующая толпа в одном из районов Ташкентской области требует для разговора лично его, не задумываясь, пренебрегая собственной безопасностью, прибыл на место. Оттолкнув личную охрану и самовольно оседлав стоящего поблизости коня, он, демонстративно гарцуя, дабы быть видимым всем, нещадно надрывая голосовые связки, высказал людям свою позицию. Ничего не утаивая и ничего не скрывая. И толпа затихла.

И слышны были только шелест тополей да срывающийся до хрипоты голос Каримова.

А еще видны лица. Застывшие и напряженные, изможденные и отчаявшиеся, но уже без былого гнева и ненависти в глазах...

Думается, что не будет ни лестью, ни преувеличением сказать, что политиков уровня Ислама Каримова на земле не так уж и много. К тому же и сам узбекский Президент до сих пор с явным презрением относится и к лести, и к льстецам. Даже сегодня, когда, казалось бы, власть должна притупить его бдительность, он резко и однозначно прерывает оратора, затеявшего было сложный восточный пассаж, изобилующий восхвалительными эпитетами. Он требует говорить по существу и не принимает расхождений в намерениях и конкретике.

Идеален? Наверное, нет.

Ошибался? Наверное, да. Другое дело, что не совершал непоправимых ошибок, за которые было бы стыдно самому и перед народом, его избравшим, доверившим ему свою судьбу. Несмотря на максимально плотный рабочий график, видимые признаки усталости показывает крайне редко. Энергичен, напорист и по-хорошему агрессивен. Когда он идет по коридору, сильный и кряжистый, слегка наклонив, словно перед поединком, голову, понимаешь, что он уверен в себе и с обозначенного для себя пути не свернет.

Настоял на реформе судебно-правовой системы в сторону либерализации. Ломает доставшийся от советской власти аппарат насилия и репрессий, стараясь повернуть его лицом к простым людям, поставив силовые структуры на защиту этих людей.

Не мешает работать правозащитным организациям, хотя те отнюдь не всегда объективны, а уж тем более, лояльны к нему.

По инициативе Ислама Каримова начинается армейская реформа, а Вооруженные Силы Узбекистана, не исключено, первыми на постсоветском пространстве будут полностью формироваться на контрактной основе.

Особенно трепетно и с большой надеждой смотрит на молодежь. В ней видит продолжателей своих начинаний, и именно образованию молодежи с первых дней своего президентства уделяет первостепенное внимание. Сотни новых лицеев по всей стране, тысяча парней и девушек, граждан Узбекистана, обучаются в лучших вузах ведущих стран мира. Неоднократно говорил, что легче технически переоснастить завод, нежели подход людей к работе на этом заводе. Ему ли не знать этого - в свое время начинал мастером участка, был начальником цеха, главным инженером крупного предприятия.

Что еще? Еще, вопреки утверждениям критиков, сам настаивает на истинной многопартийности, которая должна стать политической доминантой и залогом необратимости демократических реформ в Узбекистане. Неоднократно говорил, что опереться можно только на то, что оказывает сопротивление. Другое дело, что терпеть не может демагогов всех мастей и любителей популизма, нередко играющих на эмоциях людей, но не способных мыслить конкретными категориями.

Безусловно, Ислам Каримов - не рафинированный, а тем более, карьерный демократ западного толка. Это все же восточный политик, но обладающий больше присущими европейцам образованностью прагматичностью и работоспособностью Он знает, что нужно его народу и его стране.

Сирожитдин Искандаров