"Интеграция, бизнес, прогресс"

Дмитрий МАСЛОВ
Алматы

Именно под таким девизом прошел первый экономический форум Евразийского экономического сообщества. Чего здесь больше – реальности или пожеланий – пока остается под большим вопросом. Собственно, это же подтвердило и выступление Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на форуме. Из всего сказанного им можно сделать один вывод: да, перспективы у ЕврАзЭС есть, и перспективы немалые, но реализованы они будут только при наличии политической воли глав государств. И что немаловажно – только тогда, когда понимание необходимости интеграции возобладает над узконациональными или личностными интересами. Что называется, в самую точку.

Пример так и не состоявшегося как интеграционное сообщество СНГ тому наука. Что встало на пути интеграционного процесса? Если отбросить объективные факторы, связанные с различиями в направлении и темпах структурных реформ, то, во-первых, никак не обоснованные экономически политические амбиции лидеров некоторых государств. А во-вторых, те самые "личностные интересы", или, говоря недипломатическим языком, желание некоторых чиновников сколотить себе капитальчик, пока государственные мужи заняты другим делом.

Сегодня ситуация, похоже, меняется. Все чаще и чаще приходится слышать о роли государства в процессе проведения структурных реформ, об изменении места и роли чиновничества в этом процессе, об активном привлечении к нему нарождающейся национальной буржуазии, о необходимости создания единого экономического пространства, формирования единого правового поля и единых правил игры. Пусть все это планируется осуществить пока на пространстве ЕврАзЭС, но и это уже гигантский шаг вперед по сравнению с тем, что творилось все прошедшее десятилетие на пространстве СНГ. Приходит понимание и того, что "в условиях глобализации обеспечение конкурентоспособности национальных экономик и формирование общих региональных рынков будет иметь едва ли не решающее значение".

Хотим мы того или нет, но в сегодняшних условиях сложившегося в мире разделения труда и объективном сокращении природных ресурсов основной вектор развития должен быть направлен в направлении интеграции. Другой вопрос, что составляющие этого вектора не всегда соответствуют этому направлению, и при определенных условиях могут играть скорее отрицательную, нежели положительную роль. Критика интеграционных процессов, прозвучавшая из уст Нурсултана Назарбаева, лишь подтверждает этот тезис.

Для всех понятно, что в силу своей географии, природно-климатических условий интеграционное пространство, объединенное в ЕврАзЭС, заметно проигрывает в части энергетических и транспортных затрат в расчете на единицу продукции. Но для того и существует интеграция, чтобы минимизировать негативные объективные условия и использовать в общих интересах региональные преимущества. Сегодня же все делается с точностью до наоборот. Обладая колоссальными энергетическими ресурсами, страны ЕврАзЭС не могут рационально ими воспользоваться. Причина банальна – каждый тянет одеяло на себя, и реализация межгосударственных договоренностей упирается в пресловутую "китайскую стену" ведомственных и личностных интересов.

Самый элементарный вопрос – создание зоны свободной торговли, формирование единых правил игры и единых тарифов. Вопрос обсуждается с середины 90-х годов, но, как говорится, воз и ныне там. Выигрывают ли от этого входящие в ЕврАзЭС государства? Отнюдь. Упущенная прибыль при условии картельного выхода на мировые рынки многократно превышает объемы прибыли, получаемой отдельным государством за счет тарифной политики. При этом возникает и другой не менее важный вопрос: в карман ли государства или чиновников из ведомства-монополиста попадает эта прибыль.

В этом контексте прозвучавшая на экономическом форуме мысль о совместном развитии единой для государств ЕврАзЭС транспортно-энергетической инфраструктуры, строительства и развития нефте- и газопроводов, морских портов и терминалов с едиными тарифными ставками, выгодными для всех стран ЕврАзЭС, выглядит весьма разумно. Вполне логично и предложение Михаила Касьянова о перспективе выхода на разработку единого топливно-энергетического баланса стран ЕврАзЭС, проведение единой политики в отношении транзита энергоносителей через территорию наших стран. Дело за малым, осталось уговорить национальные энергетические и транспортные компании. У них своя аргументация, причем в ней присутствует "неубиенная карта" в виде учета национальных интересов. Пока не удается решить даже менее глобальный вопрос – создание евразийского газового альянса.

Не менее разумно и прозвучавшее на форуме предложение о введении в рамках ЕврАзЭС единой расчетной валюты. Действительно нонсенс, когда расчеты ведутся в валюте государств, не входящих в экономическое объединение. Но и здесь возникает масса вопросов: валюта какого государства будет взята за основу, где будет находиться и кому подчиняться головной банк, каким образом будет осуществляться эмиссия. Не менее существенный вопрос заключается и в том, что наличие национальной валюты – неотъемлемый атрибут государственности, и захотят ли входящие в ЕврАзЭС государства поделиться частью своего суверенитета в пользу единого целого?

Никто вроде бы не возражает и против идеи создания общего экономического пространства. Преимущества очевидны, а условия для его создания, в том числе в виде финансовых ресурсов и уже состоявшегося отечественного бизнеса, имеются. Но в реальности ничего не происходит. Более того, даже на примере центральноазиатской интеграционной модели можно отчетливо наблюдать, что при наличии достаточно благоприятных условий для интеграции, имея в виду географический, языковой, этнический, социально-экономический и даже ментальный критерии, имеют место противоположные тенденции. Государства не интегрируются, а все больше отгораживаются друг от друга, в том числе и минными полями.

Следовательно, проблема в другом. Мы опять возвращаемся к мысли, высказанной Нурсултаном Назарбаевым: до тех пор, пока не будет ликвидирован "узконациональный и личностный интерес", говорить об интеграции на постсоветском пространстве можно только теоретически.

№4 за февраль 2003