СРАВНЕНИЕ СОБЫТИЙ В ИРАКЕ И АФГАНИСТАНЕ ПРИВОДИТ К ПЕЧАЛЬНЫМ ВЫВОДАМ

Ахмед РАШИД – журналист и автор книг "Талибан: воинствующий ислам, нефть и фундаментализм в Центральной Азии" и "Джихад: подъем воинствующего ислама в Центральной Азии".

Новейшая истории дипломатии знает не так много примеров разительного контраста, который можно наблюдать между тем, что Соединенные Штаты и Великобритания "делали" ранее в Афганистане, и тем, что эти государства собираются "делать" в Ираке. В свое время Вашингтон и Лондон организовали широкую коалицию для борьбы с угрозой, исходившей от исламских экстремистов в Афганистане, сегодня же они демонстрируют готовность в одиночку противостоять Ираку и Саддаму Хусейну. Изменение стратегии может привести к серьезным последствиям и дестабилизировать ситуацию в мире.

Если Соединенные Штаты и Великобритания начнут войну в Ираке без широкой опоры на международное сообщество, и особенно ООН, мировой порядок, установившийся после окончания холодной войны, может распасться. Односторонняя акция Вашингтона ослабит желание многих государств оказывать помощь в борьбе с терроризмом. Правительства многих столиц мира уже сейчас рассматривают операцию против Ирака всего лишь как попытку Вашингтона расширить сферу своего экономического и политического влияния.

Подход США в Афганистане по большей части позволил избежать негативной реакции международного сообщества. После того как "Аль-Каида" напала на Соединенные Штаты, администрации Буша удалось создать широкую коалицию с целью свержения режима талибов. К военной коалиции примкнули более 20 государств, а ее действия получили санкцию Совета Безопасности ООН. После свержения "Талибана" стабильность в афганской столице Кабул обеспечивали находившиеся под защитой США Международные силы содействия безопасности (ISAF). [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight]. Многие европейские страны, в том числе Великобритания, Германия и Франция, принимали участие как в боевых операциях, так и в работе миротворческих сил. И напротив, по мере же разворачивания иракского кризиса Германия и Франция выступили как главные противники американской политики.

Рассуждая об игнорировании администрацией Буша мнений других государств о вторжении в Ирак, часто забывают о действиях Вашингтона осенью 2001 г. Тогда дипломаты были убеждены, что команда Буша отказалась от заявленной ранее позиции односторонности в пользу подхода, учитывающего мнение мирового сообщества. Под конец афганской войны это убеждение получило подтверждения. На Боннской конференции, установившей порядок перехода Афганистана [к демократии], руководство США приветствовало готовность ООН взять на себя инициативу политического переустройства. В переговорах по вопросу о восстановлении Афганистана принял участие даже противник администрации Буша в регионе – Иран, а также все до одной афганские группировки, кроме "Талибана" и прочих экстремистов. Американские и британские дипломаты предпринимали все возможные усилия, чтобы не забыть при обсуждении реконструкции ни одной заслуживающей внимания группировки.

Опыт показал, что задачи построения мира в Афганистане чрезвычайно трудны. Тем не менее многих афганцев, участвующих в процессе перехода, не покидают надежды, которые породила Боннская конференция.

Перспективы иракской реконструкции выглядят еще менее обнадеживающими. Сегодня наиболее вероятным сценарием является приход к власти в постсаддамовском Ираке политиков, которые ранее находились в ссылке и действуют совместно с американскими ведомствами, такими как ЦРУ. Это правительство будет поддержано американскими оккупационными войсками.

И все же трудно предвидеть дальнейшее развитие событий. Администрация Буша не представила подробного плана послевоенного восстановления Ирака. Соседи Ирака – в том числе Турция и Иран – практически не допущены к обсуждению приоритетов мирного строительства. Между тем все эти страны располагают в Ираке своими представителями, которые в случае свержения Саддама Хусейна попытаются оказать влияние на ситуацию в Багдаде, что, вполне вероятно, подорвет усилия США, направленные на стабилизацию в период после вторжения.

Помимо вопроса о коалиции для проведения военной операции в Ираке, США и Великобритания не считают необходимым получать санкцию международного сообщества и в отношении будущего правительства в Багдаде. Влиятельная коалиция такого рода должна была бы включать в себя все соседние с Ираком государства. В январе 2002 г., спустя несколько месяцев после падения Кабула, представители мирового сообщества встретились в Токио, чтобы обеспечить финансирование реконструкцию Афганистана. Сегодня трудно даже предположить, кто именно мог бы принять участие в такого рода встрече после вторжения в Ирак или какого рода обязательства были бы на ней приняты.

Речь идет не только о долгосрочной программе восстановления. Мировое сообщество должно подумать о выделении Ираку чрезвычайной гуманитарной помощи. Однако и в этом вопросе сравнение с афганской военной кампанией говорит не в пользу Ирака.

Осенью 2001 г. американцы оказали решающую помощь Афганистану, не допустив в стране голода. Всемирная продовольственная программа ООН (WFP) направила в период военных действий в Афганистан больше пшеницы, чем за все время правления талибов. Главным спонсором WFP были Соединенные Штаты. В отношении Ирака международные благотворительные организации жалуются, что Соединенные Штаты не советуются с ними по вопросу о гуманитарных нуждах иракцев, которые до настоящего времени уже во многом зависели от помощи ООН. Представители ООН заявляют, что их благотворительные организации получили всего лишь одну консультацию в Пентагоне.

Еще одним тревожным фактором, отличающим положение дел в Афганистане от ситуации в Ираке, является изменение позиции Великобритании. Во время антитеррористической кампании в Афганистане британский МИД, министерство обороны и кабинет премьер-министра сыграли важную роль, наставляя американских стратегов на путь многосторонности и коалиций. Сегодня американцев, по-видимому, ничто не сдерживает, и, по мнению некоторых аналитиков, война в Ираке станет уже не миссией цивилизации, а наглой попыткой США установить в регионе свою гегемонию.

Наконец, в силу неясности планов переустройства постсаддамовского Ирака, нет никакой возможности понять, каким образом будет решаться весьма тонкий вопрос, касающийся контроля над иракскими энергоресурсами. Кто будет решать, какие именно из контрактов, заключенных при Саддаме Хусейне, должны быть оставлены в силе, а какие – разорваны? Какую роль будут играть нефтяные доходы Ирака в последующих усилиях по реконструкции Ирака? Кто будет контролировать объемы нефтедобычи? Ответы на все эти вопросы очевидны, однако о них почему-то предпочитают умалчивать.