Н. Ханамов: "Нельзя позволить Ниязову праздновать победу"
Интервью с лидером НДДТ

Азгар Ишкильдин

"Ниязову не нужны свидетели устроенного им в стране правового беспредела. Он изолировал Туркменистан от остального мира и пытается отвлечь внимание мирового сообщества бессмысленными декларациями и пустыми обещаниями. До поры до времени ему это удавалось. Но сегодня, во многом благодаря активной деятельности демократической оппозиции, мир увидел истинное лицо Ниязова", - говорит бывший посол Туркмении в Турции и Израиле, один из нынешних лидеров Народно-демократического движения Туркмении (НДДТ) Нурмухаммед ХАНАМОВ. О судьбе арестованного лидера туркменской оппозиции Бориса Шихмурадова, о деятельности оппозиции, о причастности ниязовского режима к транспортировке и торговле наркотиками находящийся сейчас на Западе г-н Ханамов рассказал в интервью корреспонденту агентства ПРИМА Азгару Ишкильдину.

Корр. - Г-н Ханамов, где Вы были и что делали 25 ноября прошлого года? Что делал в это время Борис Шихмурадов?

Н.Х. - Как и Борис Шихмурадов, в конце ноября я был занят подготовкой к осуществлению нашего плана - мирной акции протеста против режима Ниязова и предъявлению народного ультиматума диктатору, с тем, чтобы добиться проведения свободных демократических выборов в стране. Отвечаю коротко и не называю город, потому что, зная Ниязова, уверен, что это может вновь спровоцирует повальные аресты безвинных людей.

Корр. - Какие акции НДДТ планировало в Туркмении?

Н.Х.- В назначенный день люди должны были выйти на демонстрации и митинги в Ашхабаде, Ташаузе, Чарджоу, Мары, Небит-Даге и других крупных городах. Во всех велаятах (областях - ред.) работали представители НДДТ. Эту акцию мы готовили целый год, в течение которого нам удалось расшевелить и пробудить народ. Люди были готовы к свободному выражению своей воли.

Корр. - Видели ли Вы Шихмурадова перед арестом? О чем Вы говорили?

Н.Х.- С Шихмурадовым перед его арестом мы не виделись, т.к. были в разных местах, но регулярно общались по телефону. В первые часы после так называемого покушения Шихмурадов сам не находил объяснения происшедшему. Он находился в Ашхабаде, в самом центре города, с ним было связано очень много людей, в том числе несколько высокопоставленных офицеров КНБ, которые поддерживали нас, но никто не мог раздобыть достоверную информацию о том, что же произошло на самом деле. Это говорит о том, что в детали ниязовского спектакля было посвящено минимальное количество людей, лишь самые приближенные. Ниязов действительно был сильно напуган. Именно этот страх и паника, охватившая его, не позволили Ниязову обеспечить правдоподобность мнимого покушения. Чтобы не быть голословным приведу несколько фактов. 25 ноября 2002 года жители домов, расположенных по соседству с местом "покушения" (схему демонстрировали в те дни по туркменскому телевидению), а также все, кто между 6 и 8 часами утра находился в радиусе 2-3 километров от этого места, не слышали стрельбы. А ведь неподалеку от места, где, по версии Ниязова, террористы устроили бешеную перестрелку, находится множество жилых домов, школы, гостиницы, посольства иностранных государств, офисы инофирм, магазины и т.д.

Анализируя беспорядочные "добровольные" показания обвиняемых, демонстрированные по центральному государственному телевидению Туркменистана 30 декабря 2002 года, легко убедиться, что они противоречат друг другу и здравому смыслу, не совпадают во времени. К примеру, некто обвиняемый Магомет Нуралиев показал, что еще до 6 часов утра "террористам" поступила команда "отбой", и все они возвратились на место проживания. А из слов прокурора республики К. Атаджановой следует, что кортеж Ниязова был обстрелян в 7 часов 14 минут.

Генеральный прокурор Туркменистана, выступая на Халк Маслахаты, сама постоянно путалась и противоречила себе. Время нападения, захват Меджлиса и телевизионного центра, количество и имена нападавших, кто и где располагался в момент нападения, кто кому отдавал указания - весь этот путаный бред ниязовское правосудие взяло за основу при вынесении приговоров. Гуванч Джумаев получил высшую меру, но никто так и не выяснил: сидел ли он за рулем грузовика или готовился штурмовать Меджлис, отдавая сам себе указания по рации.

Последний мой телефонный разговор с Шихмурадовым состоялся 24 декабря 2002 года перед тем, как он собрался сдаться представителям министерства национальной безопасности. Он говорил о том, что нельзя позволить Ниязову спокойно праздновать победу, добытую ценой трагедии тысяч людей - наших родных, близких и соотечественников. Мы обсудили его решение о добровольной сдаче. Оно далось нам нелегко, это был отчаянный шаг, но Борис Оразович - мужественный человек, и он не колебался. "Продолжайте бороться, а я буду бороться оттуда", - это были его последние слова. В следующий раз я увидел его по туркменскому телевидению. Это был уже совсем другой человек.

Корр. - Что Вам известно о нынешнем положении Шихмурадова и его арестованных соратников?

Н.Х.- Положение Бориса Оразовича ужасное, он очень болен. Его держат в маленькой камере 2 на 1,5 метра, без окон и вентиляции, в подвале, его ноги закованы в цепи, каждый день ему колют в затылок какие-то препараты. Сведения эти мы получили от сотрудника министерства национальной безопасности. Борис Оразович и раньше страдал сахарным диабетом и гипертонией, а за время нахождения в нечеловеческих условиях без медицинской помощи и лекарств состояние его здоровья, безусловно, ухудшилось.

По имеющимся у меня сведениям, состояние других заключенных тоже плачевное. Их регулярно избивают, подвергают издевательствам. К ним не пускают родственников и не разрешают передавать им продукты питания и одежду.

Корр. - Что происходит с членами семей арестованных по "делу о покушении"?

Н.Х.- Члены семей арестованных по "делу о покушении" находятся в очень тяжелом положении. Их выселили из квартир, практически насильно выгнали на улицу, не разрешив взять с собой ни сменное белье, ни одежду, не говоря уж о других предметах, необходимых для жизни человека. В их дома и квартиры вселяли сотрудников силовых структур, разрешая забирать в личное пользование все, что там находится - мебель, бытовые приборы, посуду и даже одежду. Сотни людей остались на улице и без средств к существованию.

Корр. - 3 марта агентство ZPA распространило сведения о том, что Шихмурадова пытают физически прямо в эти дни. В этом же сообщении источник ZPA утверждал, что аресту Шихмурадова способствовало "содействие некоторых активистов оппозиции, а также зарубежных журналистов". Как Вы можете прокомментировать это сообщение ZPA?

Н.Х. - В Туркменистане по-варварски обращаются со всеми арестованными, а особенно - с личными врагами Ниязова. Что же касается "некоторых активистов оппозиции и сотрудников одного их зарубежных средств массовой информации", то позвольте мне оставить информацию агентства ZPA без комментариев. Скажу лишь, что нам прекрасно известны имена "активистов", которые изловчились одновременно пользоваться финансовой поддержкой демократического Запада и ниязовского режима, изображая из себя "пострадавших в борьбе за правду", но у нас с ними не может быть ничего общего. Мы сосредоточены на решении главных намеченных целей, и заниматься пустыми интригами не намерены.

Корр. - Официально провозглашенная внешнеполитическая концепция Туркмении хорошо известна. Соответствует ли она реальной концепции? Если нет, то какова фактическая концепция туркменской внешней политики? На какие силы современного мира Туркменбаши делает ставку?

Н.Х. - Вы правы, внешнеполитическая концепция Туркменистана существует, но существует лишь на бумаге. В Туркменистане есть и Конституция, и законы, но все это фикция, которой Ниязов прикрывает дикую средневековую сущность своего режима.

Ниязов оторван от реалий современного мира. Он торгует интересами своего народа и своей страны в поисках личной выгоды. Все остальное его не интересует. Он далек от политики, и с ним совершенно невозможно вести диалог на цивилизованном уровне. Неслучайно Туркменистан оказался фактически выключенным из мирового политического и экономического процессов. Проведение политики уродливого нейтралитета, авантюра с трансафганским газопроводом и саботаж каспийского урегулирования - вот три исключительных направления внешней деятельности Туркменистана.

Внешняя политика стала заложницей политики внутренней - Ниязову не нужны свидетели устроенного им в стране правового беспредела. Он изолировал Туркменистан от остального мира и пытается отвлечь внимание мирового сообщества бессмысленными декларациями и пустыми обещаниями. До поры до времени ему это удавалось. Но сегодня, во многом благодаря активной деятельности демократической оппозиции, мир увидел истинное лицо Ниязова.

Корр. - Что вы можете сказать об участии туркменских государственных органов в трафике наркотиков?

Н.Х. - Этот вопрос поднимался в течение прошлого года неоднократно. Давалась информация, подтверждающая участие туркменских государственных органов в системе траспортировки и сбыта наркотиков. Напомню ряд конкретных примеров.

Эпизод, закончившийся убийством начальника пограничного поста ашхабадского аэропорта майора Виталия Усачева, коренного жителя Ашхабада - Усачев вскрыл контейнер, прибывший из Афганистана и оформленный транзитом в правительственное багажное отделение. Таможенникам и пограничникам запрещалось подходить к контейнерам, они охранялись силами национальной безопасности. Майор Усачев нарушил инструкции - он вскрыл контейнеры, в них было обнаружено несколько сот килограммов героина. В этот же день майора арестовали, обвинили в хранении наркотиков и вскоре расстреляли.

Транзит наркотиков осуществлялся также через таможенный пост Имам-Назар (юго-восток Туркменистана). Однажды пограничники обнаружили хранящуюся там партию в 2,5 тонны героина.

Президент Ниязов находился в тайных отношениях с арабскими эмиссарами, имел тесные отношения с талибами. Он открыл при правительстве талибов консульства Туркменистана в афганских городах Герате и Мазар-и-Шариф, но эти консульства работали не столько для туркмен, проживающих в Афганистане, сколько для прикрытия тайных операций, проводившихся совместно с талибами и режимом Ниязова, в первую очередь, для развития наркоторговли. Эту информацию подтверждают бывший полковник Анатолий Кудрин, бежавший из Туркменистана в Россию от преследования туркменских спецслужб, и афганец Дауд Сарвари, житель города Герат, который в течение двух лет (с 2000 по 2002 г.г.) переправил из Герата через пограничный пост Имам-Назар более 35 курьеров. Свидетели подтверждают, что работа по транспортировке наркотиков через туркмено-афганскую границу была организована и осуществлялась силами КНБ Туркменистана.

Корр. - Каковы планы оппозиции? Существуют ли принципиальные разногласия, и если да, то в чем они состоят?

Н.Х. - В настоящее время мы работаем над объединением всех движений. Мы хотим создать коалицию демократических сил Туркменистана. Мы помогаем нашим друзьям, арестованным в Туркменистане, и членам их семей. 13 марта эти вопросы будут рассмотрены на заседании Постоянного совета ОБСЕ. Сотрудничество с международными организациями -одно из главных направлений нашей сегодняшней деятельности. Идет постоянный обмен информацией. У нас есть все основания полагать, что ситуация в Туркменистане изучается на самом серьезном уровне, и меры по международной защите прав граждан Туркменистана будут приняты в ближайшее время.

Кроме того, мы продолжаем работу с теми нашими активистами, которым удалось уцелеть после массовых арестов в Туркменистане. Люди не думают о прекращении оппозиционной деятельности, твердо намерены продолжать борьбу за свободу своей страны и довести ее до конца.

Корр. - Один из предшественников Бориса Шихмурадова на посту главы МИДа Авды Кулиев обвиняет НДДТ в подготовке "номенклатурного переворота" против Туркменбаши. Что Вы можете ответить на это обвинение?

Н.Х. - Авды Кулиев, обвиняя НДДТ в подготовке "номенклатурного переворота" против Ниязова, видимо, забыл, что одним из первых номенклатурщиков был он сам. А основной причиной его поведения в последнее время, по-моему, является простая ревность, так как в течение десяти лет Кулиев считал себя единоличным лидером оппозиции, который так и не смог расшевелить туркменский народ. А тут вдруг появляется НДДТ во главе с Шихмурадовым и очень активно начинают работать нетрадиционным для Кулиева путем. В городах появляются листовки, жгут портреты Ниязова и его книгу Рухнама, начинают вслух высказывать свое недовольство и ждут начала массовых мирных акций протеста. События 25 ноября помешали осуществлению нашего плана. Здесь Кулиев и решил отыграться, пусть Бог и народ будут ему судьями…

Корр. - Каковы, на Ваш взгляд, перспективы режима Ниязова в ближайшем будущем?

Н.Х.- Что касается перспектив режима, хотелось бы сказать, что сам Ниязов себя чувствует очень неспокойно, несмотря на то, что ему удалось арестовать ряд оппозиционеров и сочувствующих им. У Ниязова есть два пути: изменить полностью ситуацию в стране, восстановить законность и провести выборы согласно действующему законодательству или же заниматься дальнейшей изоляцией страны, что, в конечном счете, все равно приведет к краху системы. Третьего пути здесь нет, а какой путь он выберет - это уже вопрос к Ниязову.