Прерванный полет

Репрессии тридцатых годов XX века нанесли страшный удар по всем народам бывшего Советского Союза. Миллионы людей были расстреляны, погибли в лагерях, от голода. Но самый страшный удар был нанесен по элите, по тем людям, которые определяют лицо того или иного общества. Не стало исключением из печального ряда и казахское общество

Султан АКИМБЕКОВ,
Алматы

С высоты наших благополучных дней трудно представить, зачем понадобились массовые чистки среди интеллигенции, управленческой элиты страны, военных перед началом Второй мировой войны? Однако, как обычно, во всем есть своя логика. Кроме решения политических задач, вроде искоренения самой возможности инакомыслия в армии и среди интеллигенции, решалась и организационная задача. Понятно, что любой общественно-политической системе нужна организация, обеспечивающая стабильность власти, и советская система не исключение. Главную опасность для стабильности власти представляют мыслящие слои, и прежде всего элиты. Советское руководство в сталинские времена стремилось не допустить главного – естественного воспроизводства элит.

Большевики строили одну большую корпорацию. Об этом прямо писал Ленин в своей работе "Государство и революция". К сожалению, основоположник марксизма не оставил никаких практических рекомендаций о том, как именно должно быть организовано государство рабочих и крестьян, и уж тем более Маркс не мог предположить, что его идеи в первую очередь найдут свое воплощение именно в России. Большевикам приходилось импровизировать буквально на ходу. Они смогли взять власть в стране, а вот вопрос о том, как ее удержать, всегда оставался открытым.

На первом этапе все было вроде бы ясно. Старая дореволюционная элита должна подчиниться или покинуть страну. Но уже в 20-х годах стало очевидным, что большевики безнадежно проигрывают той части старой элиты, которая осталась. Помните все эти ленинские "архиважно" и "иудушка Троцкий"? Однако для управления страной, и особенно для дискуссий о путях ее развития, этого было явно недостаточно. Большевики решили проблему просто. "Ввиду невозможности перевоспитания", выслали из страны группу в несколько сот представителей старой интеллигенции. И тем самым спасли их жизни. В том числе и для мировой науки. Среди высланных – социолог Питирим Сорокин, экономист Леонтьев. До репрессий пока не доходило.

Все изменилось, когда большевики определились со стратегической целью – в кратчайшие сроки построить мощное государство. Новые направления – ускоренная индустриализация и коллективизация как способ обеспечить средства для проведения первой. А еще требовалось организовать государство, как единый механизм, ориентированный на достижение поставленных целей. В итоге получилась впечатляющая по своей эффективности и мощи машина. Она могла решать грандиозные задачи – выиграть войну, освоить целину, послать человека в космос, но у нее было слабое место – человек, а вернее, общество. Оно просто не выдержало напряжения. Нельзя все время эксплуатировать машину на предельных оборотах, рано или поздно наступает состояние износа, и машина просто ломается.

Любая общественно-политическая система обязана иметь механизм обновления. Для этого в ней и существует интеллектуальная элита, которая формулирует проблему и способы ее решения для управленческой элиты, а та, в свою очередь, использует их для решения меркантильных политических задач. В советской системе этот баланс был нарушен. В ней все подчинялось достижению единой цели, в том числе и люди. Они привыкли так работать.

Но наступил период, когда система стала испытывать трудности с определением целей, к тому же резко снизилась ее эффективность, осталась только инерция. На инерции советская система существовала некоторое время. Последнее ее усилие выйти из заколдованного круга – горбачевская перестройка. Горбачев попытался направить мощь системы на ее обновление, но ошибся с диагнозом и направлением выхода – типичное следствие разрушения механизма формирования элит в Советском Союзе. Система не смогла правильно воспользоваться даже тем потенциалом, который у нее имелся. Но самая тяжелая ситуация сложилась на так называемых национальных окраинах.

Казахи

Удары по элите в сталинские времена наносились последовательно, планомерно и жестоко. Сначала по дореволюционной, затем по революционной, а потом уже по новой советской. Пострадали все. Но больше всех пострадал механизм формирования элиты среди национальных меньшинств СССР. Вопрос не в числе репрессированных, вопрос в механизме воспроизводства элит.

Например, в Казахстане элитная прослойка была уничтожена практически полностью. Сначала под молох репрессий попали лидеры партии "Алаш-орда". А это – практически вся казахская интеллигенция, получившая образование до революции и имевшая опыт административного управления: Ахмед Байтурсунов, Алихан Букейханов, Халел Досмухамедов, Мухамеджан Тынышпаев и многие другие. Затем настала очередь старых казахских коммунистов: Санджар Асфендияров, Турар Рыскулов и другие. Последние репрессии коснулись советских работников новой генерации.

Исключения были крайне редкими. Мустафа Чокаев эмигрировал, став впоследствии одним из организаторов Туркестанского легиона в Германии. Выжил Мухтар Ауэзов, который проходил в 1932 году по одному делу с Тынышпаевым, Досмухамедовым и другими. Среди старшего и среднего поколения казахской элиты уцелели единицы. Ясно, что ни о каком воспроизводстве элит в таком случае просто не могло быть речи. Механизм воспроизводства был сломан надежно, а взамен сформирован новый. Теперь это уже была советская кадровая политика.

Кадры для пополнения политической и интеллектуальной элиты Казахстана, так же как и везде в СССР, рекрутировались в основном из социальных слоев рабочих и крестьян. Причем характерно, что подбор кадров по данному принципу происходил непрерывно. Таким образом, выполнялось одно из главных условий советской кадровой системы – отсутствие преемственности в процессе формирования элит.

Особенно это касалось политической элиты. Каждый следующий ее слой формировался практически заново. В то же время дети представителей прежней политической элиты имели шанс перейти в элиту интеллектуальную. Однако значение интеллектуальной элиты для интересов системы в целом было минимальным. Она представлялась как бесполезный придаток, аппендицит, что особенно характерно для союзных республик. Так как советская политическая система была единой, то все необходимые функции по определению стратегических направлений развития сосредоточивались в центре. На долю интеллектуальной элиты союзных республик оставалось только выполнение уже заданных в Москве параметров.

После распада СССР четко видно, что интеллектуальная элита, в частности в Казахстане, не в состоянии обеспечить понимание картины происходящего и способы решения проблем построения нового государства для политической элиты страны. Новая Россия в этом смысле получила колоссальное преимущество над всеми остальными. И преимущество это не в количестве нефти, а в унаследованной от Москвы, как управляющего центра бывшего СССР, способности оценивать ситуацию и формулировать проблемы. И в этом смысле наши сегодняшние проблемы во многом лежат в тридцатых годах, когда была обрублена нить, связывающая современное казахское общество с прежней казахской элитой.

Наша современная элита, несмотря на весь ее пиетет по отношению к деятелям прошлого, является наследником всего лишь одного слоя советской номенклатуры, того, который оказался у власти в момент распада СССР. И то, только некоторой его части, той, которая смогла воспользоваться результатами этого распада. И самая большая ее проблема заключается в том, как обеспечить преемственность. Фактически мы являемся свидетелями уникального явления – попытки создать на ровном месте механизм воспроизводства элит в восточном обществе, в котором элиты с тридцатых годов воспроизводились искусственно, из так называемых "кухаркиных детей". Пока у нынешней элиты есть четкая убежденность, что главное здесь деньги. И самое интересное, что такая же убежденность есть и у детей представителей нынешней элиты. Однако отсутствие традиций и опыта обеспечения преемственности элиты может сыграть злую шутку с ее представителями.

Особенности

Нельзя забывать и о другой важной проблеме. Для новых государств с еще не устоявшейся политической и социальной структурой организации общества очень важно иметь адекватную уровню стоящих перед ним задач элиту. Это даже более важно, чем просто иметь богатые природные ресурсы. Поэтому очень четко надо представлять, как происходил процесс формирования элит в странах, которые прошли в своем развитии похожий путь. Конечно, в первую очередь для нас может быть интересен пример Индии и Пакистана, которые приобрели статус "новых независимых государств" в 1947 году.

Для государственного строительства в этих странах огромное значение имели политическая и интеллектуальная элиты, сформированные в годы колониального британского управления. Неру, Ганди, Али Джинна, Чандра Босс явились частью новой индийской элиты, тесно связанной с процессами модернизации, которые проводила в Британской Индии английская администрация. Они являлись выходцами из обеспеченных слоев общества. Однако важно другое, они стояли над традиционной элитой индийских и мусульманских обществ.

Практичные британцы стремились создать местную элиту "индийскую по цвету кожи и британскую по существу". Фактически они воссоздавали британскую модель организации на индийской почве. Поэтому важной частью колониального управления являлось создание аппарата управления, системы образования, вооруженных сил. Среди первых шагов, предпринятых колониальной администрацией, – создание системы индийских университетов, где готовились местные кадры. Даже на территориях, населенных кочевыми пуштунами, сразу после их присоединения был создан Пешаварский университет. Соответственно, когда британцы ушли, созданная ими система организации общества осталась. И те княжества, которые пользовались формальной самостоятельностью во главе с местными династиями, оказались поглощенными государственной машиной новых независимых государств Индии и Пакистана. И жизнеспособность данных государств во многом опирается на унаследованную от британцев политическую систему, включающую и механизм воспроизводства элит. Семья Ганди–Неру – тому подтверждение.

Тот слой образованных по-европейски людей, алашордынцев и первых коммунистов, которые могли сыграть для Казахстана аналогичную роль, был полностью уничтожен. Тем самым прервалось переходное звено между традиционной элитой казахского общества и европейски образованной ее частью. Наше "новое независимое государство" образовалось в гораздо более сложных условиях, чем та же Индия, и во многом поэтому оно значительно менее самостоятельно как в оценке проблем, так и в поиске путей их решения.

№5 за 12-25 марта 2003