М. Горбачев - Г. Маркес: Война против Ирака станет преступлением
За несколько часов до начала войны в Персидском заливе, бывший руководитель советского государства Михаил Горбачев отвечает на вопросы лауреата Нобелевской премии Габриэля Гарсия Маркеса.

Габриэль Гарсия МАРКЕС/ Gabriel Garcia Marquez, "Revista Cambio", Колумбия
17 марта 2003

За несколько часов до начала войны в Персидском заливе, бывший руководитель советского государства Михаил Горбачев отвечает на вопросы лауреата Нобелевской премии Габриэля Гарсия Маркеса.

В начале марта писатель Габриэль Гарсия Маркес (Gabriel Garcia Marquez) решил узнать, что о сегодняшнем кризисе думает человек, которому два десятилетия назад удалось предотвратить конфронтацию между двумя державами, в определенный момент казавшуюся неизбежной.

Речь идет о бывшем президенте Советского Союза Михаиле Горбачеве, несмотря на свою отставку постоянно находящемся в курсе всего происходящего в мире. В мире, который так и не смог решительно отказаться от вооруженных решений конфликтов.

Колумбийский писатель, лауреат Нобелевской премии вместе с группой журналистов-сотрудников журнала "Cambio" - среди них был и Хулио Агилар (Julio Aguilar - один из основателей, вместе с Маркесом, журнала "Cambio" / прим. пер.) - составил список вопросов, чтобы узнать мнение одного из главных действующих лиц ХХ-го столетия о сегодняшнем кризисе. С М. Горбачевым его связывает тесная дружба.

"Когда я познакомился с Вами в Москве, пятнадцать лет тому назад, - говорил Гарсия Маркес Горбачеву, - мне казалось, что тогда Вы мечтали о новой эре человеческого братства, которая после стольких бедствий привела бы нас к счастью.

Именно то незабываемое впечатление заставило меня вспомнить о Вас в эти злополучные дни, когда один неверный шаг какого-нибудь безответственного правителя может покончить со всем живущим на Земле.

Именно потому я и осмеливаюсь предложить Вам несколько тем для размышлений, которые могли бы дать нашему несчастному миру мощный толчок к спокойствию и братству".

В пятницу, когда военная машина набирала обороты, Михаил Горбачев ответил на предложенные ему вопросы.

1. Сегодняшний кризис, когда единственная в мире держава грозится начать войну, является следствием нового международного порядка, образовавшегося после начала реформирования СССР. Вы когда-нибудь предполагали, что в результате перестройки, мир может оказаться в подобной ситуации?

Современный мировой кризис - это не следствие "нового международного порядка" уже потому, что новый порядок не удалось создать по окончании холодной войны. В этом все дело.

Перестройка имеет к этому лишь постольку, поскольку с ней связана ликвидация холодной войны. В этом , а также в том, что она положила начало неконфронтационной международной политике и дипломатии, ее историческая заслуга всемирного значения.

При всех обвалах, отступлениях, колебаниях и ошибках такой неконфронтационный подход в мировых делах и двусторонних отношениях дает себя знать, и только он имеет перспективу. Сравните хотя бы, что и как было раньше, с нынешней активностью, авторитетностью и атмосферой коллективных поисков решения кардинальных внешнеполитических вопросов.

2. Думали ли Вы, что мир может оказаться в той ситуации, в которой находится сейчас?

Думал ли я, что мир может оказаться в таком положении, как сейчас? Я всегда говорил, что политика строится на интересах, а новая международная политика должна основываться на их согласовании.

Однако полагал, что человечество в ХХ веке получило достаточно уроков, чтобы все больше опираться и на принципы, общечеловеческие принципы и всеми признанные нормы межгосударственного общения. Увы! Этот процесс оказался очень заторможенным, в частности, из-за того, что "выбыла из игры" такая величина, как Советский Союз. А именно он был инициатором применения этих принципов. Не удалось прочно закрепить эти принципы также и потому, что "интересов" на мировой арене после снятия блоковой дисциплины и угрозы ядерной войны объявилось очень много и не всегда они исторически и морально оправданы.

3. Как Вы относитесь к миру, где Соединенные Штаты являются единственной супердержавой, а международное сообщество разобщено и слабо?

Да, Соединенные Штаты - единственная и, уверен, последняя в истории супердержава. По окончании холодной войны у них был хороший потенциал использовать это свое положение на благо мирового сообщества. Если бы не грубая амбициозная ошибка: США заявили о себе как победителе в этой войне и соответственно повели себя: теперь, мол, все позволено, все сойдет с рук.

4. Именно эта ошибка и является причиной того, что происходит?

Корни нынешнего кризиса в конце концов именно здесь. И, разумеется, он прямым образом связан со страшным преступлением 11 сентября 2001 года.

Ограничительные же начала в мировой политике оказались недостаточными, в особенности из-за того, что Европа (вся Европа) чрезвычайно отстала в раскрытии своих объединительных возможностей, а Европа ЕС и НАТО до сих пор не сложилась в единую политическую величину.

5. Столкнувшись с неэффективностью НАТО, ООН и исчезновением Варшавского пакта, какую перестройку или преобразования должно провести международное сообщество для создания нового мирового порядка?

И здесь я перехожу к третьему Вашему вопросу об ООН. По идее именно она должна была стать генератором нового международного порядка по окончании холодной войны. Но этот шанс она упустила. Слишком дискредитирована она была и ослаблена за годы холодной войны. Слишком долго попирали ее рекомендации и решения.

Варшавский пакт, о котором Вы упоминаете, умер своей естественной смертью. НАТО медленно, с невероятным запозданием на фоне нынешних темпов движения истории трансформируется и может стать полезным в подготовке нового мирового порядка.

Но главную роль в этом я по-прежнему отношу к Организации Объединенных Наций. Она давно уже нуждается в коренной, очень далеко идущей реформе. Полагаю, что - чем бы ни кончился иракский кризис - он даст сильный аргумент, чтобы этим наконец заняться всерьез.

6. Если президент Буш начнет войну без поддержки ООН, каким образом, по Вашему мнению, его решение повлияет на отношения между Соединенными Штатами и остальным миром?

Если война в Ираке все-таки произойдет, то - при нынешнем взлете общественного протеста, при том раскладе оценок и мнений в правящих кругах большинства стран - она будет воспринята как преступление против международного сообщества. Не важно, в каких формах это суждение будет выражено, насколько открыто и резко.

Есть официальная доктрина США о нанесении "превентивных и других ударов" и о произвольном выборе объектов для них. Однако, зная Америку, я все-таки не думаю, что она пойдет по этому опасному пути. Он приведет к всеобщему хаосу, нанесет огромный вред как раз тем самым интересам национальной безопасности, которые имеет в виду упомянутая доктрина.

Американцы, конечно, не откажутся от своих гегемонистских идей. Но в случае войны в мире окончательно перестанут верить в то, что в этих идеях, помимо чисто эгоистических национальных целей, содержатся (как о том заявлено) также и общечеловеческие ценности.

А без доверия в ХХ¦ веке никакая внешняя политика в конечном счете неэффективна. Попытки добиться чего-то без расчета на взаимное доверие ныне безнадежны, в лучшем случае - дают очень кратковременный, а иногда и негативный результат.

7. Как можно успокоить Соединенные Штаты?

Вы спрашиваете, как можно "успокоить" США? Америку может "успокоить" Время. Должны зарубцеваться глубокие, страшные раны, которые оставило в американском народе и верхних слоях общества 11 сентября. Этому может помочь разумная политика, в частности, активное участие США в искоренении глубинных причин современного терроризма. Демонстрация, силы, тем более применение ее, обоюдоострое оружие. Оно, хотя временно и предохраняет, но не врачует, а загоняет болезнь внутрь. И образуется порочный круг.

8. Что Вы думаете о Джордже У. Буше?

С этим связан и мой ответ на Ваш последний вопрос - о Джордже Буше. Позиция по Ираку сильно повредила его международному авторитету - и как государственному деятелю, и как человеку. Однако, как говорится, "еще не вечер". Зная его немножко, я не теряю все-таки надежды на возврат к взвешенному подходу его администрации к мировым делам.