Поставим коррупцию на колени

Коррупция - явление, не имеющее цвета кожи, религиозной принадлежности или пятой графы. Коррупция - явление повсеместное. В мире нет ни одного государства, где бы не сталкивались с этим видом преступления. В мире нет ни одной страны, объявившей окончательную победу над этим злом. Коррупция - это спрут, заключивший в свои крепкие объятия и нашу страну. Об этом шла речь на последнем заседании Совета безопасности при Президенте Аскаре Акаеве.

А в конце января текущего года Законодательное собрание Жогорку Кенеша приняло "Закон о коррупции". По мнению бывшего чекиста, одного из авторов проектов Уголовного, Уголовно–процессуального кодексов, Кубатбека БАЙБОЛОВА, этот документ не выдерживает никакой критики.
Впрочем, обо всем по порядку...

Корр. - Кубатбек Калбекович, какое бы определение вы дали коррупции? - Предельно четкое и ясное определение коррупции дано в Уголовном кодексе. "Коррупция - умышленные деяния, состоящие в создании противоправной устойчивой связи одного или нескольких должностных лиц, обладающих властными полномочиями с отдельными лицами или группировкой, в целях незаконного получения материальных, любых иных благ и преимуществ, а также предоставление ими этих благ и преимуществ физическим или юридическим лицам, создающим угрозу интересам общества или государства".

К.Б. - Я на заре своей депутатской деятельности, будучи романтиком, был убежден, что, приняв закон, мы сможем бороться с коррупцией, получая ощутимые результаты. В 1995 году, побывав в Москве, где встретился с юристами, коллегами из Государственной думы, изучив их законопроект, я подготовил наш вариант. Но чем больше занимался изучением этого вопроса, литературы, опыта других стран, глубоким анализом уголовного законодательства, тем больше склонялся к одному заключению. А именно: законом о коррупции практически ничего нельзя изменить. Поэтому я отказался от законопроекта еще в 1996 году.

Корр. - Почему?!

К.Б. - Какие бы правонарушения ни были, их виды, наказания за них у нас указаны в кодексах. Дисциплинарные - в Дисциплинарном, административные - в Административном, гражданские - в одноименном, преступные - в Уголовном. Наличие еще одного документа наряду с фундаментальными кодексами вряд ли принесет ощутимую пользу. Любые пробелы или недоработки должны корректироваться путем внесения дополнений и изменений именно в эти кодексы, которые предельно четко дают определения любому виду правонарушений.

Корр. - Но сегодня на всех углах говорят, что страна задохнулась от коррупции. Коррумпированы все слои общества, начиная с госчиновников. Об этом и Президент не раз говорил...

К.Б. - ...А сотрудники правоохранительных органов отвечали, мол, закона нет, поэтому и борьба такая безуспешная с этой коррупцией. Это неправильно. Я еще раз подчеркиваю, что законодательных мер во всех кодексах предостаточно, чтобы бороться с коррупцией. А у нас парадокс получается - коррупция–то пышным цветом цветет.

Корр. - Бороться с коррупцией - это значит..?

К.Б. - ...Есть определения общепринятые, например Генеральной ассамблеи ООН. Есть определение коррупции, которое сформулировала междисциплинарная группа Совета Европы в Страсбурге, и другие. Но они все едины в одном. Коррупция - это подкуп должностных лиц. И бороться надо с этим явлением.

Корр. - Означает ли это, что коррупция на самом деле не что иное как одно из самых злостных преступлений?

К.Б. - Мы, разработчики Уголовного кодекса, предпринимали попытку по–новому взглянуть на этот своего рода феномен. И пришли к одному выводу. Коррупция - это исключительно преступление, причем особо тяжкое, которое совершается с прямым умыслом. Коррупция не может быть административно либо дисциплинарно наказуемой. Я лично убежден, что это чистой воды уголовное преступление. Мои оппоненты, а их, как ни странно, много, коррупцию определяют какими–то расплывчатыми характеристиками. Вот и борьба у нас такая же получается, расплывчатая...

Корр. - Между тем, как утверждают некоторые специалисты, ни одного уголовного дела по статье "коррупция" не дошло до суда. В лучшем случае эту статью переквалифицируют на другую - "превышение должностных полномочий", "взятка"...

К.Б. - Безусловно, этот вид преступления один из самых труднодоказуемых. Вот смотрите: "Коррупция - умышленное деяние, состоящее в создании противоправной устойчивой связи...". Вот вам отличие от взяток, от злоупотребления служебным положением. Речь идет о том, что между должностным (!) лицом и лицом, совершающим правонарушение, устанавливается устойчивая связь! Если мы отождествляем взятку с коррупцией, то тогда зачем нам еще один закон? Ведь в кодексе даны предельно четкие определения всех видов преступлений.
Вот вам конкретный пример. Один человек приходит к должностному лицу и говорит: выполни просьбу, я тебе деньги дам. Последний деньги дал, первый выполнил просьбу, и они в принципе могут больше никогда не встречаться. Это чистой воды взятка. Но что у нас происходит в последнее время, особенно после начала процесса приватизации? Появилась возможность быть долевиком имущества, долевиком какой–то деятельности. Отдельные госслужащие уже не хотят довольствоваться взятками, они хотят иметь долю. Вот таким образом устанавливается устойчивая связь между должностным и иным лицом. Это особенно проявляется в уже упомянутой приватизации, это особенно проявляется в протекционизме. У нас некое должностное лицо из правоохранительных органов может установить устойчивую связь с организованной преступной группировкой, систематически информируя ее о предпринимаемых мерах, и она спокойно совершает преступления...

Корр. - Президент Акаев, ссылаясь на данные социологического опроса, назвал МВД самой коррумпированной структурой. Как наша правоохранительная система может бороться с коррупцией, то есть сама с собой?

К.Б. - Смотрите, что получается. Все силовые ведомства занимаются коррупцией. Весь госаппарат направлен на борьбу с ней. Ищем–ищем эту злодейку, а найти не можем. Да что ее искать? Вся коррупция лежит на поверхности. Лежит, как на нудистском пляже, ничем не прикрытая... Правильно ведь сказал Аскар Акаевич, коррупция сегодня уже не довольствуется тем, чтобы быть долевиком имущества. Она сегодня пытается влиять на государственные решения, на лоббирование их. И Президент абсолютно прав, говоря об этом. Но я против создания каких–то общественных комитетов по контролю за коррупцией. Что они смогут сделать? Сегодня бороться с этим бедствием практически не способны даже правоохранники. Я вам больше скажу, сегодня и прокуратура и МВД утратили способность вообще заниматься правоохранительной деятельностью. Проведите опрос на улицах. Люди боятся милиции!

Корр. - Что же делать?

К.Б. - Прежде всего определиться: что же такое коррупция. А то у нас в Уголовном кодексе одно определение, в законе другое. Закон вообще не выдерживает никакой критики. Повторяю, мы должны понять, что коррупция имеет ощутимые отличительные признаки от других преступлений, которые мы по традиции называем коррупционными.

Рассчитывать на то, что только карательными мерами мы искореним ее, - наивно. Тем более, мы сейчас займемся гуманизацией всей карательной системы: пересмотр статей УК, влекущих уголовные наказания, сокращение сроков лишения свободы - вот что будем сейчас делать. Получается, более ужесточать наказание по статье "коррупция" мы не можем. Оно предельно строгое - до 20 лет лишения свободы с конфискацией. Куда дальше?
Все общество знает в лицо коррупционеров, объемы хищений знает, потоки финансовые куда и откуда текут, знает, все знает. Проблема в другом. Коррупция не получает соответствующего наказания. Самое страшное, что общество свыкается с этой безнаказанностью. Еще один пример приведу.
Депутатов прошлого созыва мы чихвостили за то, что, имея квартиры в городе, они брали еще одну жилплощадь в столице. Они хоть оправдывались тогда. А сейчас? Об этом никто вообще не говорит, хотя такие же факты имеют место быть. Человеку, публично об этом сказавшему, может не поздоровиться! Ситуация, смотрите, как изменилась. Никто не боится на–ка–за–ни–я!

Корр. - То есть объявлять смертный бой коррупции бесполезно?

К.Б. - Ну уж нет. Коррупция - мать и отец теневой экономики. Да, ни в одной стране мира не могут утверждать, что с коррупцией покончено раз и навсегда. Но я убежден, мы можем поставить ее на колени, если проявим твердую политическую волю.

----------------------------------------

Все силовые ведомства занимаются коррупцией. Весь госаппарат направлен на борьбу с ней. Ищем–ищем эту злодейку, а найти не можем. Да что ее искать? Вся коррупция лежит на поверхности. Лежит, как на нудистском пляже, ничем не прикрытая...

Беседовала Асель ОТОРБАЕВА
№ 65 (8241)
Среда, 9 апреля 2003