Полицейские войны: кризис жанра

Сила действия равна силе противодействия. И наоборот.
(Третий закон Ньютона в геополитическом измерении)

Абай ТУРСЫНОВ
Алматы

В современной истории было несколько случаев, когда страны Запада, защищая свои геополитические и геоэкономические интересы, прибегали к широкомасштабным силовым действиям по отношению к Ираку. Так, в годы Первой и Второй мировых войн это была Великобритания. В 1990-м – целая международная коалиция во главе с США. Вот и сегодня, в 2003 году, в роли агрессоров выступают в основном все те же американцы да британцы. Но что интересно, с каждым разом для "наведения порядка" им требуется все больше и больше военных и материальных ресурсов. А конечные результаты оказываются при этом обратно пропорциональными затраченным усилиям и средствам

Очень старая история

Вообще, если говорить об истории, то за территорию и на территории Месопотамии, или Междуречья, на которой расположен современный Ирак, так или иначе, но кто-то постоянно дрался и конфликтовал. Что поделаешь, как точно было подмечено однажды: история человечества – это история войн. А "так или иначе" – потому что не всегда это были непосредственно боевые действия. "Воевать" можно было, в том числе, и посредством тайной дипломатии и еще более тайных дворцовых заговоров и переворотов. Восток – дело потому и тонкое, что интрига органично стала там неотъемлемой частью политической культуры, превратившись, по сути, в Интригу.

Так вот, первоначально это были, конечно же, сугубо местные месопотамские разборки. Военные и политические элиты Междуречья боролись за место под солнцем, то есть – за власть и землю. Затем, в борьбе за эти вечные ценности к ним присоединились не менее алчные до "солнечного света" ближайшие соседи по региону. А потом пришел черед и более отдаленных восточных и азиатских империй, каждая из которых в пору своего расцвета стремилась если не владеть, то хотя бы контролировать эту стратегически важную точку.

Принципиальные изменения в этом раскладе, изменения, последствия которых сказались потом на всем регионе, начались на рубеже XVII и XVIII веков. Именно тогда Запад, в лице европейских держав, постепенно стал приобретать преимущество над Востоком. В том числе военное. Поэтому уже после середины XVIII столетия ни одна армия Востока не одержала ни одной крупной победы над регулярными войсками Запада. Показательны в этом случае были слова Наполеона Бонапарта о том, что если "два мамлюка безусловно превосходили трех французов; 100 мамлюков были равноценны 100 французам; 300 французов обыкновенно одерживали верх над 300 мамлюками, то 1000 французов уже всегда разбивала 1500 мамлюков".

Именно так, в условиях военного и экономического преобладания, у Запада и зародился соответствующий этому статусу комплекс превосходства. Поэтому, если прежде европейцы ограничивались в том же Персидском заливе захватом отдельных пунктов на побережье, где под защитой флота строились военные базы и торговые фактории, то уже к концу XVIII – началу XIX века они позволяли себе открыто вмешиваться в местные дела. Конкурируя при этом больше друг с другом, чем с аборигенами.

Так, в Месопотамии к концу XIX – началу XX века прочно обосновались англичане. Это, само собой, понравилось далеко не всем местным элитам и региональным центрам силы. Особенно турецкой Блистательной Порте, которая к тому времени уже почти утратила весь свой былой блеск и могущество, но формально считала эти территории своими владениями. А еще больше британские "большие маневры" не понравились европейским державам-конкурентам. И в первую очередь – молодой и дерзкой Германской империи, имевшей свои виды на регион. Так что власти и оружию Соединенного Королевства периодически устраивались проверки на прочность и непобедимость.

Но вот что интересно – несмотря на военное превосходство над местными войсками, англичане предпочитали все-таки действовать не силой, а хитростью, не прямыми военными, а подковерными дипломатическими методами. Британские резиденты частенько решали свои задачи чужими руками, руками своих ставленников: стравливали между собой местную знать, заключали ситуативные союзы, кому-то обещали политическую и военную поддержку, кого надо – покупали. В общем, классический колониальный "джентльменский набор" – разделяй и властвуй.

Ну а если не помогало и это, тогда в ход шел последний довод королей – пушки. И делалось это все решительно и без каких-либо препятствий в виде угрызений совести или запросов разрешения у мирового сообщества. Известны случаи, когда многотысячные бунты и восстания буквально за несколько дней подавлялись тремя-четырьмя сотнями хорошо вооруженных и выученных британских солдат. А команды двух или трех канонерок хватало для захвата целых городов. Так что контроль над Багдадом и окрестностями не требовал тогда каких-то сверхусилий и, по сегодняшним меркам, обходился малой кровью. Возможно, играло свою роль и то, что формально Месопотамия находилась тогда под турецким протекторатом, а англичане как бы помогали всем желающим от него избавиться.

Между Первой и Второй...

Особыми историческими вехами для Ирака стали Первая и Вторая мировые войны. Из всех британских военных операций захват Басры в 1914 году вызовет, наверное, самую интересную параллель или аналогию с сегодняшними событиями в Ираке. Как говорится, сравните и почувствуйте разницу...

На момент начала наступления на город британские войска под командованием генерала Барретта составляли две пехотные бригады. Также в распоряжении этого экспедиционного корпуса были один линейный крейсер, две канонерки и несколько боевых катеров. Через некоторое время к ним присоединятся пехотная и артиллерийская бригады, один кавалерийский и один саперный полк, две конные батареи и еще одна канонерка. Противостояло же англичанам четыре тысячи турок и около полутора тысяч арабов с двенадцатью пушками. А также одна канонерка и катер.

Штурм начался 17 ноября на рассвете. И уже после полудня, несмотря на все трудности и значительные потери, как написано в английских источниках, неприятель был обращен в бегство. Укрепившись на завоеванном рубеже, через два дня англичане выслали вперед канонерку, которая была встречена огнем вражеского корабля, катера и полевой батареи. В итоге турецкая канонерка была обращена в бегство, катер потоплен, а батарея подавлена встречным огнем. Британское судно никак при этом не пострадало.

20 ноября к англичанам пришла часть вышеупомянутого подкрепления. Было решено продолжить наступление на следующее утро. Но к вечеру стало известно, что в рядах арабов началось дезертирство, а турецкий гарнизон покинул город. Вот так англичане и взяли Басру. Войска быстро навели в городе порядок, взяли в плен сотрудников германского консульства, а населению британским резидентом было объявлено, что отныне и навечно турецкий протекторат свергнут. Сегодня осаждающим Басру британцам о таком сценарии приходится только мечтать.

Таким образом, если до 1914 года британскую политику можно было назвать политикой активного вмешательства во внутренние иракские или турецкие дела, то с началом войны речь уже шла о прямой оккупации. Началась она с взятия Басры. Потом наступление приостановилось, вплоть до провальной операции генерала Таунсенда в 1916 году. Но уже на следующий год генерал Мод с новыми силами взял Багдад, и к концу 1918-го англичане полностью оккупировали территорию Ирака.

В том же году Первая мировая война закончилась победой стран Антанты, куда входила и Великобритания. В мае 1920 года англичане получили мандат Лиги Наций на управление единым Ираком в новых границах, эдакий колониальный патент. И уже в июне против "новых" хозяев началось восстание, самый настоящий джихад, охвативший большую часть страны. К октябрю с помощью 65-тысячного воинского контингента восстание было подавлено. В том числе и посредством применения газов и бомбардировщиков. Говорят, что эти бомбардировки стали первыми в истории полномасштабными бомбардировками гражданского населения.

Перманентные восстания и неудачные попытки государственных переворотов стали с тех пор неотъемлемой частью иракской действительности. Некоторое разнообразие в эту схему внесла Вторая мировая. В апреле 1941-го на волне антибританских настроений к власти в Ираке пришли военные – правительство Рашида аль-Гайлани, занявшее открыто прогерманские позиции. Иракцами были приостановлены поставки нефти и взята в осаду британская военно-воздушная база под Багдадом. На аэродромах в окрестностях Мосула и Багдада начали приземляться германские самолеты, дело шло к постоянному дислоцированию частей Люфтваффе.

Лондон не мог себе позволить потерять иракскую нефть и отдать нацистам такой форпост в регионе. Поэтому уже в мае 1941 года британские войска вторглись в Ирак со стороны Персидского залива и Иордании. Сопротивление слабо подготовленной иракской армии продолжалась около месяца. Захваченные в плен офицеры были заключены в концентрационный лагерь. Что интересно, среди них был и Хайралла Тальфах, дядя Саддама Хусейна, вырастивший и воспитавший его на идеях арабского национализма и антизападничества.

Британское военное и политическое присутствие продолжалось в Ираке вплоть до 1958 года, когда власть вновь захватили военные. С тех пор какое-либо прямое влияние Запада на развитие ситуации в этой стране шло по нисходящей. А переломить эту тенденцию военной силой в условиях противостояния биполярного мира уже не представлялось возможным.

Сила есть...

Англичане ушли, но оставили после себя мину замедленного действия. Еще в 1899 году они установили свой протекторат над территорией современного Кувейта, заключив со своей креатурой, шейхом Мубараком, тайное соглашение. Позже эта территория, которая, по сути, должна была стать частью одного из иракских вилайетов, была выделена Лондоном, получившим мандат на эти территории, в отдельное государство. То есть фактически – отколота от Ирака. В 1990 году "мина" сработала: "собирание земель" стало одним из поводов для оккупации Кувейта войсками Саддама. А для США, которые перед этим через своего посла дали понять Хусейну, что они не станут препятствовать его замыслам, иракская агрессия стала поводом для организации первой международной антииракской коалиции. Что было дальше – известно.

Коалиция образца 1990–1991 годов была представлена 34 странами. Она включала в себя более 700 тысяч человек, свыше 4 тысяч танков, более 3700 орудий полевой артиллерии и минометов, около 2 тысяч самолетов, 145 боевых кораблей и более 50 вспомогательных судов. Отметим, что около 80 процентов этих сил и средств были американскими. Боевые действия начались 17 января 1991 года и продолжались примерно до 28 февраля, когда окруженная и деморализованная иракская армия прекратила боевые действия. Союзники взяли в плен около 50 тысяч иракцев, уничтожили или захватили 3008 танков, 1856 БТР и БМП, 2140 орудий, уничтожили 123 самолета. Правда, не исключено, что значительная часть "уничтоженной" техники представляла собой фанерные макеты. Эту же тактику иракская армия весьма успешно применяет и сегодня. При этом потери первой коалиции убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести не превысили одной тысячи человек.

Основная задача была выполнена – Кувейт освобожден, иракская армия разбита, напряжение в архиважном для Запада регионе снято. Но иракский режим устоял. Американцы не пошли на Багдад и не поддержали организованные не без их участия антисаддамовские восстания шиитов и курдов, дав Хусейну возможность оправиться от удара и разобраться с восставшими. А сегодня они удивляются, почему так отчаянно сопротивляется Басра, Эн-Наджаф и Кербела...

И вот 2003 год, и вторая антииракская коалиция во главе со Штатами в очередной раз "наводит порядок" в Ираке. Только на этот раз роли "агрессора" и "защитника справедливости" поменялись. Поэтому и коалиция уже не та, что раньше: более 300 тысяч человек, менее 1 тысячи танков, свыше 600 боевых самолетов и 700 боевых вертолетов, примерно 110 кораблей. Правда, у американцев ожидается серьезное пополнение, так как выяснилось, что из-за ошибок в планировании операции и недооценки противника имеющегося контингента для полной победы явно недостаточно.

А противостоит им все та же иракская армия, которая точно не лучше вооружена или подготовлена со времен войны 1991 года. Вот только роли, как уже было сказано, поменялись. И теперь американцам и британцам в военном плане противостоит большая часть иракцев, а в политическом – весь остальной мир, не вошедший в эту коалицию. И становится ясно, что "как раньше" или "как всегда" у англосаксов и компании уже не получится. А ведь эта война, как считают военные эксперты, можно сказать, по-настоящему еще и не началась. Но уже сейчас очевидно, что если не произойдет чего-то экстраординарного, то боевые действия затянутся надолго. И малой кровью обойтись уже не получится.

P.S.

Что же у нас получается с учетом рассмотренной исторической ретроспективы. А получается то, что с каждым разом Западу, сначала в лице англичан, теперь – американцев, приходится сталкиваться в Ираке с все более упорным сопротивлением. И, соответственно, тратить на его подавление и достижение своих целей все больше сил и средств. Взамен же получая гораздо меньше прибыли и гораздо больше издержек, чем в те времена, когда для этого требовалось всего-то несколько сотен солдат и несколько канонерок. С того времени кривая затрат и потерь последовательно идет вверх, а кривая полученных "дивидендов" и решенных вопросов – вниз.

Сегодня США и Великобритания, по сути, пытаются возродить прежнюю колониальную политику с ее приматом военной силы. Притом, что сами же отказались от ее широкого применения во второй половине XX века, отдав предпочтение экономической и политической зависимости. Но с момента крушения биполярного мира в этой системе все чаще стали происходить сбои. Или, может быть, в Вашингтоне просто решили, что могут себе это позволить. Проблема лишь в том, что времена уже не те и старые методы не срабатывают. А предложить что-то принципиально новое для стран, подобных Ираку, Запад пока или уже не в состоянии. Что и говорить – кризис жанра.
№7 (94) 9 - 22 апреля 2003