Своя игра

О том, зачем Соединенным Штатам война в Ираке и почему так настойчив президент Буш и его окружение, написано уже много и достаточно подробно. Но при этом участие в этой войне самого верного и последовательного союзника США по антииракской коалиции – Великобритании, как правило, рассматривается экспертами в фарватере американских интересов. То есть как нечто само собой разумеющееся и не преследующее каких-то собственных целей. Но так ли проста и альтруистична союзническая позиция британского премьер-министра Тони Блэра на самом деле?

Рустем ЛЕБЕКОВ
Алматы

Интерес интересу рознь

Говоря сегодня о реальных, а не декларативных американских интересах в Ираке, большинство независимых наблюдателей отмечают, что в официально не признанной Белым домом, но такой очевидной подоплеке иракского кризиса комплексно сплелись геополитика, экономика, Большая нефть и внутренняя ситуация в самих Штатах. Упоминаются в этой связи и далеко не бескорыстные личные интересы отдельных представителей американской властной элиты и стоящих за ними деловых структур. А также некоторые психологические особенности личности нынешнего главы Белого дома Джорджа Буша-младшего, мессианский характер которых сыграл в данном случае отнюдь не последнюю роль.

Эти и другие, более субъективные факторы уже детально изучены и сведены в систему. А это значит, что ответ на вопрос об истинных мотивах и конечных целях официального Вашингтона просчитывается с весьма высокой степенью достоверности. С точки зрения глобальной стратегии, его можно обозначить как намерение Штатов окончательно утвердиться в качестве мирового гегемона – государства, которое отныне и впредь будет единолично определять развитие мировой политической и экономической системы. Со всеми вытекающими из этого статуса политическими и экономическими "дивидендами".

Промежуточным же элементом этой стратегии является контроль над Ираком и нефтяными ресурсами всего Персидского залива, с перспективой контроля значительной доли мирового рынка нефти. Также следует упомянуть о планах по "раскрутке" за счет внешних военных и восстановительных операций собственной экономики, процесс спада которой угрожающе затянулся. И о стремлении подорвать позиции евро как претендента на роль мировой резервной валюты, и о позиции Евросоюза как потенциального мирового центра силы. Этот "тактический" список легко продолжить, особенно если дополнить его частными интересами транснациональных корпораций.

Можно, конечно, спорить, насколько действенной окажется при этом выбранная американцами стратегия и тактика, насколько адекватными будут их возможные "прибыли" и "убытки" и насколько все это вообще осуществимо в современных многополюсных реалиях общемирового развития. Но в том, что интересы эти существуют и что попытка их последовательной реализации уже осуществляется на практике, сомневаться не приходится. О каких бы высоких демократических материях ни говорили при этом в Вашингтоне, убеждая нас в своей правоте, гуманности и отсутствии меркантильных устремлений.

Другое дело – "разбор полетов" в отношении интересов британских. Здесь Лондон занимает достаточно выгодную для себя позицию, находясь как бы в тени интересов Вашингтона. В итоге из двух провинившихся братьев в первую очередь и больше всего "ругают" Старшего. А когда все-таки заходит речь о цене той политической, дипломатической и военной поддержки, которую оказывают американцам британцы, то большинство объяснений сводится к упоминанию о пресловутых "особых" отношениях между Великобританией и США и об историческом англосаксонском единстве.

Все это, конечно, верно. Стратегические взаимосвязи, в том числе сотрудничество в вопросах обороны и разведки, были и остаются основополагающими элементами в системе национальной безопасности Великобритании. Так что традиция эта действительно существует, и она проверена временем.

Верно, но как-то неполно и опять-таки декларативно, а потому – неубедительно. Ведь за общими фразами не видно главного – непосредственных интересов если не самого Соединенного Королевства, то хотя бы сегодняшнего британского руководства. Но это не значит, что подобных интересов не существует в природе. Об их значимости и масштабах говорит хотя бы тот факт, что ради их реализации Блэр и его сторонники готовы рискнуть, вернее, уже рискуют собственными политическими карьерами и местом в истории. Просто характер этих интересов таков, что по установленным правилам игры рассказать о них открыто местной и международной общественности не представляется возможным. А некоторые из них могут быть и такими, что говорить об этом не стоит даже наиболее близкому и верному союзнику.

Война с калькулятором в руках

Итак, какие же расчеты могут стоять сегодня за позицией по "иракскому вопросу", занятой Великобританией в частности, и той поддержкой, которая оказывается Соединенным Штатам в боевых действиях и на международной арене, в целом. Попробуем предположить, что стоит за этой линией поведения, кроме военных союзнических обязательств. А проще говоря, ответим на прозаический вопрос, на котором держится мир политики и дипломатии: что британцы будут, или, вернее, возможно будут, с этого иметь.

Очевидно, что интересы официального Лондона лежат сразу в нескольких направлениях. Условно все они делятся на "экономическое" и "политическое". Начнем с экономики. Так, по данным на конец 2002 года, в Великобритании работает около 6000 компаний с американским капиталом, что в общей сложности создает на рынке труда около миллиона рабочих мест. В целом объем американских инвестиций превысил цифру в 233 миллиарда долларов, а это примерно 40 процентов вложений США в Европе. С другой стороны Великобритания – один из ведущих инвесторов в американскую экономику. Только в 2000 году британцами было вложено туда около 229 миллиардов долларов, что составило свыше 18 процентов всех иностранных инвестиций в США. А в 2001-м американцам одних только британских товаров и услуг было предоставлено на 29 миллиардов долларов.

Вот такая получается статистика. И главный вопрос здесь даже не в том, каково сальдо внешнеторгового оборота и инвестиций двух стран: у кого оно положительное или отрицательное. Наиболее актуальна сейчас для британского правительства прямая заинтересованность в стабильном функционировании американской экономики как таковой. Потому как случись что с последней – и это будет двойной удар по британским интересам. Во-первых, наблюдаемое замедление экономического роста в США, а тем более предполагаемый системный кризис обесценивают уже сделанные Великобританией вложения. Во-вторых, это существенным образом скажется на снижении объемов американских инвестиций в экономику Великобритании и размерах взаимного товарооборота. Все вместе это составит миллиардные убытки для обеих сторон, но британские позиции при этом размене окажутся более уязвимыми.

Ну разве при такой не очень-то радужной перспективе может британское правительство не поддержать военные акции США, которые по замыслу организаторов будут способствовать укреплению американской экономики? Да ведь это все равно, что не поддержать свою собственную экономику! Которая, кстати, также нуждается в дополнительных и неконтролируемых ОПЕК источниках нефти и в приемлемо низких ценах на нее.

Добавьте к этому аргументу и предполагаемые дивиденды для британских компаний при разделе иракского "нефтяного пирога". Правда, в СМИ уже появилась информация, что к восстановлению и эксплуатации иракской нефтяной инфраструктуры Штаты намерены под любым видом допустить только американские компании. Но думается, что тот же "Бритиш Петролеум", официально считающийся британской компанией, но представляющий и интересы влиятельных американских деловых кругов, в частности семьи Рокфеллеров, свою долю получит обязательно.

И отдельно в рамках финансово-экономического направления стоит отметить его валютную составляющую. Как уже говорилось, одной из сопутствующих целей развязанной американцами войны в Ираке является создание еще одного крупного очага напряженности в стратегически важной точке Восточного полушария. А вместе с тем – усиление позиций доллара как резервной мировой валюты и, соответственно, ослабление укрепившегося в последнее время евро. Что-то подобное янки со товарищи уже проделали в Югославии.

Для Великобритании, намеренно не вошедшей в свое время в зону евро, здесь важно то, что английский фунт, который является одной из ведущих и стабильных мировых валют, может выиграть при любом сценарии развития. Падает евро и укрепляется доллар – Великобритания как ведущий финансовый центр Европы усиливает свои и без того стабильные позиции на валютно-финансовом европейском рынке. И это пока наиболее вероятный сценарий, на который, видимо, и сделана совместная англо-американская ставка. Продолжает падать доллар и укрепляться евро – та же самая перспектива для фунта, но только уже в мировых масштабах. Правда, в этом случае на всю британскую экономическую систему будут оказывать негативное воздействие кризисные импульсы американской экономики в целом. Ну а если ослабнут позиции и доллара, и евро – о подобном "празднике жизни" в лондонском Сити пока приходится только мечтать. Хотя в конечном итоге при таком варианте плохо будет всем "игрокам" и "зрителям" без исключения.

Но в целом, как видите, экономических аргументов в пользу поддержки военной операции у Лондона более чем достаточно.

Своя игра

Второе и, наверное, все-таки главное направление британских интересов в связи с иракским кризисом условно можно обозначить как политическое или геополитическое. Связано оно с современным глобальным раскладом сил и его европейской составляющей. "Дивиденды" на этом поле не так очевидны, не так осязаемо материальны, и потому игра здесь ведется на более тонком уровне. И что принципиально, для Великобритании это сугубо "своя игра", в отличие от экономического направления, где британские и американские интересы во многом совпадают.

Суть ее состоит в том, что Лондон будет пытаться играть на противоречиях, а в свете последних тенденций – на обострениях, возникших между США и Европейским Союзом в вопросах дальнейшего мироустройства и совместного существования. Ситуация вокруг Ирака стала лишь видимой частью назревшего конфликта. При этом элиты по обе стороны Атлантики понимают, что рано или поздно им все равно придется выстраивать новую систему взаимоотношений. Пусть это и произойдет только при новой администрации Белого дома.

Великобритания при такой перспективе может получить уникальный шанс. Как ближайший союзник США, с одной стороны, и как влиятельный член ЕС – с другой, она может использовать свой промежуточный статус посредника для снятия большей части возникших противоречий и обид. Укрепив тем самым свои позиции внутри ЕС, где на фоне иракского кризиса только усилилось взаимодействие в крайне нежелательной для Лондона стратегической связке Берлин–Париж. И увеличив свою значимость для Соединенных Штатов, которые все меньше склонны считаться с мнением и интересами своего Младшего британского брата, воспринимая его поддержку как нечто само собой разумеющееся.

Другой вопрос: нужен ли будет Вашингтону, Берлину и Парижу такой посредник, который стремится не просто усидеть на двух стульях, но и получить за это какое-то вознаграждение. На это место вполне могла бы претендовать, к примеру, та же Россия. И еще один, вполне закономерный вопрос: кто будет представлять Соединенное Королевство на этих переговорах, если они все-таки состоятся? Ведь совсем не обязательно, что это будет нынешний премьер.

Сорок лет назад, 9 апреля 1963 года, незадолго до своей смерти один из величайших премьер-министров в британской истории – Уинстон Черчилль получил звание почетного гражданина США. Тони Блэр благодаря своему во многом безоглядному проамериканскому курсу, конечно же, заслужил нечто подобное. Вот только Черчилль при этом сумел остаться Великим премьером. Блэр же может не только потерять лидерство в собственной партии или проиграть с ней следующие выборы, но и вообще не попасть в парламент. 70 процентов британцев, проживающих в избирательном округе Тони Блэра, выступили против начала войны с Ираком без санкции ООН. При этом половина опрошенных выразила мнение, что действия премьер-министра не отражают истинных интересов Великобритании.

Вот уж действительно – интерес интересу рознь.
№7 (94) 9 - 22 апреля 2003