История дареного коня
или Газ в обмен на экстрадицию

Вадим ДУБНОВ

Под видом рабочего визита Туркменбаши в Москву готовилась революция, и она, как явствовало из откликов туркменской стороны, состоялась. Официальная Москва в своих комментариях была значительно сдержаннее и на революционности момента особенно не настаивала. Может быть, потому, что в ходе триумфального приема президента-солнца наконец стало понятно, что имеется в виду под популярным тезисом о политическом прагматизме.

В январе прошлого года, когда Туркменбаши посетил Москву несколько менее торжественно, это было понятно не до конца, тем более что грядущего покушения на отца всех туркмен еще никто не предвидел, а Борис Шихмурадов еще не мог себе представить, какие слова покаяния ему придется декламировать с туркменского телеэкрана. Впрочем, вниманием мировой аудитории к этому времени уже всецело завладеет Саддам, в связи с чем равнодушие Москвы к тому, что происходило в Ашхабаде, можно было счесть вполне обоснованным. Москва точно вычислила тогда позу чуть стыдливой отстраненности, давая понять, что все, конечно, понимает, но с точки зрения национальных интересов вынуждена терпеть.

Теперь национальные интересы прояснились настолько, что стало понятно, какую цену за них следует платить. С чем и остается поздравить высокого туркменского гостя.

Для начала была поставлена точка в красивой истории с конем, которого со всей восточной широтой когда-то подарили Ельцину в честь введения института двойного гражданства. Теперь, в свете столь же торжественной его отмены, возможности безвизового посещения некогда братской республики лишается не только первый российский президент, но все те туркменские граждане, которые, прикрываясь российским паспортом, позволяли себе сомневаться в небесном благословении, осеняющем политику Туркменбаши. Им придется теперь определяться: либо, оставшись один на один с туркменским гражданством, ждать экстрадиции на родину, либо, оставшись россиянами, о любых политических претензиях на родине забыть.

Это была очень настоятельная просьба Ашхабада. Москва согласилась. Признав тем самым, что единственной реакцией на все своеобразия туркменского режима теперь у нее остался только механизм выдачи противников Туркменбаши. Москва согласилась также с тем, что именно сегодня следовало подписывать с Ашхабадом соглашение о борьбе с терроризмом. Туркменбаши помог нам сформулировать еще одно ритуальное возражение в полемике с американцами как раз на следующий день после взятия ими Багдада. Что, казалось бы, уже не должно так настойчиво входить в планы Москвы, готовящейся вроде бы извлечь уроки из своих традиционных экономических начинаний в Ираке.

Между тем Москва на все это идет и идет сегодня. Словно заявляя: да, на иракском направлении некоторые проблемы, но мы берем ослепительный реванш в Центральной Азии. Да, мы терпим Туркменбаши, но ведь он не Саддам уже потому, что целиком и полностью со своим несметным газом зависит от нас. Да, следующим собеседником Ниязова был Кучма, с которым он обсуждал модернизацию газопровода через Иран и строительство нового через Афганистан и Пакистан чуть ли не в Индию. Но ведь все понимают, что оба варианта сегодня - блеф. Потому что турки, к которым должна пойти газовая нитка после Ирана, уже не знают, что делать с тем голубым счастьем, которое получают сегодня, в связи с чем строительство газопровода из иранского Тебриза в Турцию воспринимают как чистую благотворительность по отношению к извечному конкуренту Тегерану. Что же до Пакистана и Индии, то даже на начальном этапе проект оценивается в два с половиной миллиарда долларов, которые никто, понятно, ни Киеву, ни Ашхабаду, ни Исламабаду давать не торопится.

Все так. Вопрос только в том, как этой геостратегической лучезарностью воспользоваться. И, главное, зачем.

Как выясняется, затем, чтобы стать монополистом туркменских богатств. Потому что спорить мы собираемся вовсе не с Ашхабадом, а совсем наоборот - с Киевом. Вот где наш стратегический оппонент, постоянно пытающийся нас перехитрить и купить газ в обход "Газпрома" напрямую у туркмен. (Тут же решается локальный вопрос с укреплением газпромовской вертикали власти, потому что вместе с "Нефтегазом Украины" от туркменского газа хотелось бы отстранить и "Итеру".)

Поэтому все плоды обреченности Туркмении на российский путь сводятся исключительно к тому, что единственным покупателем туркменского газа становится "Газпром", что, похоже, является очень убедительным ответом тем, кто так надеялся на его реструктуризацию. Он готов даже перебить цену, которую предлагают Ашхабаду украинцы: вместо 42 долларов за тысячу кубометров 44.

Но вся штука в том, что "Газпром" довольствовался даже не монополией, а лишь одним обещанием, потому что до 2007 года ничего особенного в отношениях Ашхабада и Киева не изменится. Украина по-прежнему будет по прежним ценам закупать у Туркмении 35 миллиардов кубов, еще 24 миллиарда она получает в качестве платы за транзит российского газа, а 18 миллиардов она добывает у себя сама. При том что газовая потребность Украины составляет 70 миллиардов кубов, нет ничего удивительного, что в Киеве российско- туркменской революции, кажется, не заметили.

Другое дело, что с 2007 года, согласно договоренностям, Киеву придется покупать газ уже не в Ашхабаде, а в Москве. Которой, впрочем, к тому времени Туркмения надеется диктовать мировые цены. Но, кажется, киевской власти сегодня гораздо интереснее, что будет происходить нынешней осенью на парламентских выборах и в следующем году - на президентских. Москва тоже не слишком напугана, поскольку не вполне понятно, на какое чудо надеется Туркменбаши, рассчитывая на серьезный разговор о мировых ценах. Но его, кажется, такая отдаленная перспектива тоже не слишком беспокоит - он все получил уже сегодня. Вплоть до предоставляемой раз в пять лет возможности расторгать договор, если ему что-то не понравится. Как заверил Туркменбаши, Ашхабад в результате состоявшейся сделки получит 200 миллиардов долларов. Москве обещано 300 миллиардов. Видимо, потом. Но на что не пойдешь ради монополии. Которую, впрочем, так некстати может испортить какой- нибудь мировой проект с условным названием "Газ в обмен на продовольствие".
№16 (20.04.03)