ВСПОМНИТЬ ВСЕ

Виктор ВОЛОГОДСКИЙ, Усть-Каменогорск

Причиной волнений в Усть-Каменогорске весной 1951 года стала деятельность провокатора, утверждает участник событий, бывший партийный работник Николай Головачев. В родном городе Николай Константинович известен тем, что был лично знаком со Сталиным.

Как и ожидалось, наш материал о столкновениях чеченцев и разнорабочих в Усть-Каменогорске весной 1951 года вызвал большой интерес. На днях нам позвонил один из непосредственных участников той драмы и поделился новыми фактами и уточнениями.

Напомним, материал "Холодная весна 1951-го" вышел в 14-м номере нашей газеты, 4 апреля. В нем мы рассказали о кровавом бунте в Усть-Каменогорске, Зыряновске и Лениногорске, унесшем десятки жизней.

Мы понимали, что материал может содержать в себе некоторые неточности: он был собран по воспоминаниям очевидцев. Никаких документов ни в одном архиве после этого события не осталось.

По рассказам свидетелей, это была криминальная разборка между бывшими заключенными и чеченской диаспорой города. В то время в регионе было много работы, и поэтому освобожденных из тюрем привозили на стройки эшелонами. Смута началась после пьяной драки такого строителя светлого будущего и чеченца и разрослась на целый регион.

На чеченцев нападали и гнали их на берег Иртыша, где с ними жестоко расправлялись. Это длилось три дня, пока власти не взяли инициативу в свои руки и не начали аресты бунтарей. Говорили, что главного зачинщика так и не нашли, но "Голос Америки" передавал, что это все было спланированной акцией. Как бы то ни было, но говорить об этом достоверно возможности нет.

Новые подробности старого события

И вот в редакции раздался телефонный звонок. В телефонной трубке четким, ясным голосом представились: "Меня зовут Николай Константинович Головачев, мне 81 год. Я был секретарем парткома в тресте "Алтайсвинецстрой" как раз во время событий, описываемых в статье. Хочу внести уточнения и рассказать еще кое-что интересное". Мы отправились в гости к очевидцу.

На крыльце нас встретил бодрый, подтянутый пожилой человек, которого стариком назвать язык не поворачивается.

- Уточнения вот какие, - начал пенсионер. - В Зыряновске бунта не было. Оттуда в Усть-Каменогорск шел поезд, до отказа набитый чеченцами, которые спешили на подмогу. Его остановили далеко за городом. Точно так же поступили и с поездом из Лениногорска, тоже с подкреплением. Не сделай спецслужбы этот решительный шаг - жертв было бы намного больше. Это первое.

Второе - вербованные рабочие городских предприятий прижали чеченцев к Ульбе, а не к Иртышу, где-то в районе теперешнего пешеходного моста. Ульба была в те времена полноводной, поэтому и гибли люди, пытаясь переплыть на другой берег. Военным приказано было стрелять поверх голов, и защищали они чеченцев от разъяренной толпы.

- Что вы знаете о последующем суде?

- Он длился около месяца, вел его Смирнов, тот самый, который был главным судьей на Нюрнбергском процессе.

Резню устроил провокатор?

- В чем, по-вашему, заключались причины беспорядков?

- Имела место четко спланированная провокация. Возглавил бунт, как потом выяснило следствие, бывший обер-лейтенант германской армии, по национальности русский, завербовавшийся на стройку из Белоруссии.

- Вы можете вспомнить, как это было?

- Было начало апреля, как раз какой-то чеченский праздник. Группа чеченцев ехала на грузовой машине по проспекту Ленина. В районе теперешнего парка "Металлург" в машину заскочили четыре человека и ударили одного пассажира ножом - кажется, это был священнослужитель. Потом соскочили с машины и побежали в палаточный городок вербованных.

Молодые чеченцы стали их преследовать. В городке завязалась драка. Сразу после ее начала, а это был разгар дня, в цеха крупных предприятий города стали поступать звонки: "Чеченцы наших режут". Толком не разобравшись, рабочие побросали свои места и, вооружившись кто чем мог, ринулись на чеченские землянки. Закончилось побоище только к шести утра следующего дня, после того как взяли палатку с вооруженными главарями. Остальное все верно.

- На вашей партийной судьбе эти события как-то отразились?

- Я чуть было не поплатился партбилетом, что означало в те времена полный крах карьеры. Но на заседании ЦК Компартии Казахстана за меня вступились начальник областного КГБ Муханин и Динмухамед Кунаев. Он сказал: "Я его знаю еще с Лениногорска, где нам довелось вместе работать в городской парторганизации. Это хороший парторг и надежный товарищ". После таких слов мне даже предупреждения не влепили. К слову, вскоре после этого заседания ЦК я попал на прием к Сталину.

На приеме у Сталина

- Расскажите об этом подробнее.

- Строительству свинцового комбината в Усть-Каменогорске в то время придавалось огромное значение. Сталин лично каждый понедельник в 12.00 местного времени проводил селекторные совещания. Осенью 1951 года на одном совещании управляющий трестом Зимин посетовал, что на строительстве работают 14 тысяч человек, а собрания проводить негде, нет Дома культуры. "У меня в кабинете сидит молодой парторг. Он обращался в Совмин, и ему там не разрешили построить Дом культуры. И почему-то в ЦК задерживают с разрешением на выпуск своей многотиражки", - сказал руководитель треста.

- Как отреагировал Сталин?

- Сказал, мол, завтра же посадите своего секретаря парткома на самолет и чтобы послезавтра он был у меня. В ЦК меня встретил секретарь по пропаганде Суслов и проводил в кабинет Сталина. Тот поднялся из-за большого стола, подошел ко мне, поздоровался за руку. Я доложил о положении дел. Сталин выслушал и сказал Суслову: "Возьми на контроль. Подготовь решение Совета министров, я его сам подпишу. Сколько денег надо на строительство ДК?" В общей сложности выделили 2 миллиона рублей. В Риге была заказана фурнитура и мебель. Также быстро решился вопрос о выпуске многотиражки.

Я думал, что проговорил со Сталиным минут 15, а на самом деле - не более четырех минут. Когда шел на прием, сильно волновался. А зашел в кабинет - стал разговаривать спокойно. Сталин смотрел на меня пристально, с неизменной трубкой в руках. Казалось, что он просвечивает меня словно рентгеном, но страх, на удивление, исчез. Осталось только желание кратко и ясно изложить суть вопроса. Никаких лишних слов - только о деле, за которым пришел.

Через пять месяцев Дом культуры был построен. Всю зиму на его сооружении работало больше тысячи человек, в три смены. Весной в нем провели первое собрание.

- Больше не приходилось видеть Сталина?

- А как же! Летом в 1952 году в Москве состоялось совещание парторгов ЦК. Наша казахстанская делегация разместилась на пятом и шестом рядах. Впереди нас сидели уральцы и горьковчане. Я к чему эти подробности привожу: в ходе совещания Сталин встал и, указывая на меня, сказал: "Ну-ка, подойди ко мне. Ну, как, работает клуб?"

- Товарищ Сталин, работает, - отвечаю.

- Газету выпускаете?

- Выпускаем.

Вот ведь, через полгода увидел меня и вспомнил!

Ищем очевидцев

Историю можно переписать. Достаточно уничтожить или засекретить все документы, назвать черное белым и отвергать иные трактовки событий.

Но рано или поздно гриф секретности утрачивает силу. И начинают говорить свидетели. Именно поэтому события в Восточном Казахстане, к которым "Караван" возвращается повторно, перестали быть тайной.

А тем временем наша рубрика "Неизвестная история" пополняется все новыми материалами. Они основаны на изучении архивных документов или на показаниях свидетелей.

Известно ли вам, что в июне 1979 года студенты Целинограда выступили против решения ЦК КПСС и добились его отмены? Знаете ли вы, что первый эшелон депортированных в Казахстан поляков вымерз в пути полностью, включая конвой? А всего в этой ссылке погибло около ста тысяч человек? Хотите знать, какой ценой далось нашим отцам и дедам освоение целинных земель и строительство БАМа? Хотите знать, как ценой многих человеческих жизней от иссыкского селя был спасен член ЦК компартии Косыгин?

Читайте "Неизвестную историю" на страницах "Каравана" - и будьте нашими авторами, если вы - очевидец!
№18 за 2 мая 2003