Мы начали войну для того, чтобы удовлетворить эго белого человека

Сейчас, когда белые американцы потеряли свое былое превосходство в спорте, на работе и дома, им, по мнению Джорджа Буша, необходимо ощущать, что они еще в чем-то хороши

Норман МЕЙЛЕР (Norman Mailer), "The Times", Великобритания
29 апреля 2003

Сейчас, когда белые американцы потеряли свое былое превосходство в спорте, на работе и дома, по мнению Джорджа Буша (George Bush), им необходимо ощущать, что они еще в чем-то хороши. Отсюда и возник Ирак…

Гром и молния, шок и трепет - покидают сцену. На смену им приходят пыль, пепел, мгла, огонь, дым, песок, кровь и разруха. Однако еще не получен ответ на вопрос, который был задан в самом начале пьесы. Почему мы начали эту войну? Если не будет найдено настоящего оружия массового уничтожения, то этот вопрос обретет особое значение.

Или же, если, что более вероятно, такое оружие будет обнаружено в Ираке - пусть меньше, чем одна десятая, одна сотая того, чем располагаем мы - если оно будет обнаружено, то будет существовать и вероятность того, что еще больше было вывезено и спрятано за пределами Ирака. Если это так, то последствия могут быть ужасными. Если они произойдут, то реакция будет предсказуемой: "Хорошие, честные, невиновные американцы погибли сегодня по вине несущих зло террористов "Аль-Каиды". О да, мы будем слышать голос президента еще до того, как он произнесет эти слова. (Для тех, кому не нравится Джордж Буш, мы можем признаться, что терпеть его пребывание в Белом доме - это все равно, что быть в браке, когда один из супругов всегда знает наперед, что скажет его вторая половина. Кстати, это отчасти объясняет, почему другая половина американцев обожает его.)

Главный вопрос продолжает звучать: почему мы начали эту войну? Ответ на него еще не получен. В конце концов, вероятно, множество разнообразных предположений породят такую кашу, из которой каждый сможет вынести свою собственную идею. Я бы сказал, что мы начали войну, потому что нам очень была нужна война. Экономические показатели США падают, ситуация на рынках неблагоприятная, а некоторые из классических бастионов былой американской веры (например честность корпораций, ФБР, католическая церковь) серьезно подпортили свою репутацию. Так как наша администрация была, скорее всего, не готова решать серьезные проблемы, то не удивительно, что она захотела ввязаться в рискованную авантюру, а именно - в имперскую войну!

Американская администрация знала кое-что хорошее, чего не знали многие из нас - она знала, что у нее есть очень хорошая, чрезвычайно хорошая армия, подготовленные, дисциплинированные, хорошо оплачиваемые, нацеленные на карьеру военнослужащие, которыми командуют образованные, способные четко излагать свои мысли офицеры и генералы, гораздо менее коррумпированные, чем любые другие американцы, наделенные властью.

При таком положении вещей - как мог Белый дом не использовать их? Они являются базовым элементом поддержания морального духа одной из групп американского общества, возможно, главной группы: белых американских мужчин. Когда то составлявшие до 50 процентов населения, теперь они не составляют и 30 процентов. Тем не менее, именно на них главным образом опирается президент. Но по этой группе был нанесен удар. Сейчас, когда рынок труда пребывает в плачевном состоянии, у белого американского мужчины практически нет возможности подкрепить свой моральный дух, если только он не служит в армии. В армии - совсем другое положение вещей. Вооруженные силы стали похожими на молодого атлета, стремящегося испытать свои силы. Стоит ли удивляться, что для проверки был найден подходящий объект, название которому - Ирак? Ирак имеет суровую репутацию, однако он стар и хвастлив. Идеальный противник. Война в пустыне, в которой нет пещер, как в Афганистане, идеально подходит для хорошо подготовленных военно-воздушных сил.

Итак, был выбран Ирак. Наши хорошие руководители поспешили заявить, что наш предполагаемый враг представляет ядерную угрозу. Помимо того, они называли Саддама Хусейна (Saddam Hussein) тайным автором событий 11 сентября 2001 года. Затем они объявили, что он предоставляет убежище террористам. При внимательном изучении ни одно из этих обвинений не оказывалось правдой, но этого и не требовалось. Мы были готовы начать войну в любом случае. После событий 11 сентября, ввиду отсутствия Усамы бен Ладена (Osama bin Laden) в Афганистане и где-либо еще, почему бы не выбрать Саддама на роль силы зла, стоящей за крушением башен-близнецов?

Однако для применения на практике наших военных навыков были и другие, более подходящие причины, однако эти причины вновь возвращают нас к бедственному положению белого американского мужчины. На протяжении последних тридцати лет он подвергался ежедневным ударам. К лучшему или худшему, женское движение добилось поразительных успехов, и старое доброе эго белого мужчины померкло. Даже великое утешение - поболеть за любимую команду по телевизору - потеряло свою былую силу. Просмотр спортивных передач стал доставлять все меньше удовольствия. Почти все великие белые звезды прошлого ушли, ушли из американского футбола, баскетбола, бокса, и наполовину из бейсбола. Во всех этих видах спорта теперь превалируют черные гении, к которым быстрыми темпами подтягиваются латиноамериканцы, и даже азиаты начинают проявлять себя. Белым мужчинам осталась половина большого тенниса (мужская половина), хоккей на льду, лыжи, футбол, гольф (в котором тоже есть заметные исключения, например Тайгер), а также лакросс (командная игра типа хоккея, игрок забрасывает резиновый мяч клюшкой с сеткой на конце - прим. пер.), плавание и Всемирная организация рестлинга ("World-Wide Wrestling Federation") - остатки когда-то великого и прославленного сообщества.

С другой стороны, у хорошего белого американского мужчины все же была возможность пойти в вооруженные силы. Хоть в армии и было много черных и латиноамериканцев, они тем не менее не составляли большинства, а в офицерском корпусе белые мужчины составляли еще более значимую часть личного состава.

Армия располагала мощными танковыми эшелонами, отлично подготовленными морскими пехотинцами, а также лучшими в мире военно-воздушными силами. Если нам больше негде проявить свое мужское начало, то мы всегда сможем это сделать на стыке войны и технологий. Позвольте мне сделать предположение, что этот фактор был одной из главных причин, по которым мы хотели начать войну. Мы знали, что она у нас будет получаться хорошо.

Как бы то ни было, в ходе скоротечных событий нескольких последних недель наша армия претерпела странную трансформацию. Мы превратились из великого атлета в высококлассного хирурга, способного быстро прооперировать смертельно больного пациента. Однако, сейчас, когда пациент уже заштопан, возникает новые тревожные вопросы: разработаны ли лекарства, позволяющие бороться с многочисленными инфекциями? Знаем ли мы на самом деле, как бороться с нагноениями, к которым мы не были в достаточной мере готовы? Или лучше проигнорировать возможные последствия? Не продолжить ли нам верить в наше великое американское везение? Если эти нагноения неизлечимы или требуют большого количества времени - может, нам забросить их? А мы могли бы заняться следующим делом. "Сирия! - могли бы мы сказать. - Ты можешь бежать, но ты не можешь спрятаться. Саудовская Аравия, у тебя там не заканчивается нефть? Иран, берегись, мы следим за тобой. Ты можешь стать нашей следующей добычей". Потому что, вкусив один раз, мы готовы делать это снова и снова. Мы вошли во вкус.

Мотивы, которыми руководствовались нации в своих величайших деяниях, могут привести к пониманию лидеров этих наций. Сейчас, когда Джордж Буш знает о божьем благословении меньше, чем ему кажется, он все равно мчит нас вперед на высокой скорости. Ему больше, чем любому другому парню в Америке, присуще чувство белого мужчины, по крайней мере из-за его должности. Нами управляет человек, предметом настоящей гордости которого была его способность использовать владение бейсбольной командой высшей лиги для победы в борьбе за пост губернатора.

Сокращенный перевод: Сайдашев Рафаэль, ИноСМИ.Ru