Сосед с соседом говорит...

Александр ЛИВШИЦ

Заметки реалиста

Когда речь заходит о российских позициях в Центральной Азии или о перспективах развития ее отношений со странами региона, средства массовой информации, как правило, погружаются в глубокий пессимизм.

Обычно пишут так: экономических позиций у России в Центральной Азии нет, свои интересы и региональную стратегию ей так и не удалось сформулировать. За годы независимости эти государства резко отделились от РФ, их элита все больше переориентируется на Запад, а точнее - на Соединенные Штаты Америки.

Наверное, сказались завышенные ожидания. В Центральной Азии рассчитывали, что Россия будет играть роль инвестора, донора, гаранта безопасности. Это не получилось, поскольку Россия была обременена собственными проблемами. Главным образом экономическими. Случались и ошибки. В начале 90-х годов кое-кто в российском руководстве считал, что надо как можно скорее избавиться от Центральной Азии, которая, дескать, будет тормозить проведение экономических реформ в России.

Сейчас уже поздно вступать в полемику по этому поводу. Достаточно напомнить, что независимые эксперты называют банковскую систему Казахстана самой передовой в СНГ, что его рыночное законодательство опережает российское на несколько лет, что Киргизия уже вступила в ВТО, а мы все еще решаем этот вопрос.

Основой для успешного сотрудничества являются взаимные интересы, нужна и политическая воля. Решения саммитов по ДКБ и ЕврАзЭС, состоявшихся в конце апреля 2003 г. в Душанбе, дают повод поставить вопрос о совпадающих или параллельных интересах России и центрально-азиатских республик в военно-политической и экономической областях.

Потребность в объединении усилий продиктована многочисленными вызовами безопасности, с которыми сталкиваются государства СНГ. Среди них особое место занимает борьба с проявлениями терроризма, с экстремизмом, с наркотрафиком (последний вопрос активно обсуждался и на заседании ЕврАзЭС). Центральная Азия, являясь транзитным регионом для угроз, идущих из соседних стран, сама также продуцирует некоторые угрозы и вызовы безопасности. Их питательная среда - бедность, избыточное иждивенческое население, маргинализация, социальное недовольство. Наиболее популярной идеологией социально-политического протеста стал исламизм.

Появление политического ислама можно рассматривать в качестве долгосрочной тенденции развития Центральной Азии, обусловленной как цивилизационными особенностями региона, так и спецификой процесса его общественной трансформации. Большую роль играет помощь со стороны международных исламских фондов, направляющаяся наиболее радикальным исламистским организациям.

Достаточно вспомнить в этой связи действия боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ), которые в 1999 и 2000 годах прорывались на территорию Узбекистана и Киргизии. Серьезную опасность может представлять, по оценкам экспертов, деятельность подпольной партии "Хизб ут-Тахрир", выступающей за создание халифата и отрицающей возможность сотрудничества со светскими властями.

Наметилось включение центрально-азиатского радикального исламизма в транснациональные криминально-террористические сети, его сращивание со структурами международного терроризма и наркобизнеса.

Эти угрозы не просто затрагивают Россию, но распространяются на ее территорию, переплетаясь с собственно российскими вызовами безопасности и способствуя их усилению. Прозрачность границ, постоянные миграционные потоки, контакты, сложившиеся еще в советское время, сделали Россию зависимой от развития ситуации в государствах Центральной Азии. Совместное отражение такого рода угроз - объективная необходимость.

Страны - участницы Договора о коллективной безопасности создали новую организацию - Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), включающую Россию, Казахстан, Белоруссию, Киргизию, Таджикистан и Армению. Это произошло в условиях, когда ДКБ стал постепенно распадаться - из него вышли Узбекистан и Азербайджан. Заменой ветшающей структуры стала более внутренне интегрированная организация, некий прототип военно-политического союза.

В свете военно-политических проблем неизбежно возникает вопрос об американском военном присутствии в Центральной Азии. Оно не направлено против России. Поэтому создание ОДКБ нельзя рассматривать как некий запоздалый и асимметричный ответ США, а заодно и НАТО в целом. Дело в том, что присутствие США не способно сдержать все имеющиеся вызовы. Так, проблема производства наркотиков в Афганистане не слишком занимает Вашингтон, полагающий, что их изъятие из сельскохозяйственного оборота (задача исключительно сложная и дорогостоящая) способно привести лишь к дополнительной социальной напряженности в Афганистане.

В конечном итоге эти наркотики не идут в США, а следовательно, и не должны их беспокоить. Идущий из Афганистана поток наркотиков, только незначительная часть которого перехватывается на границе, представляет собой особую опасность для России. Вопреки ранее бытовавшим представлениям, и население центрально-азиатских государств стало все более активно втягиваться в потребление наркотиков. Кроме того, хотя открытых выступлений исламистских боевиков сейчас нет (они потеряли базы в Афганистане), почва для появления новых радикальных движений по-прежнему существует.

Далеко не идеальна и ситуация в Афганистане. Талибы активизируются. А внимание США сейчас сконцентрировано на Ираке. Вряд ли можно ожидать от них активных действий на афганском направлении.

Стремление центрально-азиатских государств не противопоставлять американское и российское присутствие вполне оправдано - в интересах безопасности они хотят сотрудничать и с Россией в рамках ОДКБ, и с США. У обеих держав имеются разные потенциалы, которые, однако, дополняют друг друга: США обладают мощными финансовыми рычагами, а Россия лучше знает обстановку региона, имеет развитые связи не только на уровне элит, но и на общественном уровне, располагает опытом в сдерживании идущих извне угроз.

Взаимные интересы лежат и в основе экономического сотрудничества между РФ и государствами Центральной Азии. К ним относятся реструктуризация долгов и приобретение активов, капиталовложения в энергетические отрасли, согласованная политика по отношению к международным экономическим организациям, регулирование трудовой миграции.

В повестку дня последней встречи ЕврАзЭС (постоянными членами являются Россия, Киргизия, Белоруссия, Таджикистан и Казахстан) включили более двадцати пунктов. В частности, в Душанбе подробно обсуждались вопросы обустройства внешних границ сообщества, таможенное сотрудничество, вопросы антидемпинговых тарифов и взаимодействие при вступлении в ВТО.

Саммит в Душанбе стал лишь этапом на пути решения многих назревших вопросов. Расширились рамки ЕврАзЭС. Армения получила статус наблюдателя, уже имеющийся у Молдавии и Украины. Еще год назад участники ЕврАзЭС поставили перед собой масштабные задачи по созданию единого энергетического пространства, единого транспортного пространства, газового альянса, единого фондового рынка ценных бумаг.

К сожалению, работа по этим направлениям идет пока медленно, но экономическая заинтересованность несомненна. Всем выгодно удешевление тарифа на электроэнергию в случае реализации проекта единой гидроэнергетической системы. Не требует комментариев и экономическая привлекательность проекта создания дороги от Бреста до Душанбе. Президент Казахстана, председатель Межгосударственного совета, заявил, что стороны заметно продвинулись в вопросах формирования зоны свободной торговли на территории стран - участниц ЕврАзЭС. По оценке Президента России Владимира Путина, в ходе заседания "принят ряд решений, открывающих перспективы многопланового сотрудничества".

Надо отметить, что Казахстан на протяжении многих лет последовательно проводит особенно активную политику по расширению экономического взаимодействия. Президент Назарбаев стал инициатором образования зоны свободной торговли Казахстана и России, он предлагает ввести общую денежную единицу для двух государств. Казахстан в феврале 2003 года вместе с Россией, Белоруссией и Украиной заявил о намерении создать единое экономическое пространство и наднациональный орган - комиссию по торговле и тарифам.

Вопросы интеграции стали ныне выглядеть куда более реалистично, чем несколько лет назад. Речь идет, разумеется, о такой интеграции, которая не рассматривается как угроза национальному суверенитету, а укрепляет этот суверенитет за счет обеспечения более быстрого экономического роста. По оценкам председателя Национального банка Казахстана Г.Марченко, интеграция может дать 2 - 3 процента дополнительного роста ВВП. Для России это 2 процента, потому что Россия - большая страна, для Казахстана - 3 процента, а для таких небольших стран, как Армения или Киргизия, может быть, и 4 процента. Лучше потратить деньги на инвестирование в экономики наших стран, чем на построение оборудованных границ.

К сожалению, в СНГ было немало примеров создания экономических объединений различной конфигурации в 90-е годы. Многие из них, рассчитанные на пропагандистский эффект, лишь скомпрометировали идеи интеграции. Движение финансовых потоков не терпит суеты. Инвестиции не организуются под победные звуки фанфар - они лишь обозначают начало глубинных тектонических сдвигов, способных привести в перспективе к новой экономической ситуации.

Нынешний уровень многостороннего сотрудничества, в который вовлечены Россия и центрально-азиатские государства, пока не дает оснований для безудержного оптимизма: нелегко устраняются бюрократические барьеры, сохраняются центробежные тенденции. Не стоит быть и пессимистом - тогда нечего браться за решение сложных задач. А вот реалистом оставаться необходимо, чтобы не преувеличивать и не умалять ни трудности, ни достижения.
16 мая 2003 г., No 91