Туркменская Фемида - это анекдот, только несмешной
Мурад Эсенов беседует с Леонидом Комаровским

- Леонид, прежде всего позвольте поздравить Вас с благополучным возвращением из ниязовского ада.

- Да, спасибо Вам, Мурад! И спасибо всем тем тысячам и тысячам моих друзей, знакомых и незнакомых мне людей, которые в эти ужасающе трудные месяцы оказывали поддержку моей семье и требовали моего освобождения. Я на своем опыте узнал, что такое солидарность честных людей из разных стран, и как она реально работает. Это было здорово! И, в конечном итоге, именно это, плюс невероятные усилия моей жены и трех сыновей вкупе с колоссальной работой, проделанной Государственным департаментом США и Посольством США в Ашхабаде, спасло меня.

- Почти все арестованные в связи с событиями 25 ноября входили в ВИС НДДТ или были сторонниками движения, поэтому, безусловно, нас прежде всего интересует вопрос о состоянии здоровья наших коллег, об их самочувствии, об условиях их содержания.

- К сожалению, мне нечем Вас порадовать. Все обвиняемые по этому делу, с которыми мне удалось общаться, были подвергнуты жесточайшим пыткам, это, конечно же, сильно отразилось на их здоровье. Ниязовские тюрьмы вообще - не сахар, а когда к этому прибавляются постоянные пытки, в том числе и электрическим током, регулярные избиения, психологическое давление и инъекции психотропных препаратов, любому человеку выжить чрезвычайно трудно. На моих глазах молодые здоровые парни превращались в полных инвалидов. Понимаю, что членам семей осужденных по этому так называемому "делу", будет больно читать эти строки, но ничего не могу поделать. Правда есть правда.

Современному западному человеку вообще трудно себе представить, что в 21-ом веке на белом свете существует рабовладельческий строй, что с человеком могут обходиться хуже, чем с нелюбимым домашним животным, что сохранились средневековые пытки и истязания, что без суда могут отобрать имущество и выгнать из дома или квартиры, что внесудебные расправы стали нормой отношений между властью и гражданами. И все это происходит в Туркменистане - стране-члене ООН и ОБСЕ. Да просто абсурд какой-то! Не могу не сказать, что на исходе 20-го века уже был один такой экземпляр диктатора - Бокасса назывался. Человечество подшучивало над его дурковатостью до тех пор, пока не выяснилось, что он попросту кушал граждан своей страны. От диктатуры до каннибализма - один шаг, ибо диктатура - это моральное людоедство, оно совсем рядом с физическим. И я уверен, что любого диктатора надо остановить еще до того, как он примется поедать своих рабов уже не фигурально, а фактически.

- Вы знакомились со всеми материалами дела. Расскажите, пожалуйста, на чем базируются чудовищные обвинения в адрес наших коллег? Как проводилось следствие? Был ли суд над обвиняемыми, были ли адвокаты, давалось ли обвиняемым слово? Или все ограничилось зачитыванием признаний перед телекамерами?

- Как правило, обвинения базировались на признательных показаниях, выбитых способами, о которых я уже вам сообщил. Все экспертизы всерьез принимать нельзя. К примеру, в деле фигурируют отпечатки пальцев, снятые с найденного оружия. Это абсурд: мне предлагали взять в руки какие-то пистолеты, чтобы сфотографировать с ними. Несомненно, то же самое проделывали и с другими обвиняемыми. А потом - экспертизы и отпечатки. То же самое и с другими "вещественными доказательствами", фигурирующими в деле. Весь этот механизм я описываю в своей книге. Что касается следствия, то оно вообще смехотворно. Я прочел все 55 томов следственного дела. Там ни одна линия не доведена до конца. В расследовании принимали участие человек 50 следователей, каждый вел свою тему, а все вместе никак и никогда не соединялось. В результате получилось, что Гуванч Джумаев одновременно был в двух местах, а я и вовсе в трех. Борис Шихмурадов сдался в лапы ниязовской охранки 25 декабря 2002 года в 17.03, а 30 декабря в 10 утра его уже судили и дали пожизненное заключение. Представляете, какие скорости! Никого не интересует суть дела, главное - угодить Ниязову. Именно на это направлены все силы прокуратуры. Непрофессионализму туркменских следователей остается только удивляться. Впрочем, ожидать другого не приходится: генеральный прокурор г-жа Атаджанова больше всего озабочена проблемой сохранения своего кресла. Для нее этот "теракт" как манна небесная. Не будь его, Туркменбаши давно выгнал бы ее за всякие злоупотребления, о которых так часто и подробно писал "Гундогар" и которые в Туркменистане неизвестны только слепоглухонемым. Что касается суда, то он действительно был. Но это был очень специфический суд - туркменский суд эпохи башизма. Говоря общепринятым языком, это была натуральная неприкрытая расправа с инакомыслящими, их друзьями и знакомыми, а так же всеми, кто может стать инакомыслящим. Причем, расправа чрезвычайно злобная и хамская с неприкрытой бесчеловечностью и мстительностью, характерными для варваров, а не для людей, живущих в 21-ом веке.

Помимо явной мести диктатора своим политическим оппонентам, этот так называемый суд был рассчитан и на устрашение любого, кто может или хочет протестовать против варварского режима. Судили группами по 10 - 12 человек одновременно, никого из родственников, международных наблюдателей или представителей посольств в зал суда не допустили. И это естественно: доказательств практически не было, экспертизы шиты белыми нитками, а все обвинения строились на выбитых с помощью истязаний признаниях. Адвокаты присутствовали лишь формально и реально повлиять на процесс не могли. Обо всем этом я тоже подробно рассказываю в своей книге. Обвиняемым предоставляли возможность высказываться, однако это было равносильно разговору с кошкой: звук она слышит, но слов не понимает. Ниязовские судьи и были такими кошками, дрессированными и обученными вскакивать при упоминании имени диктатора и озвучивать сроки приговоров. А сроки заключения, как мне объяснила сама г-жа Атаджанова, лично проставил Ниязов против каждой фамилии. Такой вот независимый суд в башинском варианте. Еще раз повторяю: речь идет не о маленьком племени, затерянном в африканских джунглях, но о государстве, признанном в качестве члена мирового сообщества и подписавшем все основные документы, защищающие права граждан. И даже, что вообще смехотворно, имеющим Конституцию!

Сегодня у туркмен осталось только одно право: быть перемолотыми ниязовской репрессивной машиной и стать жертвой произвола, издевательств и пыток. Вот этим "правом" пользуется весь народ от мала до велика, и это я видел своими глазами.

- На днях было опубликовано Ваш интервью в газете "Известия", где Вы изложили ход развития событий 25 ноября и после него. Ваша версия в этом интервью была очень похожа на официальную. В других Ваших заявлениях, опубликованных в американских и российских СМИ, она сильно отличается от той, что была опубликована в "Известиях". Не смогли бы Вы внести ясность в этот вопрос.

- Это вполне естественно. В Интервью "Известиям" я сказал, что пока не могу рассказать о том, что же реально происходило в Ашхабаде 25 ноября 2002 года. Объяснил, что это вызвано соображениями безопасности тех людей, которые находятся в Ашхабаде и могут быть репрессированы после моих заявлений. И поэтому могу сообщить только одну из версий Генпрокуратуры. К сожалению, корреспондент "Известий" Речкалов по непонятным для меня причинам опустил этот принципиально важный момент, оставив прокурорскую версию, как мою. Он прислал мне интервью для визы, я исправил его, как считал нужным, но он не учел ни одной моей правки. Если Вашим читателям это интересно, я могу выслать Вам для публикации выправленный мною текст интервью для "Известий", чтобы каждый мог понять, что же действительно я хотел сказать. Мы беседовали с Речкаловым трижды, в общей сложности часа полтора. В интервью вошло примерно процентов 10-15 из сказанного, что вполне естественно. Но при этом были искажены некоторые мои высказывания. Именно для этого и присылают интервьюируемому материал для согласования перед публикацией. Увы, правки не были учтены. Это не на моей совести.

- Вы почти полгода находились в Туркменистане. Общеизвестно, что благодаря усилиям Ниязова страна полностью изолирована от внешнего мира, народ лишен источников информации. Знают ли люди, что происходит за пределами страны, что говорят в мире о Туркменистане и режиме Ниязова?

- Ни один нормальный человек в Туркменистане о режиме Ниязова ничего хорошего не говорит. На мой взгляд, это признак здоровья нации: каннибализм не нравится здравомыслящим людям. Мне приходилось много общаться с разными людьми. Узнав, что я американец, они начинали рассказывать мне о своей жизни с единственной целью, чтобы я смог донести эту информацию до цивилизованного мира. Эти рассказы нашли свое место в моей книге. Там же есть достаточно подробный анализ туркменской экономики на базе известных мне сведений. Картина ужасающая. По отношению к народу власть проводит политику геноцида, а в экономике даже не застой, а обвал, обрушение…

Советские времена люди вспоминают с очевидной ностальгией. Что же касается информированности населения о процессах, происходящих в мире вообще, в Туркменистане в частности и вокруг Туркменистана, то она близка к нулю. Независимых газет в стране не существует, российские - запрещены. Интернетом пользуются всего несколько сот человек, причем 99,9 % из них обречены использовать официального провайдера, которым является госструктура, заблокировавшая сайты оппозиции, в том числе и "Гундогар". Кто более продвинут как пользователь, знает, как обойти эти ограничения. Но таких немного. Остается "тарелочное" телевидение. Оно мало кому доступно, но и его, судя по всему, Ниязов скоро запретит. Страна реально находится за железным занавесом и для людей свойственно тяжелейшее чувство безысходности. Особенно теперь, когда диктатор опустил на границах железный занавес и ликвидировал последнюю надежду на побег из его удушающего и демонстративно бесчеловечного "золотого века".

- После событий 25 ноября Авды Кулиев и Виталий Пономарев стали "главными экспертами" по этим событиям. Мир из их уст получил информацию о "провалившемся номенклатурном перевороте", о неких "террористических актах" в Ашхабаде. Как Вы можете комментировать оценки этих "экспертов"?

"Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны". Полагаю, что эта цитата как нельзя лучше характеризует "экспертизу" названных Вами господ. Я не могу сейчас рассказать то, что знаю, еще не настало время. Когда все, кто могут быть подвергнуты репрессиям, уедут из Туркменистана, я обязательно все расскажу. Это будет в ближайшие 4-6 недель. Могу, однако, вполне ответственно заявить: никакого "номенклатурного переворота" или какого-нибудь другого переворота не было и близко. Вообще же, события 25 ноября были использованы многими людьми: Баши получил повод опустить над страной железный занавес, кто-то самовыразился в прессе, кто-то заявил себя защитником прав человека, кое-кто выплыл из политического небытия. Искренних людей было очень много, им всем надо сказать спасибо. Но были и такие, кто извлекал для себя выгоду.

- Леонид, я хочу привести одну цитату из статьи Кулиева, опубликованной 2 января 2003 года на его вебсайте: "Их задача заключалась в захвате власти, отнятии награбленных богатств у Ниязова и присвоении их себе. Если бы планы группировки Шихмурадова увенчались успехом, народ долго бы не увидел ни демократии, ни свободы… Будь Шихмурадов и его люди истинными, убежденными борцами за демократию, они бы не стали на следующий день после ареста выступать с покаянными речами и просить прощения у Ниязова ради спасения собственной жизни".

Вы хорошо знакомы с лидером нашего движения Борисом Шихмурадовым и его соратниками. Более того, Вы живой свидетель всего того, что происходило в следственном изоляторе КНБ. Поэтому хотелось бы услышать вашу оценку относительно приведенной цитаты.

- Не хочется говорить об этом, но увы, придется…. Мне пришлось встречаться с г-ном Кулиевым в начале 2002 года в Вашингтоне, и он просил меня помочь с организацией финансирования его оппозиционной деятельности. Я объяснил, что в мире вообще и в США в частности существует множество различных правозащитных фондов, которые теоретически вполне вероятно могли бы помочь туркменской оппозиции, однако им надо предоставить четкий план действий этой оппозиции и расчеты того, куда планируется деньги потратить. Через некоторое время г-н Кулиев переслал мне по электронной почте четыре страницы текста, значительная часть которого была посвящена необходимости получения 2-3 миллионов долларов на предмет совершения разнообразных действий, весьма близких к тому, что он приписывает Борису Шихмурадову. Мне это показалось неперспективным, и я не стал этим заниматься. Что же касается предательства, то я советую ему посетить его же собственный сайт, на котором накануне событий 25 ноября были опубликованы 4 статьи, подписанные псевдонимом "Пронин" и анализирующие деятельность НДДТ. В одной из них есть прямое указание на меня, как на человека, связанного с Шихмурадовым и НДДТ и активно учавствующего в деятельности туркменской оппозиции - "Леонид К-ский, бизнесмен из Бостона". Он отлично знал, что я постоянно езжу в Ашхабад, и таким образом донес на меня башинской охранке. Потом мне это стоило отбитых почек, за что я никогда не устану благодарить г-на Авды Кулиева. Что же касается признаний, сделанных в башинской тюрьме, то я бы посмотрел, что бы сообщил сам г-н Кулиев ашхабадским мастерам заплечных дел, если бы к его половым органам приложили электрические провода под напряжением. А потом стали бы на его глазах пытать его жену, или дочь. Скорее всего, он бы мгновенно признался в том, что лично убил сначала египетского фараона Тутанхамона, а затем и Феликса Эдмундовича Дзержинского. Если же говорить серьезно, то мы, обвиняемые по этому делу, ожидая допроса в коридоре Гепрокуратуры, договорились, что будем признавать любую ахинею, ибо тем самым посылаем сообщение людям, знающим нас. Так Борис Шихмурадов признал себя хроническим наркоманом и алкоголиком, чего, разумеется, никогда не было и в помине. Я послал на волю информацию, сообщив, что 30 ноября говорил по телефону с Шихмурадовым, хотя меня арестовали ночью 26. Моя умная жена и прекрасный журналист-аналитик Аркадий Дубнов расшифровали это послание и поняли, что это, а так же и все остальное, сказано под давлением. Вообще же я уже дезавуировал все свои заявления, сделанные в Генпрокуратуре Туркменистана, поскольку сделаны они были под физическим и моральным давлением и под действием неизвестных мне препаратов психотропного ряда. Мои друзья, сидящие сейчас в ниязовских застенках, отпустили мне этот грех. Более того, они мне прямо заявили: "Леня, ты как гражданин США, единственный из нас, кто имеет шанс выйти на волю, поэтому говори, что угодно и делай, что заставляют, а потом, став свободным, расскажи правду о нас". Чем я сейчас и занимаюсь. И должен с полной уверенностью заявить, что все репрессированные по сфабрикованному делу о так называемом теракте 25 ноября - это лучшие люди Туркменистана, гордость нации и ее элита. Это настоящие герои, не побоявшиеся бросить открытый вызов фашистскому режиму Ниязова. Я счастлив тем, что знаю этих людей, что судьба свела меня с ними. Они совершили настоящий гражданский и человеческий подвиг и туркменская нация несомненно может гордиться этими людьми.

Я не знаю, почему г-н Кулиев сделал вывод, приведенный Вами в вопросе. Я журналист, а не врач, мое дело анализировать факты, а не ставить диагнозы, и поэтому предположу, что таким образом он пытается прикрыть собственную бездеятельность на протяжении многих лет. Кроме того, они же люди с огромным советским опытом. А в советском опыте главное - обозвать кого-нибудь дураком и вором, тогда ты сам на этом фоне выглядишь умным и честным. Если бы г-н Кулиев действительно болел за свою Родину, то он бы пожал руку Борису Шихмурадову - я достоверно знаю, что эта рука была протянута для рукопожатия летом 2002 года. Но Кулиев не захотел ее пожать, не захотел объединить усилия туркменской оппозиции. Что же касается утверждений о том, что "их задача заключалась в захвате власти, отнятии награбленных богатств у Ниязова и присвоении их себе", то это нельзя квалифицировать иначе, как домыслы политического оппонента, не брезгующего клеветой. Не случайно оценка деятельности НДДТ Авды Кулиевым совпадает с оценкой туркменского генпрокурора Атаджановой. По уровню лжи г-н Кулиев недалеко ушел от г-жи Атаджановой. Она утверждала то же самое. И позволительно будет спросить, не г-н ли Кулиев надиктовал ей этот абсурдный тезис?

- Последние пять месяцев в Ашхабаде Вы провели за решеткой, но Вы бывали в Туркменистане и раньше. Как журналист Вы наверняка интересовались ситуацией в стране, жизнью людей. Как живется людям в "золотом веке Ниязова", особенно молодому поколению, представителям бизнеса?

- Говоря одним словом, живется ужасно. Узнав, что я американец, люди тут же вываливали на меня ворох своих проблем. Я им искренне сочувствовал, но туркменские проблемы должны решать сами туркменистанцы, а не американцы. "Золотой век" Ниязова очень смахивает на "развитой социализм" Брежнева: и там и там ложь, раздвоенность сознания, ужасающие приписки, выдача желаемого за действительное, полное пренебрежение общечеловеческими ценностями. Только у Ниязова еще и тотальная безработица, повальная наркомания среди населения, полный развал народного хозяйства, нарастающая мировая изоляция, разрушение культуры, науки, образования, подмена национальной традиции идиотической и бесконечно лживой Рухнамой. Разумеется, обо всем этом я пишу в своей книге, подробно анализируя ситуацию, цифрами и фактами доказывая полную несостоятельность и антинародность ниязовского режима, его рабовладельческую сущность. Хватит слушать ниязовские бредни о бесплатном газе, электричестве, воде и соли. В рабовладельческом обществе рабов всегда кормили, чтобы они не умерли от голода. Эту практику хорошо усвоил и Ниязов. Однако, будучи образованным марксистом-ленинцем, он выдает все это за социальные достижения. Бред и вранье! В Туркменистане нет сколько-нибудь продуманной социальной политики. Образование, здравоохранение, социальное и пенсионное обеспечение сведены практически к нулю. Что же касается занятий бизнесом в Туркменистане, то все меньше желающих в это ввязываться: стоит человеку только-только начать выбираться из материальных проблем, как у него тут же все отбирают. У Гуванча Джумаева разломали здание ресторана, потом отобрали трехэтажный офис, который он построил в центре города, потом отняли завод по производству строительных материалов. По последнему случаю я читал судебное решение. Там буквально написано следующее: "Гуванчу Джумаеву выделили земельный участок для производственной базы, а он организовал там выпуск стройматериалов, потому надо все конфисковать". Нормально, да? Вообще, туркменская Фемида - это самый настоящий анекдот, только не смешной, а страшный. К примеру, госпожа Атаджанова объяснила мне, что Генпрокуратура получает 50% от конфискованных у обвиняемых сумм и имущества. С уверенностью могу сказать, что такого неприкрытого бандитского рэкета нет нигде в мире. На месте Баши я бы это "ноу-хау" запатентовал.

- Благодаря активной информационной деятельности НДДТ, мир узнал о трагедии народа Туркменистана. После событий 25 ноября мировое сообщество осознало всю глубину опасности, исходящей от диктаторского режима Ниязова. В действие пришли международные организации. В частности, ОБСЕ рассмотрела специальный отчет по Туркменистану, была принята специальная резолюция ООН, осуждающая нарушения прав человека в Туркменистане. Это весьма серьезные меры, но, судя по всему, они не оказали должного воздействия на Ниязова. Как Вы думаете, какие меры еще необходимы для того, чтобы изменить ситуацию?

- Я думаю, что пора от слов осуждения переходить к делам. Развитые демократические страны обязаны перестать общаться с Ниязовым. Негоже порядочным людям пожимать руку диктатору-рабовладельцу или сидеть с ним за одним столом в зале заседаний. Надо объявить ниязовскому режиму тотальную блокаду - экономическую, политическую и моральную. Надо изолировать его от мирового сообщества. Надо сорвать с него фиговый листок нейтралитета, которым он пользуется для прикрытия своей диктатуры и для того, чтобы не допустить в страну независимых наблюдателей. Оставшись в своей собственной клетке, он долго не продержится. И вообще, я видел лица прокурорских начальников, когда они наблюдали по телевизору, как иракская толпа стаскивает с пьедесталов многочисленные памятники Саддаму Хусейну. Даже самые глупые из них поняли, что такая же участь ожидает монументы Баши и его "героической" семейки. Прокуроры отчетливо представили, что тогда будет с ними самими. На их лицах была написана зеленая тоска…

- Вы уже заявили на страницах печати, что объявляете войну против режима Ниязова. Не смогли бы Вы вкратце рассказать, в чем будет заключаться эта война?

- Разумеется, это не будут вооруженные действия. Я вообще человек мирный и даже в армии не служил, не говоря о том, что реального оружия в руках никогда не держал. Я - журналист, мое оружие - компьютер, на котором я пишу. Еще Маяковский приравнял перо к штыку. Мой штык-перо остро отточен и готов к военным действиям. Я заканчиваю книгу, веду переговоры о съемках документального фильма о диктатуре Ниязова, начал процесс регистрации Международного фонда помощи туркменским политзаключенным. Буду ездить по миру и читать лекции об известных мне преступлениях бесчеловечного варварского диктаторского режима Ниязова. Есть и другие методы борьбы, абсолютно законные и полностью легитимные. Какие? Пока сказать не могу, потому что есть древняя мудрость: "Предупрежден - значит вооружен". Всему свое время. Если кто-то хочет помочь мне информацией о положении конкретных людей в Туркменистане или о событиях, мне неизвестных, буду весьма признателен. Мой электронный адрес: lskomar@aol.com. Планы у меня большие. И поверьте: мало Ниязову не покажется! Я видел, как изгоняли из дома престарелую мать Гуванча Джумаева. Я знаю, как третировали матерей Шихмурадовых, Иклымовых и других людей, пошедших против режима Ниязова. Я видел, как заставляют писать письма с отказами от квартир и домов, в результате чего женщины с маленькими детьми остаются на улице. У Ниязова и его подручных не хватит пяти жизней, чтобы отмолить эти грехи. Проведя 150 дней в тюрьме, я решил вернулся в активную журналистику и сделаю все от меня зависящее, чтобы человечество узнало о кровавых преступлениях антинародного ниязовского режима, и чтобы вызволить своих друзей из башинских клеток. Я горжусь ими, и хочу, чтобы они мною тоже гордились.