"Континент" - Кашмир: экономика против политики. Индо-пакистанская оттепель 07:16 26.05.2003
Кашмир: экономика против политики
Потепление отношений между Индией и Пакистаном, совсем недавно балансировавших на грани вооруженного конфликта, событие весьма значительное. И, надо заметить, не только в масштабах региона. Вместе с тем возникает вопрос: насколько серьезны намерения властей этих стран решить все спорные моменты во взаимоотношениях, не являются ли они реакцией на внешнее давление или ситуацию в мире?
Евгений Пастухов Алматы
Сообщения об улучшении обстановки в Южной Азии начали поступать в конце апреля этого года, когда премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпайи впервые за многие месяцы заявил о готовности начать политический диалог с Пакистаном. В Исламабаде, предлагавшем переговоры "в любое время, в любом месте и на любом уровне", тут же ухватились за эту мысль. 28 апреля глава пакистанского правительства Зафарулла Хан Джамали позвонил в Дели с предложением восстановить прерванные полтора года назад межгосударственные связи. Вскоре Джамали обнародовал целый ряд мирных инициатив, среди которых фигурировали возобновление авиа- и железнодорожного сообщения между двумя странами, восстановление уровня дипломатических представительств в полном объеме.
Примечательно, что обе стороны всячески подчеркивают необходимость установления дружественных отношений. Сегодня, по их мнению, имеются все возможности вернуться к переговорному процессу, прерванному после встречи на высшем уровне в Агре в июле 2001 года. "Отношения с соседом должны быть дружественными любой ценой", – сказал Ваджпайи. Он также напомнил свое прежнее высказывание в адрес Пакистана о том, что "Индия может менять своих друзей, но не соседей".
Между тем говорить о начале переговоров, вероятнее всего, пока рано. В Дели считают, что предстоящие встречи с пакистанским руководством станут "решающими" и потому не хотят торопиться. "Индия предпримет все меры предосторожности перед началом диалога с Пакистаном, сделав выводы из прежнего горького опыта", – заявил индийский премьер-министр.
И его можно понять. Для Ваджпайи очередной, третий по счету на посту премьер-министра, раунд переговоров может стать последней попыткой в поиске выхода из кашмирского тупика. Дело в том, что срок полномочий 78-летнего Ваджпайи заканчивается через два года, и он наверняка не хотел бы войти в историю как премьер, который трижды подавал стране надежды и не оправдывал их.
Как известно, в начале 1999 года Ваджпайи приезжал в Лахор на встречу с пакистанским премьером Навазом Шарифом. Тогда стороны достигли принципиальных договоренностей о необходимости покончить с напряженностью в отношениях двух стран. Казалось, ситуация складывалась для извечных антагонистов едва ли не самым лучшим образом, но начавшиеся военные действия в горном районе Каргил сорвали наметившееся сближение.
В июле 2001 года генерал Первез Мушарраф, занявший незадолго до этого пост президента Пакистана, встречался с Ваджпайи в индийском городе Агра. Однако в самый последний момент стороны не смогли достичь согласия по тексту совместной декларации, и Мушарраф вернулся домой, что называется, с пустыми руками. А через полгода между государствами разразился новый конфликт. Поводом стало нападение группы мусульманских фанатиков-смертников на здание индийского парламента в Дели 13 декабря 2001 года. Индия обвинила в теракте Пакистан и обе страны захлестнула предвоенная истерия. Они полностью приостановили наземное и воздушное транспортное сообщение. К границам было стянуто до миллиона солдат и офицеров с бронетехникой, авиацией и ракетами. Взаимная "война компроматов", связанная с сотрудниками посольств, привела к отзыву глав дипломатических миссий обеих стран. К подобным мерам в истории своих взаимоотношений Индия и Пакистан прибегали только в 1965 и 1971 годах – во время второй и третьей индо-пакистанских войн.
Учитывая все это, Дели потребуется время взвесить все "за" и "против". И это вполне естественно. Когда дело касается исторических, без преувеличения, решений поспешность только вредит. Однако любопытно, что главным итогом "телефонной дипломатии" стало согласие Ваджпайи вести диалог без каких-либо предварительных условий и требований. Ранее, напомним, Дели категорически отвергал возможность любых переговоров, "пока Пакистан не прекратит поддержку приграничного терроризма и партизанской борьбы в штате Джамму и Кашмир".
На первый взгляд это кажется немного странным. Можно, конечно, предположить, что в Дели поверили пакистанским властям, уверяющим в решительной борьбе с терроризмом в любых его формах и проявлениях. Но скорее всего, индийцев заинтересовало другое. Например, то, что, как указывают в Исламабаде, многие влиятельные политические партии Пакистана поддержали решение главы правительства об укреплении связей с Индией. 5 мая Джамали встретился с лидерами правительственных и оппозиционных пакистанских партий и в итоге получил "мандат на ведение переговоров с Индией". И самое важное, что армия и спецслужбы Пакистана, традиционно вовлеченные в политический процесс, поддерживают начинание правительства.
Кроме того, 8 мая в Индию прибыла делегация пакистанских парламентариев, в которую вошли четыре сенатора и восемь членов Национальной ассамблеи, представлявших весь спектр политической жизни Пакистана. В ходе встреч с индийскими политиками они "признали наличие фундаменталистских структур на их территории, оказывающих влияние на установление мира, и которых следует изолировать". Впрочем, это было и без того очевидно на фоне обострения ситуации в Кашмире, где с начала месяца пострадало более 30 человек.
Дополнительным аргументом явился отчет индийских спецслужб, согласно которому вдоль линии контроля в Кашмире с пакистанской стороны сосредоточено около 1,5 тысячи террористов, готовых в любой момент перебраться на индийскую территорию. Всего, по данным индийского министерства по делам отечества, с начала этого года на территории Индии было убито 86 исламских террористов, 83 из которых были гражданами Пакистана. В течение прошлого года индийская армия ликвидировала 508 экстремистов, 447 из которых были гражданами Пакистана. Только в этом году по вине боевиков в штате Джамму и Кашмир погибли более 200 человек.
Помимо этого в Кашмире продолжаются артиллерийские обстрелы. Так, 8 мая на пакистанской территории в результате обстрела индийской артиллерией грузовика с местными жителями были убиты шесть и ранены девять человек. 10 мая индийские и пакистанские войска обменялись артиллерийским огнем в районе демаркационной линии. Стороны продолжают обстреливать приграничные территории, используя артиллерию, минометы и крупнокалиберные пулеметы.
Учитывая все это, вряд ли приходится рассчитывать на то, что в ближайшее время Индия и Пакистан придут к каким-либо конкретным соглашениям по поводу дальнейшей судьбы Кашмира. Судя по всему, в столицах обоих государств это прекрасно понимают. Наверняка не случайно в местной прессе появляется информация о замораживании на неопределенное время кашмирской проблемы, с тем чтобы сосредоточить усилия на экономических связях. Невольно к этому решению страну подталкивают Китай и США.
Пекин советует Исламабаду и Дели "забыть" на время Кашмир и сфокусировать внимание на экономическом развитии стран, взять пример с его отношений с Гонконгом и Тайванем. Впрочем, интерес Китая в сохранении статус-кво более чем понятен. На сегодняшний день под его контролем находится территория Ладакха, одного из районов Кашмира, который он получил в 60-х годах от Пакистана. Через эти земли проходит стратегическое Каракорумское шоссе, связывающее Китай и Пакистан. И владеть этой территорией Китай может только до окончательного решения кашмирской проблемы между Индией и Пакистаном.
США также заинтересованы в разрешении хронического конфликта в Южной Азии. Наряду с "дорожной картой", призванной урегулировать ближневосточное противостояние, это поспособствует улучшению имиджа Вашингтона на международной арене, и особенно среди мусульманских стран после военных операций в Афганистане и Ираке.
В первой декаде мая с целью прозондировать почву в регион прибыл заместитель государственного секретаря США Ричард Армитидж. Сразу же появились слухи, что он привез южноазиатскую "дорожную карту". Однако заместитель госсекретаря отверг их, сказав только, что США с "осторожным оптимизмом" относятся к инициативам Индии и Пакистана, и отметив, что для прекращения трансграничного терроризма и ликвидации террористической инфраструктуры Пакистану следует приложить конкретные усилия.
Скорее всего, на этом миссия Армитиджа не закончилась, и он, вероятно, лукавит, называя Вашингтон сторонним наблюдателем. В определенной степени США вовлечены в процесс, и это факт. Иначе зачем в Белом доме одновременно принимали советника по национальной безопасности Индии Бирджеша Мишру и высокопоставленного генерала межведомственной разведки Пакистана (ISI) Ихсанула Хака. Как сказал Мишра, пока он встречался с президентом Бушем в Овальном кабинете, генерал Хак разговаривал с вице-президентом Диком Чейни.
О предмете их разговора можно догадываться только в общих чертах, однако уже сейчас можно сделать предположение, что индийский представитель убедил американцев надавить на Пакистан, с тем чтобы тот воспрепятствовал деятельности ряда экстремистских организаций. Не случайно Армитидж упомянул об этом после встречи с Ваджпайи, а последний перестал требовать от Пакистана прекратить поддержку террористов в качестве условия для начала переговоров.
Следует ли из этого, что изменение ситуации в Южной Азии связано только с внешним давлением на Индию и Пакистан? Возможно, отчасти это и верно. На протяжении всей истории индо-пакистанских отношений в периоды обострений и улучшений можно наблюдать активность третьей стороны, либо изменения в региональном раскладе сил.
Не будем заходить слишком далеко. Например, встрече в Агре предшествовал провал пакистанской политики на афганском направлении. Исламабад вынужден был отойти от политики, угрожавшей дестабилизацией положения не только в регионе, но и в самом государстве. Власти Пакистана пытались вернуть страну к цивилизованным формам отношений с соседними государствами. А ухудшение отношений в декабре 2001 года было связано не в последнюю очередь с изменениями в региональной политике, произошедшей вследствие операции США в Афганистане.
По большому счету, и сегодняшнее стремление Пакистана и Индии нормализовать отношения стало возможным из-за перемен в мире. Об этом говорят и сами лидеры этих стран. Однако очень важно другое. Приоритет в восстановлении торговых отношений в ущерб решению кашмирской проблемы свидетельствует о росте прагматизма во внешней политике обоих государств и отходе от идеологии. И как знать, может быть, в будущем бизнес-элита обеих стран, по примеру Тайваня, выступит вообще за пересмотр отношения к кашмирской проблеме ради получения конкретной экономической выгоды №10 (97) 21 мая - 3 июня 2003
|