Вячеслав Сурганов: "Хотел бы сказать Козицыну, что он забывается"

Ветеран свердловского парламента рассуждает о том, что испортило областных депутатов

Экс-председатель свердловской Областной думы Вячеслав Сурганов политикой не занимается с 2000 года. В парламентских коридорах его теперь видят редко, только по служебной надобности советника губернатора. В местном "Белом доме" у него сейчас небольшой кабинет, чуть ниже депутатских апартаментов. Своими наблюдениями оттуда Вячеслав Сергеевич поделился с "УралПолит.Ru"…

Вячеслав Сергеевич Сурганов родился 27 июля 1933 года в городе Бакал Саткинского района Челябинской области. В 1951 году окончил среднюю школу N1 в Карабаше (Челябинская область), в 1956 году – Свердловский горный институт им. Вахрушева с квалификацией "горный инженер". После института до 1990 года Сурганов работал в геологоразведочных организациях Урала. Пять лет проработал за рубежом: в Гане, Иране, Эфиопии. В марте 1990 года Сурганов был избран народным депутатом РСФСР и председателем Верхнепышминского Совета народных депутатов. С мая 1990 года по ноябрь 1991 года был членом Верховного Совета РФ. В декабре 1991 года был назначен главой администрации города Верхняя Пышма. В апреле 1994 года был избран в Свердловскую областную думу от Первоуральского избирательного округа N6, в мае того же года стал заместителем председателя думы, которую в то время возглавлял Эдуард Россель. После победы Росселя на губернаторских выборах летом 1995 года Сурганов занял пост спикера. В январе 1996 года стал членом Совета Федерации второго созыва. В апреле 1996 года участвовал в выборах нового Законодательного собрания Свердловской области. Он возглавил список общественного непартийного объединения "Преображение Урала", руководимого Росселем. После победы "преображенцев" на выборах нижней палаты – Областной думы – вновь стал спикером. Депутатские полномочия Сурганова были прекращены после очередных выборов в апреле 2000 года.

– Вячеслав Сергеевич, чем сейчас занимаетесь?

– Сейчас – двумя совершенно конкретными областными программами, о которых в области известно. Первая – "Родники", вторая – программа создания в Свердловской области мощностей по извлечению магния из промышленных отвалов комбината в Асбесте. Я подобной работе 34 года своей жизни отдал, так что мне интересно. От "Родников" уже есть отдача, с магнием процесс потихоньку продвигается. Поэтому от своей деятельности получаю моральное удовлетворение.

– А депутатские годы как вспоминаете? Вот на входе в ваш кабинет повстречал Александра Шапошникова, который в 1996-1998 годах был главой верхней палаты областного парламента. Сидели ностальгировали?

– Ну, ко мне разные люди заходят. С Шапошниковым связь тоже не теряем. Тем более что нам есть, о чем вспомнить. Законодательное собрание оформляло систему власти в области, нормы устава. Их в те годы было не просто отстоять, еще сложнее оказалось воплотить в жизнь… Так что не вижу ничего плохого в ностальгии. Тем более, когда мы видим, что прошлое значительно лучше настоящего.

– Ну да, губернатор давеча хвалил первый состав Законодательного собрания, ставил его в пример как самый работоспособный.

– Я понимаю губернатора. Ведь сейчас законодательного органа в Свердловской области фактически нет. В Областной думе то одного снимают, то другого. Принятие важнейших нормативных актов ставится в прямую зависимость от других решений. Постоянно какие-то интриги, заговоры… Депутаты подрывают власть в целом, ведь исполнительной ветви очень трудно работать без той нормативной базы, которую не в состоянии дать законодатели.

– Чья же вина в том, что свердловский законодательный орган так испортился?

– А кого можно винить, кроме самих депутатов? Никто же за них работать не будет…

– А как вы смотрите на суждения, что проблемы в свердловской думе – от несовершенства ее природы?

– Да сказки все это. Наше законодательство уже в 90-е годы было признано одним из лучших в России. На его основе в области нормально, качественно функционировали органы власти… Понимаете, все происходит не от несовершенства законодательной базы, не даже из-за каких-то крупных политических противоречий. Виной всему – борьба за влияние, амбиции, интриганство… Знаете, меня все происходящее морально убивает, хоть я и стараюсь не думать о событиях в думе. Наверное, слишком много лет я отдал работе во власти.

– А вы встречаетесь с депутатами? Пытаетесь их как-то увещевать?

– А что это даст? У меня ведь нет полномочий.

– Есть авторитет…

– Ну и что? О чем с ними вообще разговаривать? Вы посмотрите: за три последних года депутаты увеличили себе зарплату в 4,5 раза. За те самые три года, когда дума больше не работала, чем работала. Кивают на должностные доклады в правительстве. Но правительство-то рост экономический обеспечивает, а депутаты в этом процессе как поучаствовали? Депутаты говорят, что бюджетникам зарплату поднимают, а они – тоже бюджетники. Сравнивают свою зарплату с учительской – разве не смешно? Еще мне очень неприятно видеть людей, перебегающих из одной политической группы в другую.

– А вам никогда не хотелось посоветовать губернатору радикальное решение проблемы? Может, ему стоит быть решительнее и разогнать то, что часто называют балаганом?

– Я сейчас не в думе, поэтому мое мнение в этом вопросе не так важно. Да и, я считаю, губернатор сам в состоянии решить, как поступать в этой ситуации. Никто же не знает лучше него всех плюсов и минусов. Губернатор вынужден считаться со многими факторами.

– Вот, кстати, о факторах… Я тут у вас на столе вижу групповую фотографию, на первом плане – Россель и Андрей Козицын. Оба улыбаются. Вы знаете, что происходит между ними сейчас? Для вас УГМК компания далеко не чужая…

– Мне совершенно понятно, что УГМК начала работать против губернатора. Что дума используется как инструмент нарушения политической стабильности. Тут неразбериха, там нестабильность, потом скажут – давайте правительство области в отставку. Еще скажут, что губернатор слабый, давайте менять… Мне это противно. Я никогда не буду просить о встрече с Козицыным, но хотел бы сказать ему, что он забывается. Эдуарду Росселю нет альтернативы на посту губернатора, а Алексею Воробьеву – на посту председателя правительства. Это надо признать.

– А чего своими действиями добивается УГМК?

– Чего они добиваются? Добиваются власти, влияния. Хочется им управлять, вот и действуют своими методами. Я знаю давний принцип руководства УГМК: в этой жизни все покупается, вопрос лишь в цене.

– Вернемся к думским делам. Как избавиться от депутатов-перебежчиков? Вот свердловские сенаторы, я знаю, готовят поправку к закону о политических партиях, по которой те получат возможность отзывать своих представителей в законодательных органах, если они начхают на партийную волю…

– Отзыв, безусловно, нужен. Но здесь важно, чтобы и партии преследовали не только свои интересы, но и общественные.

– Хотите сказать, что если не будет возможности купить конкретного депутата, начнут покупать конкретную партию?

– Ну да. Отзыв не панацея. Нужны здоровые партии, тогда все будет в порядке. А пока рядом с лидерами, которые, в общем-то, говорят правильные вещи, стоят те, кого я знаю как сменивших за несколько лет не одну партию или политическую группу, знаю, кто там еще в их рядах, – извините… Вот пример – новая партия Селезнева. Рядом с ним небезызвестный Антон Баков, хотя Селезнев со мной и советовался, и я ему выложил про Бакова все, как есть…

– Вы так говорите, что поневоле разочаруешься в политике.

– Не стоит. Знаете, меня как-то спросили: Вячеслав Сергеевич, а как быть с мнением, что политика делается только грязными руками? Я ответил, что политику называют грязным делом только те, кто хочет себя оправдать… Не надо разочаровываться. Надо просто быть внимательными и верить, что все это мы перетрем. Вопрос во времени.

Примечание ЦентрАзии -
УГМК - Уральская горно-металлургическая компания - принадлежит известному российскому бизнесмену узбекского происхождения Искандеру Махмудову.