Джордж Буш: Владимир Путин - человек, которому можно довериться

В преддверии визита в Россию Джордж Буш дал эксклюзивное интервью телеканалу "Россия". По словам американского президента, его предстоящая встреча с Владимиром Путиным продемонстрирует, что, несмотря на некоторые разногласия по иракскому вопросу, Россия и США хотят сотрудничать "на благо любой страны и достижения всеобщего мира".

Сергей Брилев

- Давайте начнем с "народного" вопроса. В моей стране Америка прежде всего ассоциируется с долларом. В конце концов, вы же его печатаете. Что в конце концов происходит? Курс останется таким же низким, как сейчас? Ваш прогноз.

- Политика моей администрации направлена на то, чтобы американский доллар был твердой валютой.

- Ну сейчас это не так.

- Я понимаю это. Рынок сам решает, насколько сильным быть доллару. Наша политика направлена на укрепление доллара, и мы верим, что хорошая налоговая и валютная политика вызовет рост нашей экономики и рынок отреагирует на рост экономики укреплением доллара. И вы правы: в настоящий момент курс доллара на рынке снижается, что противоречит нашей политике.

- Вы не собираетесь ввести отдельный доллар для внутреннего употребления в Штатах и отдельный для остального мира? Был такой слух.

- Нет, нет. Забудьте об этом. Мы не собираемся этого делать.

- Насколько серьезно можно относиться к сообщению прессы о том, что следующая цель американцев - Иран и что американские вооруженные силы собираются использовать базы в бывших советских республиках, таких как Азербайджан?

- Нет, нет. Мы слышали заявление, что мы собираемся применять военную силу в Сирии, а теперь кто-то заявляет про военную силу в Иране. Силу здесь, силу там. Все эти заявления - чистая спекуляция. И мы применяли военную силу в Ираке после долгого-долгого периода дипломатии. Я помню, я лично обратился в ООН 12 сентября 2002 года. И я сказал: "Давайте работать вместе". И мы приняли резолюцию 1441, и мы пытались принять вторую резолюцию, но тут мы зашли в тупик. По ней так и не было голосования. Но главное, что я перепробовал все дипломатические пути для того, чтобы прийти к единому решению о том, что делать с Саддамом Хусейном и его оружием массового поражения. Люди любят строить свои предположения о наших военных намерениях. Но я на это просто отвечу: беспочвенные предположения.

- Возвращаясь к роли США. Вот теперь, после окончания войны в Ираке, в дискуссии о роли американцев есть, что ли, новый поворот. США - лидер естественный или самопровозглашенный, который такое лидерство навязывает?

- Естественный лидер появится, когда иракцы выберут свое руководство. Народ Ирака вполне в состоянии избрать себе руководителя. Здесь, конечно, еще много нужно сделать. Создать условия для того, чтобы политический процесс протекал гладко. И в первую очередь улучшить жизнь людей. Прежде всего я имею в виду продукты питания, электричество, водоснабжение. И во многих районах Ирака жизнь улучшится. В Багдаде сложнее.

- Вы что-либо подобное ожидали?

- Конечно. Эта страна на протяжении нескольких лет находилась в рабстве у Саддама Хусейна. Мы обнаруживаем массовые захоронения. Он пытал и убивал людей, чтобы сохранить власть. Нет ничего удивительного, что за 70 или 80 дней, сколько мы там находимся, демократия не наступит тотчас. Потребуется достаточно много времени для того, чтобы обеспечить условия безопасности в Багдаде. Но жизнь улучшается, вот что важно.

- Я помню, что когда вы впервые собирались в Россию, говорили, что читаете Достоевского. Вот теперь вы прочли Достоевского, пообщались с господином Путиным. На этот раз собираетесь попробовать в России что-нибудь для себя новое: попробовать новую политическую инициативу или попробовать какое-нибудь новое блюдо?

- Прежде всего, я с нетерпением жду, когда я отправлюсь в Санкт-Петербург. Третий раз с того момента, как я стал президентом. Это фантастический город. В этот раз Владимир пригласил меня на 300-летие Санкт-Петербурга, и я предвкушаю эту поездку. Я думаю, что самое важное в этой встрече с Владимиром Путиным - это то, что мир увидит, что, хотя у нас были некоторые разногласия по Ираку, мы очень хотим сотрудничать на благо любой страны и достижения всеобщего мира. Во-вторых, будет установлен официальный стратегический диалог. Пока он идет напрямую между мной и Владимиром. А теперь - между нашими управленцами, различными органами власти. Чтобы русские и американцы знали, что мы работаем согласованно, используя наши общие возможности, чтобы разрешать проблемы до того, как они станут острыми.

- Ну теперь, когда вы знакомы с нашей литературой и политиками, несколько раз бывали в Санкт-Петербурге, вы думаете, что стали понимать Россию лучше, чем раньше. Какое у вас вообще представление о России?

- Прежде всего, Россия - фантастическая страна с великой историей. И я теперь понимаю русский менталитет немного лучше. Я не говорю, что я понял все. К счастью, у меня есть эксперты, такие, как Кондолиза Райс, которые жили в России, учились в России и хорошо понимают Россию. Для меня главное - это общение с Владимиром Путиным. Общение лидера с лидером. Я раньше думал, что мы установим доверительные отношения друг с другом, а затем другие сотрудники наших администраций будут больше доверять друг другу. Доверие - важное понятие. Я никогда не забуду первый вопрос, который мне задали после встречи с Путиным в Словении: "Вы доверяете Владимиру Путину?" Я сказал: "Да". Меня спросили: "Почему?" Я сказал: "Я смотрел в его глаза и видел его душу". Мы только что закончили очень долгий разговор. Мы говорили о семейных делах, о личной жизни. Я понял, что Владимир - настоящий человек. Это человек, которому я могу довериться. Это не значит, что мы согласны по всем пунктам. Это значит, что у нас есть общая платформа, основа для того, чтобы отношения между нашими правительствами развивались".

- Господин президент, спасибо большое. Хорошо вам съездить в Россию.

- Я предвкушаю эту поездку. Хорошая работа. Спасибо вам, сэр.