Евангелос Антонарос
Die Welt

Когда высокопоставленные представители иранского режима приезжают в Москву, они обязательно встречаются с Александром Румянцевым. Российский министр по атомной энергии стал для всех гостей из соседней южной страны практически самым главным партнером по переговорам, так как Москва уже в течение восьми лет помогает контролируемому муллами государству в модернизации его энергетической отрасли. Наверное, уже в конце 2003 года в строй вступит первая турбина на атомной электростанции в Бушере, созданная на Ленинградском металлургическом заводе. На ядерном реакторе типа VVER-1000, на строительство которого русские затратили 800 млн долларов, будет производиться 1000 мегаватт электроэнергии. И это отнюдь не конец: еще пять атомных электростанций (общей стоимостью 10 млрд долларов) согласно договору, подписанному Россией и Ираном в июле прошлого года, должны быть построены с использованием российского ноу-хау "в течение ближайших лет", скорее всего, до 2012 года.

Однако, воплотятся ли эти планы в жизнь, зависит не только от того, смогут ли иранцы найти деньги для финансирования своих честолюбивых замыслов инвестиций или договориться с русскими о поставках дешевой нефти. Россия находится под массивным американским давлением, нацеленным на то, чтобы поставить заслон стараниям иранской теократии по развитию мощностей для производства ядерного оружия. Несмотря на все проверки МАГАТЭ, Тегеран подозревают в том, что он в нарушение договора о запрете ядерного оружия все же его разрабатывает. Во время переговоров с главой российского государства Владимиром Путиным президент США Джордж Буш, как утверждается, представил ему секретные документы, свидетельствующие о том, что поблизости от городов Нантанз и Арак ведется подготовка к производству ядерного оружия. В этих документах содержатся пока еще не подтвержденные данные о том, что Иран недалеко от Тегерана строит два небольших предприятия по обогащению урана.

Вообще-то Москва уже давно утверждает, что реакторы, которые Россия строит в Иране, непригодны для производства ядерного оружия. Однако высказывание Путина после беседы с Бушем о том, что позиции обеих стран в этом вопросе "гораздо ближе, чем кажется", свидетельствует о том, что и у российской стороны есть повод для беспокойства. Только что, во вторник на прошлой неделе, заместитель министра иностранных дел Георгий Мамедов выразил иранскому послу в Москве Голаму Резе Шафеи свои опасения относительно "наличия серьезных нерешенных вопросов в связи с иранскими ядерными исследованиями ". Тегеран, сказал он, должен "как можно скорее" подписать дополнительные соглашения с МАГАТЭ, которые будут способствовать проведению проверок всех ядерных реакторов без предварительного уведомления. До сих пор Иран отказывается ратифицировать дополнительные протоколы к программе МАГАТЭ "93+2", которые запрещают развитие ядерного вооружения.

Вашингтон, а также все больше и Москву беспокоит то обстоятельство, что нет никакой ясности в вопросе об использовании так называемого отработанного ядерного топлива (ОЯТ). Если оно после примерно пятилетней эксплуатации продолжает оставаться в руках иранцев, то отсюда вытекает возможность его использования после переработки для производства ядерного оружия. Правда, в конце 2002 года Румянцев утверждал, что с Ираном существует устная договоренность о возврате ОЯТ в Россию. Однако до сих пор Тегеран уклоняется от подписания соответствующего соглашения, что, возможно, стало причиной предостережения Москвы, которое последовало в начале прошлой недели.

Россия располагает огромными мощностями для переработки ОЯТ. Их загрузка зависит в первую очередь от американской благосклонности: от 70 до 90% существующих во всем мире запасов ОЯТ контролируются США. До сих пор Москве, несмотря на все ее старания, удалось ввезти около 2020 тонн из 20 тысяч тонн общемировых запасов ОЯТ. Но уже это количество сулит России доход в размере около 20 млрд долларов – вдвое больше, чем она может заработать на строительстве пяти атомных электростанций в Иране.