Санобар Шерматова

Москва и Вашингтон обменялись очередной порцией дипломатических выпадов. Заместитель госсекретаря США Джон Болтон, выступая в комитете Конгресса, заявил, что США будут наказывать поставщиков материалов, которые могут быть использованы в странах-изгоях для создания оружия массового уничтожения. Страны не назывались, но в Москве выпад приняли на свой счет: заместитель министра иностранных дел Георгий Мамедов парировал, что США еще не представили доказательств существования ядерной программы у Ирана.

Накал страстей вокруг российско- иранского сотрудничества разгорается. Дискуссии вокруг этой проблемы неизбежно сводятся к вопросам: будет ли новая война и отступится ли Россия от Ирана?

Большинство опрошенных "МН" российских экспертов сходятся во мнении, что США вряд ли предпримут военную акцию в Иране, подобную иракской кампании. Большой людской потенциал Ирана (около 70 млн. населения), устойчивый политический баланс внутри государства снижают шансы на успех открытой военной кампании. А вот угроза применения военной силы может сработать неизмеримо эффективнее. Скорее всего, утверждают эксперты, США предпримут комплекс действий, нацеленных на усиление изоляции Ирана и ослабление его экономики, что в конце концов приведет к искомому результату - смене правящего режима. Видимо, как подтверждение такого хода событий надо понимать недавнее обращение госсекретаря США Колина Пауэлла к иранскому народу "надавить" на правительство и вынудить его пойти на демократизацию страны. Если на самом деле будет выбран этот вариант, то России, как крупному партнеру Ирана, надо готовиться к усилению давления со стороны США.

А стоит ли вообще российско-иранское сотрудничество того, чтобы идти на конфликт с Соединенными Штатами? Что вообще Иран означает для России?

Странно, что на этот прямой вопрос российские политики и дипломаты не дают исчерпывающего ответа. Говорят о емком иранском рынке атомной энергетики. Первый блок АЭС в Бушере, который строит Россия, оценивается в 800 млн. долларов, а в перспективе возможны заказы на миллиарды долларов в рамках ядерной программы Ирана, рассчитанной до 2020 года. Но это в перспективе, а нынешний же товарооборот совершенно не впечатляет - 800 млн. долларов за прошлый год, львиную долю которых составили все те же поставки для строительства АЭС в Бушере. К слову сказать, как торговый партнер Турция - соперница Ирана в регионе - много серьезнее для России. И тем не менее российские эксперты в один голос твердят о важности Ирана, потеря которого обернется неисчислимыми бедами.

В чем тут дело? С атомной энергетикой понятно - если Россия отступит под нажимом США, строить Бушерскую АЭС все равно будут, но только уже не русские. Но, оказывается, более важное - это политическая составляющая российско-иранских отношений. Особая роль Ирана в прошлом - по урегулированию (совместно с Россией и другими странами) гражданской войны в Таджикистане, а в настоящем - по чеченскому вопросу. В Организации исламская конференция (ОИК) Тегеран каждый раз блокировал резолюции с критикой действий России в Чечне, инициированные арабскими странами. Второе - стабилизирующая роль Ирана во взрывоопасном регионе вблизи границ России. Россия практически не имеет обустроенных границ с республиками Средней Азии, и любой военный конфликт в регионе в первую очередь скажется на безопасности внутри России. Поэтому ослабление Ирана, которого добиваются США, не входит в интересы России.

Если исходить из этого, становятся понятными некоторые моменты в двусторонних отношениях, которые особо не афишируются. Российские дипломаты оказывают настойчивый прессинг на иранские власти с тем, чтобы они подписали с МАГАТЭ протокол о дополнительных инспекциях. "Загвоздка в том, что Тегеран хочет выторговать выгодные условия под документ, который он все равно подпишет, - объясняет один российский дипломат. - Наша задача - склонить иранцев подписать протокол без условий". Понятно, почему. Соглашение с МАГАТЭ "выбьет" из рук США громкое обвинение в тайном производстве ядерного оружия, а с другой - убедит Москву, что у Ирана действительно "чистые руки". Пока, видимо, процесс идет без особого успеха. Иранский посол в Москве Голям Реза Шафеи на вопрос о возможности подписания протокола с МАГАТЭ красноречиво ответил восточной пословицей, что "одна сторона получает мясо, а другой достаются кости".