Суд да дело

Интерес к региону Центральной Азии на Западе постоянно растет. Вот и в Брюсселе недавно был обнародован доклад влиятельной Международной кризисной группы под названием "Центральная Азия: последний шанс для перемен?". Уже название доклада говорит само за себя. В течение последних десяти лет стало традицией, что западные эксперты призывают свои правительства и международные институты обратить внимание на регион и вмешаться в его развитие. В противном случае, – каждый раз утверждают многочисленные специалисты по региону, – будет потерян "последний шанс для спасения Центральной Азии"

Cерик МУТАШЕВ
Алматы

Выражение "спасти Центральную Азию" выглядит очень эмоционально, почти как "спасти рядового Райана". И, к сожалению, содержание доклада также отличается повышенной эмоциональностью. Всегда обидно, когда эмоции подменяют реальный анализ проблем и поиск способов их решения. Тем более что можно очень легко ошибиться, оценивая ситуацию исходя из, может быть, благородных, но все же иллюзий. Нам, живущим в Центральной Азии, все-таки небезразлично, что о нас думают там, "за горизонтом". Особенно это становится актуальным в связи с тем, что в последнее время слово у западников не расходится с делом. Поэтому к их слову надо относиться бережно, чтобы понять, зачем они так волнуются по поводу Центрально-Азиатского региона и чем это всем нам грозит.

Самое любопытное, что доклад начинается с резкой критики руководства Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Банку досталось за то, что его ежегодная встреча прошла в начале мая в Ташкенте. По мнению авторов, Узбекистан, который, по данным американского фонда "Наследие", по степени экономической свободы находится на 149 месте из 156 возможных, между Бирмой и Кубой, не может быть местом проведения встречи такой приверженной принципам открытой экономики организации, каковой является ЕБРР.

Подобное начало выглядит чрезвычайно интересно. Оно как бы задает тон всему докладу и одновременно демонстрирует его противоречивость. Как, впрочем, и противоречивость всей политики западных стран в отношении Центральной Азии. Напомним, что Узбекистан считается одним из самых надежных союзников США не только в проведении антитеррористической кампании, но и в целом в регионе. Соответственно, степень претензий к Узбекистану со стороны администрации США и международных организаций всегда на порядок ниже тех же претензий к другим странам региона. Хотя, конечно, сравнение с Бирмой и Кубой выглядит обидным, но политика и интересы для США явно важнее наличия или отсутствия свободной экономики в Узбекистане.

С другой стороны, выпад против ЕБРР и Узбекистана может быть связан с тем, что за международной кризисной группой стоят политические круги, близкие к европейскому истеблишменту, и в первую очередь Франции и Германии. Если это так, то тогда понятно, почему именно соответствие принципам свободной, рыночной экономики поставлено в докладе во главу угла. Европейцы явно играют против американцев, которые используют в оценке ситуации в Центральной Азии преимущественно идеологические моменты. Демократия, права человека, свободная пресса. Если исходить из этих критериев, то все страны региона выглядят очень плохо. Поэтому становится невозможным сравнивать их друг с другом.

Действительно, в Узбекистане все плохо – 6,5 тысячи политических заключенных, вообще нет никакой относительно свободной прессы. Но следуя этой логике, ничего особенно хорошего нет ни в одной другой стране Центральной Азии. В Казахстане, Киргизии все тоже не слишком хорошо. Про Туркменистан и Таджикистан мы вообще не говорим. Узбекистан же, с точки зрения США, стратегически важная страна, которая тем более находится на переднем крае борьбы с "исламским терроризмом", и ей многое можно простить.

И что же получается, если принять логику авторов доклада? В этом случае появляется новый важный критерий – это соответствие принципам свободной рыночной экономики. И тогда все в Центральной Азии сразу меняется. Потому что здесь есть три страны с разной степенью развития рыночной экономики (Казахстан, Киргизия и Таджикистан) и две страны с ее практически полным отсутствием (Туркменистан и Узбекистан). Соответственно, появляется и другой лидер – это Казахстан с его наиболее развитой экономической системой в регионе.

И тут же можно задать другой вопрос: что важнее для мирового сообщества и граждан конкретной страны – динамичное развитие рыночной экономики или соответствие идеологическим требованиям демократического толка? Конечно, в идеале лучше было бы иметь и то и другое. Но, увы, в жизни так не бывает.

В черном лесу стоит черный дом

С точки зрения авторов доклада в регионе сформировался совершенно особый тип политической и экономической системы, который они называют "авторитарным феодализмом". Для него характерно отсутствие свободной конкуренции, вмешательство государства в экономику и высочайшая степень коррупции. Как считают авторы доклада, для всех стран региона характерны неэффективные принципы построения экономической системы, зависимость от сырьевого экспорта, непредставительные политические структуры, неспособность наладить региональное сотрудничество и противостоять росту экстремизма, организованная преступность, связанная с переправкой наркотиков, ограниченные перспективы образования, трудоустройства и здравоохранения для молодого и быстрорастущего населения. Последним в списке упреков в адрес центральноазиатских республик стоит сложная международная обстановка, когда крупные державы борются за установление здесь своего влияния.

В общем, ничего хорошего авторы в Центральной Азии не видят. Более того, все так плохо, что хуже быть уже не может. И это похоже на приговор, на вердикт суда "виновен!". Но согласимся ли с такой оценкой мы, те, кто живет здесь, в Казахстане? Наверное, все-таки нет. Тем более что страшилка, нарисованная авторами в отношении государств Центральной Азии, наглядно демонстрирует, что у них нет четкого понимания процессов, происходящих в регионе, и самое страшное, нет желания понять, какие процессы на самом деле протекают в Центральной Азии и есть ли выход из сложившейся ситуации.

Обратите внимание, для Центральной Азии авторы придумали особый тип экономической системы – "авторитарный феодализм". Все, что было перечислено ужасного про наш регион, имеет место быть везде в Азии и Африке. Ничего нового и особого здесь нет. Коррупция, преступность, вмешательство государства, зависимость от сырьевого экспорта есть везде. А вот насчет представительской демократии с авторами можно поспорить.

Является ли демократия непременным условием стабильного экономического развития в переходный период? Или это справедливо только для Европы и Америки, но вовсе неактуально для Азии? Вот вопросы, которые в том числе нужно исследовать, чтобы понять, в чем выход для Центральной Азии. А для этого следует, наверное, провести реальный анализ ситуации, а не сваливать все страны региона Центральной Азии в одну большую кучу. Это нас не обижает, а скорее говорит о низкой компетентности тех, кто берется судить, не понимая сути вопроса.

Плохой, хороший, злой

В первой части доклада даются крайне нелестные оценки политическим режимам в регионе. Для Казахстана и Киргизии нашлись сравнительно объективные оценки. Относительно первого признается, что он являет собой пример экономического успеха для своих соседей, а второй сумел установить наиболее либеральный политический и экономический климат в регионе. Но не обошлось и без ложки дегтя: оба режима обвиняются в преследовании оппозиции и коррупции. Таджикистан находит у авторов доклада свою долю сочувствия: страна пережила тяжелую гражданскую войну и ее экономические трудности объяснимы. Главной проблемой Таджикистана они считают экономические проблемы и связанные с ними опасные процессы в социальной сфере. По различным данным, численность таджикских гастарбайтеров, находящихся на заработках в России, Казахстане и других странах СНГ, достигает 1,5 млн. чел. Они привозят в Таджикистан до 600 млн. долл. в год. Это почти в три раза больше международной экономической помощи этой республике (230 млн. долл.).

В докладе подчеркивается, что в Узбекистане проводится репрессивная политика, оправдываемая как ответ на угрозу со стороны радикальных исламистских сил. Узбекистан отверг путь рыночных реформ России и Казахстана и следует своей собственной модели экономического развития, "которая представляет собой разрушительную смесь государственного вмешательства, политики замещения импорта и широкомасштабной коррупции". Для Узбекистана также характерен высокий уровень трудовой миграции – от 500 до 700 тыс. чел. ежегодно. Когда в 2002 году МВФ предложил Ташкенту программу по введению конвертируемости сума, Узбекистан не только не выполнил требования фонда, но и ввел огромные пошлины и нормативные ограничения на импортно-экспортные операции, в результате чего по всей стране опустели базары, являющиеся основными элементами экономической жизни этой республики. Существуют проблемы и во внутриполитической жизни: узбекская элита все более активно включается в борьбу за наследование политической власти, и стимулы к проведению дальнейших реформ у нее почти полностью отсутствуют.

Но самым настоящим "плохишом" в регионе является, по мнению составителей обзора, "великий Туркменбаши", который преуспел в почти полном разрушении туркменского общества. Каждый день пребывания Ниязова у власти уменьшает надежду на то, что Туркменистан когда-нибудь станет процветающим плюралистическим государством. Масштабы культа личности, созданного Ниязовым, характеризует тот факт, что от его изображений никуда не деться: статуи и портреты Туркменбаши находятся повсюду, и от них нет спасения даже на телевидении: в углу экрана постоянно вращается его профиль. Крупные сделки по продаже газа России и Украине обеспечивают регулярный источник средств для поддержания этой диктатуры. Новое поколение без надежды на будущее ищет выход в эмиграции, наркотиках и преступности, пессимистично заключают авторы доклада.

Больше всего составителей обзора возмущает тот факт, что во всех странах Центральной Азии нет и намека на смену фигур, стоящих у власти. Наоборот, все, в той или иной форме, начиная от псевдодемократических референдумов и заканчивая провозглашением себя пожизненными президентами с полномочиями монархов, постарались максимально продлить свое пребывание у власти. В докладе отмечается, что время, когда эти лидеры пришли к власти, сильно отличается от ситуации 2003 года, и новые задачи требуют решения новым поколением руководителей. Фактически сделан однозначный вывод, что способность нынешнего руководства осуществить мирную передачу власти новым политическим лидерам, а также политическое лицо тех, кому они передадут власть, станут главными факторами, определяющими будущее Центральной Азии в эпоху глобализации.

По некоторым выводам можно судить, что авторы находятся в плену собственных иллюзий и порой выдают желаемое за действительное. Так, к таким иллюзорным представлениям относится их глубокое убеждение, что в Центральной Азии будто бы существует огромный разрыв между поколениями (имеется в виду внутри элиты) в мировоззрении, образовании и понимании политических и экономических реалий. Но трезвый взгляд на вещи заставляет авторов прийти к другому выводу: было бы ошибочным полагать, что новое поколение руководителей непременно будет прозападным или автоматически воспримет западные идеи политической демократии.

Чтобы не допустить передачи власти в государствах региона в рамках традиции, Запад поддерживает так называемую оппозицию. В целом задачу Запада на ближайшую перспективу составители этих рекомендаций видят в поддержке новых реформаторски настроенных элит и обеспечении по возможности (!) их мирного прихода к власти.

Цена томатной пасты

Много внимания в докладе уделяется проблеме коррупции. Текст доклада снабжен многочисленными историями из жизни, которые должны иллюстрировать основной тезис о бессилии машины государственного управления во всех странах региона. С точки зрения необходимости привлечения инвестиций в экономики региона, задачей номер один становится борьба с системной коррупцией. Но, как отмечают сами составители, коррупция тесно срослась с государственным аппаратом. Наиболее тесная связь между государственными органами и криминальным миром существует в Таджикистане; в Туркменистане доходы от незаконной транспортировки наркотиков идут на самый верх. В Узбекистане полууголовная мафия достигла компромисса с государством, которое позволяет ей действовать почти безнаказанно. В целом же картина по региону удручающая: наркокартели завладели рычагами в органах безопасности во всех странах региона.

В свое время очень много говорилось о региональной интеграции в Центральной Азии; международные и особенно европейские институты разрабатывали грандиозные проекты по воссозданию Шелкового пути. Но на деле все эти годы происходил обратный процесс экономической и торговой дезинтеграции, символом которой должен стать, считают авторы доклада, сломанный мост в Кара-Суу. Этот городок неподалеку от Оша знаменит своим базаром прямо на границе с Узбекистаном. Когда в 2002 году узбекские власти наложили ограничения на базарную торговлю, твердая валюта хлынула в Кара-Суу (по разным оценкам, до 2 млн. долл. в день). Вместо того, чтобы ослабить торговые ограничения на своей территории, узбекские власти приняли до гениальности простое решение: в декабре прошлого года мост, соединявший Кара-Суу с узбекским берегом, был просто-напросто разобран. Когда же торговцы попытались строить свои собственные переправы, пограничники их стали сносить, а по лодкам открывать автоматный огонь.

Истории об автомобильном передвижении по Центральной Азии в докладе напоминают нам хрестоматийный рассказ из учебника истории из эпохи предреволюционной Франции об одном торговце, везшем товар из Прованса в Париж. На середине пути, когда поборы на границах феодальных владений превысили всю возможную прибыль и саму стоимость товара и везти его дальше уже не было смысла, провансец просто вывалил его на обочину. Ситуация в Центральной Азии сегодня до боли напоминает ту, что существовала во Франции накануне 1789 года. По подсчетам Азиатского банка развития, перевозка банки томатной пасты из Бишкека в Новосибирск добавит к ней 35 процентов стоимости. Другие эксперты утверждают, что транспортировка через Казахстан занимает 60 процентов стоимости товаров.

Но существует вид товара, который легко преодолевает все пограничные и таможенные преграды. Это наркотики. В прошлом году, отмечается в докладе, во всех центральноазиатских государствах изъяли в совокупности 4,6 тонны героина, что, по самым сдержанным оценкам, составляет 10 процентов трафика. В этом году ожидается еще более существенное увеличение потока наркотиков из Афганистана, что, конечно, не прибавляет оптимизма наблюдателям.

В докладе содержится призыв пересмотреть стратегию проекта ТРАСЕКА и других региональных транспортных проектов. Инвестиции ЕБРР в транспортные секторы их экономик, на которые так сильно рассчитывают страны Центральной Азии, должны направляться при условии принятия этими государствами международных норм пограничного контроля и визовых процедур. Для наблюдения за выполнением этой системы, а также за целесообразностью ужесточения пограничных процедур под предлогом угрозы национальной безопасности должны следить независимые группы мониторинга. В случае воплощения этого принципа такие страны, как Узбекистан и Туркменистан, которые закрывают границы и вводят суровые тарифы, просто будут исключены из участия в этих программах. Как видно, эта часть доклада содержит прямой призыв оказывать жесткое давление на непокорных.

Характеризуя политику Киргизии, авторы доклада отмечают, что Бишкек ведет с международным сообществом хитроумную игру, представляя себя в качестве демократического и реформаторского партнера, но за витриной красивых слов и международных конференций скрывается тот факт, что значительная часть политики и экономики погрязла в коррупции. Тем не менее Киргизия и Казахстан в отличие от остальных стран региона двигаются вперед по пути приватизации и развития частного сектора.

Возвращаясь к коррупции, о которой столько сказано в докладе, следует отметить, что зарубежные инвесторы и международные организации должны принять часть ответственности за ее распространение. Речь идет не только о банальных взятках для достижения конкретных экономических целей. Западные международные институты вольно или невольно оказывали политическую поддержку местным режимам. Последний пример – проведение сессии ЕБРР в Ташкенте, что продемонстрировало желание банка поддержать узбекский режим, а не следовать своим собственным принципам.

В докладе широко используется двойной стандарт: авторы клеймят авторитарные режимы за преследование прозападной оппозиции, но легко закрывают глаза на их действия в отношении исламской оппозиции. Что Запад не прощает одному из центральноазиатских государств, то вполне может простить другому. Это наглядно демонстрируется на примере отношения к Ташкенту, который с того момента, когда он согласился на тесное военно-политическое сотрудничество с США, очень быстро начал улучшать свой имидж в глазах Запада. Центральная рекомендация всего доклада западным политикам состоит в необходимости обратить наиболее пристальное внимание в первую очередь на Узбекистан как на самое проблемное, но в то же время и самое перспективное, с точки зрения защиты интересов Запада, государство в регионе.

Разработчики доклада призывают Запад к весьма радикальным шагам: ОБСЕ, ЕС, США и ЕБРР должны выступить единым фронтом, чтобы буквально принудить Узбекистан к фундаментальным реформам. К этому Запад толкает еще один важный внешнеполитический фактор: в настоящий момент репутация западного сообщества в глазах исламского мира поставлена под сомнение. От того, насколько успешной будет политика Запада в Центральной Азии по модернизации местных обществ, зависит и его стратегия в мусульманском мире в целом.

Очевидно, что для составителей доклада данный вопрос имеет геополитический и геостратегический характер. Не вызывает сомнений, что политика Запада в Центральной Азии стоит на пороге нового этапа в развитии отношений между ним и государствами региона. Насколько эффективно авторы попытались донести свое видение до западных политиков, в этом мы сможем скоро убедиться. Первыми кандидатами на роль объектов новой стратегии Запада будут, если мы правильно поняли разработчиков доклада, Узбекистан и Туркменистан. Можно не сомневаться, что в меньшей степени, но эта стратегия наверняка затронет и Казахстан.
№12 (99) 18 июня - 1 июля 2003