Глубокие корни исламофобии или Где бы был Ньютон без арабов? 19:10 21.06.2003
Долгое время подспудно зревшая враждебность Америки по отношению к арабам и Исламу наконец проявилась. Эту враждебность вы можете увидеть повсюду в США. Вы можете услышать ее в шепоте в Белом Доме и в шумных выступлениях на Капитолийском Холме. Те слова, за которые человек был бы уволен, если бы они были сказаны в адрес чернокожего населения или евреев, проходят без комментариев, когда используются по отношению к арабам и к мусульманам. Это происходит каждый день, почти в каждой газете и в каждом выпуске телевизионных новостей. Как правило, мы рассматриваем эту тревожную тенденцию как результат двух, двадцати или пятидесяти лет политики и происходивших за это время событий. Но мы – дети той истории, которую мы не знаем. Корни нашего "нового" фанатизма проходят через наше расистское американское прошлое и далее – на тысячу лет назад, к темному пятну истории, достаточно большому, чтобы охватить полмира. Пора узнать, откуда же тянутся эти корни.
Правда то, что наша реакция на 11 сентября, извращенная и усиленная потоком информации из государственных СМИ, открыла темную дверь в сердце Америки. Размягченные десятилетиями неоконсервативной, фундаменталистской, произраильской и голливудской пропаганды, мы стали легкой мишенью для политиканов, дышащих духом национального возмездия.
Но мы проявили свою натуру задолго до того, как фанатизм стал достаточно организованным, чтобы приобрести своих идеологов. Начиная с демонизации египетского лидера Насера и кризиса с заложниками в Иране в 1979 году, когда иранцы – граждане США мгновенно стали "песчаными нигерами" и жертвами толпы и преступлений, совершаемых на почве ненависти от одного до другого побережья, мы показали огромный пласт ненависти к арабам и Исламу, заложенный как краеугольный камень в нашем национальном характере.
Сегодня, после многих лет усердной полировки нашими могущественными "друзьями", этот камень нетерпимости стал казаться блестящим самоцветом, динамичной и не лишенной смысла политической точкой зрения, получившей одобрение высших должностных лиц. Международная политика Буша, а также преследования и заключение в тюрьму арабских граждан и иммигрантов сделало образ врага кристально ясным.
Мы вернулись к нашей прежней привычке публично атаковать расы, культуры и религии в качестве части национальной политики. Американские расисты снова получили "законный" язык для выражения своей ненависти. Грязный бизнес нельзя больше скрывать за занавеской, безмолвная и послушная нация хочет видеть правду. Но вместо этого мы предпочитаем иметь дело с "врагом", лишенным права называться человеком, не видеть убитых и искалеченных мирных граждан "низшей" расы или религии. "Им придется в любом случае, так или иначе, измениться", как заметил Том Фридман. Мы с легкостью скатываемся к такой точке зрения, как будто бы придерживались ее на протяжении тысячелетия.
Видели ли вы когда-нибудь картину Моне на таком близком расстоянии, чтобы запечатленный на ней образ превращался в море переливающихся красок? Отступите на шаг, и очертания начнут различаться. Отступите еще на шаг, и передний план выступит с неожиданной яркостью. Если мы отступим на несколько шагов в глубокую историю нашей проблемы с Исламом, мы увидим фон, на котором она вырисовывается. И это может помочь нам понять бурный передний план нашей картины. Например, какова предыстория нового любимого утверждения фанатиков, что Ислам – "исключительно жестокая религия"? Вопрос о Священных Писаниях вызывает неловкость. Как Старый завет, так и Тора содержат повторяющиеся повеления Бога древним евреям стереть всех с лица земли, причем в таких количествах, что Коран по сравнению с ними смотрится совершенно "ручным". Христианские и иудейские фундаменталисты, возводящие поклеп на Ислам как на жестокую религию, тем самым отрицают свои собственные Писания.
На практике, начиная с возникновения Ислама 14 веков назад, европейцы были раз в десять, если не более, кровожадными, чем последователи Мухаммада. Европейцы не только опередили мусульманский мир в разработке средств убийства, они также вступали в кровавые конфликты между собой гораздо чаще, чем арабы-мусульмане. И, конечно, европейцы стали основоположниками геноцида и колонизации иностранных земель в качестве государственного коммерческого предприятия. Что в истории мусульман можно было бы сравнить с этим захватом, уничтожением и оккупацией половины земного шара?
И, для того привести всего лишь один пример: что могут сравнить европейцы с мавританской оккупацией Испании? Вместо того, чтобы сеять продолжающееся кровопролитие и лишения, Исламская Испания позволяла мусульманам, христианам и иудеям жить вместе, вполне мирно сосуществуя, на протяжении 800 лет, и они совместными усилиями развивали прекрасный испанский язык и культуру. Во многих американских школах вы можете изучать испанский, но там вы не узнаете об этом богатом и поучительном наследии.
В своей недавней статье в "New Statement" Зияуддин Сардар смотрит в корень проблемы. Он пишет: "ненависть Запада к Исламу возникает не из чего иного, как из отрицания своего подлинного происхождения. Западный мир в том виде, в котором мы его понимаем – ребенок Ислама. Без Ислама Запад, какими бы ни были сегодняшние представления, не существовал бы. А без Запада Ислам – неполный и не сможет выжить в будущем".
Если у вас есть проблемы с пониманием того, что "западный мир… ребенок Ислама", вернемся к вашему пробелу в знаниях. К счастью, он касается не теологии. Для того, чтобы прояснить вопрос, вернемся назад на 13 столетий, к первым контактам между Исламом и христианской Европой. Вы испытаете некоторую неловкость, особенно когда поймете, что там находится естественный и важный участок истории.
В 700 году Ислам и арабский язык были на подъеме. Скоро их влияние будет простираться от Индии до Испании. Европа входила в период темного Средневековья, пытаясь сохранить свои теряющиеся связи с мертвой римской культурой. Арабская наука и изобретения превосходили европейские во всех отношениях. Арабский вскоре должен был приобрести то же значение, что и сегодняшний английский. Европа же цеплялась за латынь, уже умирающий язык.
Через сотню лет жизнь в Европе начала меняться. Переведя многие арабские тексты на латынь, мы начали учиться. Мы не только приобрели фундаментальные знания по математике, науке и технологии благодаря арабскому, мы выучили самые корни нашей культуры и демократии у ног наших исламских соседей. В то время как очень немногие в Европе умели читать по-гречески, арабы уже спасали гений Древней Греции от забвения. Они переводили Аристотеля, Платона, Сократа, Пифагора – целый пантеон греческой науки и искусства – на арабский, и возродили его к жизни в исламской культуре.
Мы получили "наше" греческое наследие, переведя его арабские переводы на латынь. На протяжении столетий основополагающие тексты подающей надежды европейской науки были основаны на арабских переводах, и европейская наука продолжала черпать информацию от более образованных арабских соседей. Европейцы даже скопировали принципы исламской науки и академической организации, создав свои собственные национальные академии. Но вскоре мы сочинили миф, что получили все непосредственно от "наших" греческих предков. Что, возможно, сделало более легким начало крестовых походов, чтобы убить наших учителей.
Вливание древнегреческой науки и искусства в ограниченную церковью Европу обычно считается движущей силой Возрождения и началом наших гуманистических традиций. То, что мы узнали все это от превосходивших нас в то время исламских интеллектуалов, было вычеркнуто из западной истории на протяжении тысячи лет. Язык алгебры и понятие нуля были также жизненно важными для европейского роста. К 800 году арабские математики изобрели эти инструменты, а также заимствовали десятичную систему от ученых Индии. Через 400 лет Фибоначчи написал свой основополагающий труд "Liber abaci", где вводились современные (арабские) цифры и индусо-арабская десятичная система в Европе, по-прежнему путавшейся в римских цифрах.
Слово "алгебра" имеет арабское происхождение. Оно пошло из книги "Хизаб аль-джабр в’аль-мукабала", написанной приблизительно в 830 году прославленным астрономом и математиком Мухаммадом ибн-Мусой аль-Ховаризми. Будучи переведенной на латынь, эта книга произвела сенсацию в Европе – 310 лет спустя. Где бы был Ньютон без арабов? На чем бы он и Лейбниц основывали свои вычисления? Что бы делали Максвелл и Эйнштейн без Ислама? Как можем мы, получив такие подарки, постоянно упрекать дарителя?
Существуют многие другие примеры, включая арабские корни европейской музыки и музыкальных инструментов. Влияние богатого исламско-арабского наследия охватывало народы и культуры южной и восточной Европы. Мы должны вспомнить многое из истории. Кем были бы мы без этого рога изобилия?
Даже движущая сила нашего мирового господства построена при помощи интеллектуальных инструментов, выкованных мусульманами. Если мы и не ребенок Ислама, то по крайней мере его младший брат. Братишка, который любит взрывать лягушек при помощи петард.
Я – и сам младший брат, и поэтому я знаю, когда приходит пора повзрослеть и проявить к старшему брату любовь и уважение. Пришло время смириться с прошлым и поговорить друг с другом. Вы обнаружите, что ваш старший брат – вовсе не плохой парень. И он, безусловно, многое знает.
Джеймс Брукс www.islamonline.net
|