ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ВОСТОК, НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ НА ЗАКАТ
В Узбекистан едут за живой историей, не закостеневшей в музейном плену

Лилия МУХАМЕДЬЯРОВА, Виктория ЧУТКОВА, Орхан ДЖЕМАЛЬ

Золотые сумерки. Тонкие тополя. Вылизанный асфальт только не пахнет шампунем... Ташкент встречал не нас. Банкиры, дипломаты, цари государств прилетели одним с нами рейсом. Но их ждали десятки возведенных к заседанию Европейского банка реконструкции и развития гостиниц, сверкающих изнутри пятизвездным светом. А нас - узбекский художник Акмаль Нур и чердак ташкентской панельной многоэтажки. Его мастерская - наш перевалочный пункт на пути к древним Самарканду и Бухаре.

Позже на этом пути мы встретим и дервиша с посохом, в пыльных одеждах. И тонкоруких женщин с персидскими глазами. И юную красавицу: в груди бьется чистый родник, в руке - роза. Но пока они были для нас только обитателями поэтического мира Акмаля, худощавого молодого мужчины, известного на весь мир художника-философа, чьи произведения экспонируются в музеях Индии, Югославии, США. Мы сидели за его щедрым столом с его друзьями и под плов вели неспешный разговор. Ходики на стене мастерской показывали три часа назад - время Акмаля.

- Главное богатство Бухары - ее люди, - утверждала Ирина, жительница Ташкента. Смуглолицая, с модной короткой стрижкой, в современном европейском костюме, совсем не похожая на мифических восточных девушек с картин Акмаля, лишенных весомости, парящих...

- А в Самарканде что за люди? - осторожно спросили мы. - А в Фергане? А в Намангане? - осмелев, наступали уже двусмысленно по бывшим неспокойным точкам Узбекистана.

- Послушайте, если вы входите в дом с прищуренными глазами, как вас встретит хозяин? - был ответ.

В мастерской художника нас встретили, приложив руку к сердцу. Так здороваются и прощаются в Узбекистане. Так нам благодарно вручал торговец свой товар на шумном самаркандском базаре. Так приветствовал нас высоко в горах старец на ишаке. Мы запомнили слова Ирины...

Тот, кто сегодня решит приехать в Узбекистан, обнаружит, что республика изменилась до неузнаваемости: отреставрированы памятники архитектуры, проложены дороги, возведены гостиницы. То, что в Узбекистане налажена туристическая инфраструктура, поняли в первую очередь на Дальнем Востоке и на Дальнем Западе.

Когда-то Самарканд занимал третье место в рейтинге советских туристов после Москвы и Петербурга. Две с половиной тысячи гостей из СССР каждый год приезжали в "сияющий город". Сегодня - единицы, и только потому, что два года назад московская туристическая компания "В мире фантазий" проложила сюда дорогу. Эта компания возрождает хорошо забытое старое - туризм по бывшим советским республикам: Азербайджану, Киргизии, Узбекистану. "В мире фантазий" вообще сторонник активного, познавательного и экзотического отдыха. Своих клиентов они могут отправить не только на Чукотку или Байкал, но и в Африку, и даже в Антарктиду.

В Узбекистан едут за живой историей, не закостеневшей в музейном плену. Мечети и мазары (гробницы), как и 1000 лет назад, являются местами паломничества, улочки старого города заселены обыкновенными горожанами; средневековые ремесленные мастерские пыхтят горнами, скрипят гончарными кругами, булькают красильными чанами. Тысячелетия как будто и не бывало.

Самарканд

...Из Ташкента уезжали ночью, а часы гостеприимного Акмаля показывали всего лишь вечер. Время здесь - не нами замечено - не бежит, а плывет, как скромно плывет по узкой улочке бухарская женщина в платье до земли.

В черном небе - тусклые звезды. Серая смирная пыль на дороге, вдоль - серые караваны гор... А днем оглушил Самарканд - нарядностью и весельем красок.

Небесные купола Шахи-Зинда, гробницы проповедника и двоюродного брата пророка Мухаммеда Кусама ибн Аббаса, каменные усыпальницы. Тимуридов, расцвеченные майоликой - золото на голубом...

В мавзолее ибн Аббаса - не просто музей, сюда стекается толпа паломников: вымаливать здоровье, богатство, многочисленное потомство. Прочтя намаз, они кидают записочки в огонь, который в углублении стены. И обратно - такой же бесшумной, разноцветной толпой считают в языческом суеверии ступеньки. Две с половиной тысячи лет не отпускают так просто. И мы, увидавшие великий памятник человеческому мастерству, легко спускаемся по той лестнице. Сорок ступеней.

"Религии рассеиваются как туман. Царства разрушаются. Но труды ученых остаются на вечные времена", - сказал Улугбек, родившийся в военном обозе своего деда Тимура. Извечный спор ученого и полководца длится до сего дня.

Мы сидим на главной площади Самарканда - Регистан. И ночь расстраивает, и звуки дутара из динамика. Из темноты выхвачены электрическим светом два медресе в зеркальном отражении, отстроенные во времена ученого Улугбека и некоего военачальника Ялангтуша. Одно знаменито тем, что там преподавал сам Улугбек, составитель "Звездных таблиц". Второе - памятник честолюбию. "Ялангтуш соорудил такую мадрасу, что земля доведена им до зенита неба - это знамя их взаимного украшения... Небеса прикусили палец от удивления" - начертано арабской вязью на портале.

Мы взбираемся на сорокаметровый минарет по крутой спирали ступенек и видим, что звездное небо нисколько не приблизилось. "Его можно только познавать, но не удивлять", - шепчет кто-то из нас, проходя круг за кругом.

Ностальгирующий по советскому прошлому может, конечно, поселиться в многоэтажном отеле. Их привели в порядок, здесь забыли, что такое перебои с горячей водой.

Однако помимо них есть маленькие частные отели, в них жизнь дешевле, сервис мало отличен от гостиничного сервиса Праги или Берлина. Ветви розовых кустов будут под ночным ветерком тереться об окна вашего номера, но главное - вы обязательно подружитесь с хозяевами гостиницы. Вот тут и проявится по-настоящему узбекское гостеприимство.

Теплыми темными ночами в маленьком фруктовом садике вас будут поить чаями, кормить сластями, играть с вами в нарды, попутно обучая премудростям этой игры, и никто никогда не вспомнит, что все это не входит в перечень предоставляемых услуг. Вам расскажут о жизни в Узбекистане то, что вы никогда не узнаете от экскурсовода.

Если вы вернетесь в гостиницу далеко за полночь, заспанная хозяйка отправится ставить для вас чайник и разогревать плов...
Через несколько дней вам будет казаться, что вы член этой семьи. А вы на самом деле просто чужестранец и принимают вас так же, как и 1000 лет назад принимали путников, пришедших из неведомых северных лесов в солнечную землю Согдианы.

..."А вот в Самарканде никакого трамвая не надо. Там все на ешаках ездют. Маленький такой ешачок, даже удивительно", - совершенно верно отметил герой Ильфа и Петрова в начале прошлого века. Трамваев нет, вместо них по городу бегают минивены марки "Деу". Малюсенькие машинки, не очень удобные. Зато их много, ходят они исправно, и в любой конец города можно попасть за полчаса.

В Узбекистане сегодня культ полководца-завоевателя Тимура и астронома-ученого Улугбека. Один воздвигал мавзолеи и мечети, другой - медресе и обсерваторию. В центре Самарканда - помпезный памятник Тимуру. И портреты, портреты...

Мальчишка лет семи, несказанно смуглый, гонял к стене дома мяч. "Свой народ защищу сам", - остановясь на минуту, успокоив дыхание, перевел он нам с узбекского слова полководца под одним из таких портретов на стене... Снеся все советские памятники (Пушкина, правда, пощадили), оборотясь к седой истории - демонстративно, - Узбекистан по-прежнему учит русский язык. Здесь им владеют все - от городского школьника до старика в горном кишлаке.

Русский язык, хоть и не имеет статус государственного, в достаточном почете, в вузах на нем преподают. Русскоязычные бизнесмены пишут на нем отчеты в местную налоговую инспекцию. Вещают русскоязычные радиостанции и телевидение.

Сотрудница одной бухарской библиотеки, бодро отдающая указания подчиненным на литературном таджикском, поздоровалась по-советски старомодно - протянула руку и представилась: "Князева". Она рассказала, что русских книг в библиотеке много, хоть и меньше, чем 10 лет назад. Они на втором месте, наряду с таджикскими. В первые годы независимости были перегибы. В макулатуру сдавали классику марксизма и казенно-революционную героику, под сурдинку хотели утилизовать и "Сказки народов СССР" (название не понравилось). Князева сказки отстояла.

Бухара

Даже если сложить возраст Москвы, юбилейного Петербурга и даже Киева, все равно будет далеко до Бухары или Самарканда. Им на двоих - пять тысячелетий.

- Раньше, в советскую эпоху, на Бухару и окрестности отводилось пять дней, - рассказывает Диля Якубовна, экскурсовод фирмы "Алижон" (представительства компании "В мире фантазий"). - Мы много ходили по городу, выезжали в пустыню на верблюдах. Сейчас эти маршруты восстанавливаются.

Нет места или здания в Бухаре, которые бы не вызывали восхищение - будь то ханако (дом для дервишей - странствующих монахов) или базарные купола, улицы или бани, минарет Калян или медресе Улугбека, памятник Ходже Насреддину или летняя резиденция эмира. Фантастическое богатство архитектурных форм и инженерных решений. Величие и монументальность, помноженные на благородство древности. Не нам спорить с эмиром Тимуром, но, кажется, он поспешил, перенеся столицу в веселый и красочный Самарканд, сочтя Бухару излишне консервативной и сдержанной.

Мастер кузнечного дела Шакир выходит из мастерской, надевает тюбетейку и садится. Скрещивает руки. Сильные, неутомимые, красивые. Лучисто улыбается. Видно: гостям рад. Не по долгу гостеприимства, а по душе.

Сегодня работы больше не будет. Приходили иностранные туристы, взглянули на кузницу, взвесили в руках молот. В соседнюю комнату, в музей, не зашли. А там - родовое древо мастеров, печь с мехами - муляж, правда, но почти в натуральную величину.

- Вот раньше были люди: общительные, радовались друг другу... - говорит усто (мастер) Шакир. - А сейчас - живой труп... Теперь все другое. Какие писатели великие, какие поэты - Хайям, Навои, Гоголь, Блок, Есенин... Больше нет таких. Один стихотворение написал: "Иду в парк - и вижу тебя, прихожу в школу - и снова вижу тебя". Это он про Ленина. Дурак...

Мастер был не жаден, суждениями делился:

- Союза жаль. Ваш Путин молодец - по телевизору видно. В Узбекистане жить трудно, это правда. Но человек жив, пока есть у него ремесло. Ему отец передал.

Кузница Шакира - под одним из трех торговых куполов ювелиров. Есть еще купола продавцов головных уборов и менял (XVI век, между прочим). Быть в Бухаре и пройти мимо - невозможно: они сооружены на пересечении ("чорсу") главных дорог.

Иностранцев по-прежнему толпы, а наших совсем не стало. То ли дело в советское время! Да и сам он сколько раз был в Москве!

- В 84-м году на ВДНХ представлял свою работу. Мне дали место, - мастер обводит рукой несколько метров. - Люди собрались, встали кругом и смотрят. Смешно: я как будто зверь какой в клетке... Тогда медаль получил. Серебряную.

Суровое ремесло усто Шакира звенит и пахнет огнем. Ему покорны и медь, и сталь, и железо. Он кует сабли, ножи и подсвечники, выпускает из рук длинноклювых изогнутых птиц - ножницы для узоров вышивки. Узбекские таможенники назовут все эти вещи "колюще-режущими предметами" и примутся определять их культурно-историческую ценность. Она безусловна. Ибо мастер Шакир говорит молотом, а кует сердцем.

Чудеса социализма

В российской прессе каримовский Узбекистан принято называть диктатурой: не станем спорить; но эта диктатура, сильно смахивающая на советское прошлое, оказалось, имеет и свои достоинства.

В середине 90-х в Узбекистане творилось такое, что "бандитский Петербург" в сравнении выглядел не более чем расшалившейся группой детского сада. Где-то в недрах правительства вызрело решение: бороться с криминалом. Целый год бандитов никто не трогал, за ними только следили, а потом за 72 часа арестовали всех. Это, скорее, народная легенда, однако факт остается фактом: в Узбекистане разбойное нападение - ЧП районного масштаба, которое обсуждают по полгода.

А еще в Узбекистане победили коррупцию. Комитет по борьбе с коррупцией - самое грозное ведомство, а его сотрудники - самые высокооплачиваемые среди силовиков.

Один таксист рассказал, что за последние три года ему только дважды удалось уговорить гаишника взять деньги - боятся. Суровость закона обеспечивает порядок в государстве.

По сравнению с Россией в Узбекистане мало земли. Но та, что есть, что не захватили пески, кропотливо возделана. Мы проехали сотни километров от Ташкента до Самарканда и Бухары - и не увидели брошенных, ничейных земель. Были фруктовые сады, хлопковые поля, огороды декхан и маки, маки, маки...

...Чтобы рассказать об Узбекистане, не хватит и тысячи ночей. Чтобы понять Восток, не хватит жизни. Но ведь можно прожить несколько прекрасных дней там, где время течет неспешно, где каждый камень - история, где люди прикладывают руку к сердцу. Эта земля ждет путешественников.

*45 за 26.06.2003