"ЛИТЕРНОЕ ДЕЛО" МАРШАЛА ЧЖАН ЦЗОЛИНЯ
Советская разведка привела приговор в исполнение, а японские спецслужбы почти поверили, что это сделали они

Дмитрий ПРОХОРОВ - историк, автор книг "Империя ГРУ. Очерки истории российской военной разведки" и др.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ советской разведки в Китае в 1920-1930-х гг. - малоизученная тема. Между тем присутствие вооруженных белоэмигрантов, постоянно меняющаяся политическая обстановка делали Китай объектом пристального внимания советских спецслужб. ИНО ОГПУ, Разведупр РККА и ОМС Коминтерна не только внимательно отслеживали происходящие в Китае события, но и активно вмешивались в них, примером чего может служить убийство 4 июня 1928 г. главы мукденской группы китайских "милитаристов" маршала Чжан Цзолиня. Долгое время его ликвидацию приписывали японским спецслужбам, пока в начале 90-х гг. историк Дмитрий Волкогонов, говоря об организаторе убийства Льва Троцкого Науме Эйтингоне, не сообщил, что в его биографии есть эпизоды, связанные с делом Чжан Цзолиня.

В молодости маршал был хунгузом - так в Маньчжурии называли бандитов. Став со временем предводителем одной из банд, Чжан Цзолинь во время Русско-японской войны 1904-1905 гг. воевал на стороне японцев, которые использовали хунгузов для рейдов по тылам русской армии. После войны Чжан Цзолинь (в частности, благодаря покровительству будущего премьер-министра Гиичи Танака) со своим отрядом был принят в регулярную китайскую армию и сделал там стремительную карьеру, дослужившись до генеральского чина и должности командира дивизии.

Свержение в 1911 г. Цинской императорской династии еще больше упрочило положение Чжан Цзолиня, и в 1916 г. он при тайной поддержке Японии попытался объявить Маньчжурию не зависимой от Китая. Пекин, боясь потерять богатые северные области, назначил Чжан Цзолиня военным губернатором Мукдена и генерал-инспектором восточных провинций. Но в 1917 г. Чжан Цзолинь окончательно перестал подчиняться центральному правительству и стал фактическим правителем Маньчжурии, превратившись тем самым в т.н. "провинциального милитариста".

Своеобразное явление китайского "провинциального милитаризма" характеризовалось системой, при которой военный губернатор провинции (дуцзюн), командовавший размещенными в ней войсками, совмещал функции военной и гражданской власти. В условиях ослабления центрального правительства дуцзюны быстро стали полновластными хозяевами своих территорий, опираясь на наемные армии с отсталой организацией и палочной дисциплиной - плохо вооруженные, но вполне пригодные для борьбы одного дуцзюна против другого. К 1918 г. в Китае образовалось несколько основных группировок, претендующих на власть в стране: северные - фыньтяньская, или мукденская, во главе с Чжан Цзолинем, и аньфуистская во главе с Дуань Цижуем; центральная (чжилийская) во главе с Цао Кунем и У Пейфу и южная, где главную роль играл лидер партии Гоминьдан Сунь Ятсен.

Шансы на победу Чжан Цзолиня были довольно высоки. Во-первых, он пользовался поддержкой Японии, во-вторых, в Маньчжурии была самая развитая в Китае железнодорожная сеть и находилась большая часть предприятий тяжелой промышленности, построенных главным образом японцами, и, в-третьих, он обладал необходимыми для лидера качествами. Русский эмигрант П.Балакшин, не испытывавший никаких симпатий к маршалу, так характеризует его:

"Кроме природного ума, хитрости, политической изворотливости, в нем было много личного обаяния - если это выражение можно применить к типичному китайскому правителю того времени. Свои политические ставки Чжан Цзолинь всегда делал с расчетом извлечь выгоду для себя и укрепить свою власть".

В начале 20-х гг. Чжан Цзолинь заключил союз с Сунь Ятсеном и начал войну против чжилийской группировки. Поражение в этой войне и слабость Японии на международной арене заставили Чжан Цзолиня выдвинуть лозунг "реорганизации Маньчжурии" с целью увеличения военно-экономического потенциала и достижения относительной экономической независимости. Его программа экономического развития Маньчжурии предусматривала активное использование природных ресурсов северо-восточных провинций, освоение пустующих земель, развитие промышленности и транспорта, улучшение системы образования. Чжан Цзолинь и вернувшийся в феврале 1923 г. в Кантон Сунь Ятсен начали искать новых союзников. Таким мог стать Советский Союз, и весной 1923 г. Сунь Ятсен послал в Москву делегацию во главе с Чан Кайши.

В июне 1923 г. III съезд Компартии Китая принял решение о вступлении в Гоминьдан при сохранении политической и организационной самостоятельности. А 26 января 1924 г. Сунь Ятсеном и советским представителем в Китае Адольфом Иоффе было подписано советско-китайское соглашение. Контролировавший центральное правительство в Пекине У Пейфу, увидев в сближении Сунь Ятсена с Москвой опасность для своей власти, также приступил к урегулированию отношений с СССР. Однако Кремль уже сделал свой выбор, на который в немалой степени повлияло объединение Гоминьдана и КПК. 20 сентября 1924 г. СССР заключил с Чжан Цзолинем соглашение о Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), в соответствии с которым дорога переходила под совместное советско-китайское управление. А уже в конце сентября, согласно достигнутым договоренностям, СССР предоставил правительству Сунь Ятсена заем в 10 млн. юаней и начал поставлять оружие для формирующейся Народно-освободительной армии Китая. Кроме того, в октябре 1924 г. в Гуанчжоу прибыли первые советские военные советники во главе с В.Блюхером.

В процессе неутихающей борьбы за власть между "провинциальными милитаристами" отношение Кремля к Чжан Цзолиню стало меняться. В частности, в январе 1926 г. на КВЖД возник острый конфликт по вопросу оплаты мукденских военных перевозок по железной дороге. К концу 1925 г. долги за перевозки составили 14 млн. руб., и управляющий КВЖД А.Иванов запретил бесплатную перевозку воинских частей и грузов. В январе 1926 г. китайское военное командование стало самовольно отправлять поезда, угрожая железнодорожным бригадам расстрелом в случае отказа. 22 января Иванов был арестован, что означало фактический захват Чжан Цзолинем КВЖД.

Советское руководство сделало попытку надавить на Чжан Цзолиня, намекнув ему на то, что известные японские круги согласны на замену Чжан Цзолиня другим буферным генералом, но что СССР не усматривает "оснований к замене Чжан Цзолиня другим лицом при условии установления нормальных отношений".

Однако договориться с Чжан Цзолинем не удалось. В июне 1926 г. он встретился в Пекине с У Пейфу для обсуждения дальнейших планов совместной борьбы с "красными", а 21 августа 1926 г. предъявил правлению КВЖД следующие требования: передать мукденским властям все суда КВЖД и закрыть учебный отдел дороги. И, несмотря на протесты советской стороны, в сентябре он осуществил свои угрозы.

Проводимая Чжан Цзолинем в отношении СССР политика, а также военные неудачи союзников Москвы привели к тому, что в Кремле решили физически ликвидировать строптивого маршала. Эта операция была поручена сотруднику Разведупра РККА, опытному диверсанту Христофору Салныню. Разрабатывая план операции, Салнынь задействовал Леонида Бурлакова.

Разработанный Салнынем план предполагал ликвидацию Чжан Цзолиня посредством взрыва мощной мины в его дворце в Мукдене. Пронести мину во дворец, установить ее в апартаментах маршала и поставить часовой механизм на ночное время должны были агенты Салныня в музыкальном оркестре, который в конце сентябре давал там концерт. А доставить мину в Маньчжурию было поручено Бурлакову.

24 сентября 1926 г. Бурлаков с документами на имя Ивана Яковлевича Шугина прибыл на железнодорожную станцию Пограничная, где должен был передать мину агенту Салныня Медведеву, служившему в полиции КВЖД. Но Медведев уже находился под наблюдением спецслужб Чжан Цзолиня. Заметив его контакт с одним из советских пассажиров, полицейские обыскали вагон и обнаружили мину, после чего Бурлаков, Медведев и его помощник Власенко были арестованы.

Официальные советские власти незамедлительно отреклись от Бурлакова, назвав его "белобандитом", а подготовку покушения на Чжан Цзолиня свалили на эмигрантов, хотя этому мало кто поверил. Летом 1927 г. харбинский суд приговорил участников покушения к каторжной тюрьме, где Бурлаков более двух лет находился в одиночке, закованный в кандалы. На свободу Бурлаков, Медведев и Власенко вышли лишь 14 апреля 1930 г., когда их обменяли на пятерых китайских офицеров, взятых в плен во время боев на КВЖД.

После неудавшегося покушения отношения Чжан Цзолиня с Москвой приняли откровенно враждебный характер. В ноябре 1926 г. он выступил против Народно-освободительной армии под командованием генерала Сунь Чуаньфана и нанес ей поражение в районе Цзюцзян-Нанкин. А 1 декабря 1926 г. стал главой всех северных "милитаристов" и командующим объединенной армии "ань гоцзюнь" ("армия умиротворения государства"), выступив с "антикрасным манифестом", в котором подверг нападкам КПК. Позднее среди населения Северо-Восточного Китая стали распространяться листовки, в которых, в частности, говорилось: "Большевизм идет подобно ядовитым змеям и хищным зверям... Наши надежды - армия ань гоцзюнь, которая, подобно дождю после засухи, придет и спасет нашу жизнь".

Тогда же Чжан Цзолинь начал активно поддерживать Чан Кайши, который еще в марте 1926 г. изгнал коммунистов из ряда частей Народно-освободительной армии, разорвал дипломатические отношения с СССР, а в апреле 1927 г. подавил коммунистическое восстание в Шанхае и создал в Нанкине новое правогоминьдановское правительство Ху Ханмина (в противовес левогоминьдановскому и коммунистическому правительству в Ухане во главе с Ван Цзинвэем), после чего советские военные и политические советники были вынуждены спешно покинуть Китай. В феврале 1927 г. Чжан Цзолинь обнародовал свою новую политическую платформу, сочетавшую "развитие народного управления" и ликвидацию "красных экстремистов", а 25 июня направил Чан Кайши телеграмму, в которой заявил о своей готовности заключить союз для совместной борьбы с "красными". При этом он называл себя давним другом Сунь Ятсена, а свои действия характеризовал как осуществление его воли. В телеграмме также говорилось, что он выступает только против "красных" и именно против них ведет войну.

В начале 1927 г. войска уханьского правительства начали очередное и поначалу успешное наступление на север. В ответ Чжан Цзолинь, опасаясь восстания в Маньчжурии, провел ряд акций против советских представительств: 11 марта был произведен обыск в харбинском торгпредстве, 16 марта была закрыта харбинская контора советского акционерного общества "Транспорт", 31 марта произведен обыск на квартирах председателя дорпрофсожа Степаненко, инструктора Косолапова и заведующего харбинской телеграфной конторой КВЖД Вильдгрубе, а 6 апреля совершен налет на советское консульство в Пекине. В ходе обыска в помещениях военного атташата полиция изъяла шифры, списки агентуры и поставок оружия КПК, инструкции китайским коммунистам по оказанию помощи в разведработе, а также директивы из Москвы, в которых говорилось, что "не следует избегать никаких мер, в том числе грабежа и массовых убийств", с тем чтобы способствовать развитию конфликта между Китаем и западными странами. Тогда же были проведены массовые аресты китайских коммунистов в Пекине, из которых 25 человек, в том числе одного из основателей КПК Ли Дачжао, 28 апреля расстреляли.

Более того, 28 февраля 1927 г. войска Чжан Цзолиня захватили под Нанкином советский пароход "Память Ильича" и арестовали трех дипкурьеров и жену главного советского политического советника Фаину Бородину. После этого Чжан Цзолинь попытался надавить на М.Бородина с целью добиться заключения перемирия между Югом и Севером. А когда в мае торг провалился, Ф.Бородину перевели в пекинскую тюрьму, где в июне она предстала перед судом по обвинению в перевозе оружия и агитационной литературы. Однако судью Хо удалось подкупить (ему была дана взятка в 200 тыс. долл.), после чего он 12 июля вынес оправдательный приговор и немедленно скрылся. Выпущенная на свободу Ф.Бородина некоторое время скрывалась в Пекине, а потом верблюжьими тропами через Синьцзян была вывезена в СССР.

Устраивая провокации против советских граждан и учреждений в самой Маньчжурии, Чжан Цзолинь активно подталкивал лидеров обосновавшихся в Северном Китае эмигрантских белогвардейских организаций и главарей банд хунгузов к вооруженным нападениям на советскую территорию. За 1927-1928 гг., согласно обзору Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ, на советско-китайской границе белогвардейские отряды и хунгузские бандгруппы свыше 90 раз проникали на советскую территорию. При этом пограничниками было ликвидировано около 20 белогвардейских отрядов и бандгрупп, убито свыше 160 и ранено около 100 человек.

Между тем положение Чжан Цзолиня продолжало оставаться весьма сложным. В конце 1927 - начале 1928 г. он был вынужден воевать сначала против уханьской Народно-освободительной армии, а затем против войск Чан Кайши. Поэтому в 1928 г. Чжан Цзолинь через своего сына Чжан Сюэляна начал переговоры с японцами, пытаясь при их поддержке создать в Северо-Восточном Китае Независимую Маньчжурскую республику. В Токио против замыслов Чжан Цзолиня не возражали, но поставили ряд условий - о создании буферного государства "Независимая Маньчжурская республика" под протекторатом Японии, которое обязуется бороться против коммунистического движения, вести агрессивную политику в отношении интересов СССР в Северной Маньчжурии и т. п.

Однако о переговорах Чжан Цзолиня с японцами вскоре стало известно резиденту ИНО ОГПУ в Харбине Науму Эйтингону, который немедленно сообщил о них в Москву. В Кремле увидели в этих переговорах прямую угрозу дальневосточным границам СССР и вновь приняли решение ликвидировать Чжан Цзолиня. Проведение этой операции было поручено Эйтингону и Салныню, который с 1927 г. руководил нелегальной резидентурой в Шанхае. Привлечение Салныня к операции обусловливалось тем, что у него в Маньчжурии имелась многочисленная агентура как среди русских эмигрантов, так и китайцев, что позволяло провести ликвидацию таким образом, что все подозрения падали бы на японцев.

В ночь на 4 июня 1928 г. спецпоезд Чжан Цзолиня отправился из Пекина в Мукден. Когда состав подошел к пригородам Мукдена, под вагоном Чжан Цзолиня раздался мощный взрыв, в результате которого он был смертельно ранен в грудь и через несколько часов скончался в мукденском госпитале. Кроме него, во время взрыва погибли еще 17 человек, в том числе и генерал У Цзяншен. Поскольку мина была заложена в виадуке на стыке Пекин-Мукденской и Южно-Маньчжурской железных дорог, который охранялся не китайскими, а японскими солдатами, все посчитали, что покушение было организовано японцами, которые, дескать, были недовольны контактами Чжан Цзолиня с Вашингтоном через ставшего его советником американца Свайнхеда, опасаясь потерять контроль над Маньчжурией. Называлось даже имя японского офицера, который привел в действие электрический детонатор - майор Томи.

Впрочем, ликвидация Чжан Цзолиня не принесла СССР желаемых результатов. Преемник маршала, его сын Чжан Сюэлян в январе 1929 г. вступил в союз с Чан Кайши, признал нанкинское правительство, а в августе начал подготовку к вооруженному столкновению с СССР, которое случилось в октябре-ноябре в районе КВЖД. Более того, потеряв после смерти Чжан Цзолиня контроль над Северным Китаем, Япония в 1931 г. оккупировала Маньчжурию и создала на ее территории марионеточное государство Маньчжоу-Го, получив тем самым возможность развернуть Квантунскую армию у самых границ СССР.

Долгое время версия о ликвидации Чжан Цзолиня японцами никем не оспаривалась. Более того, в 1946-1948 гг. на Международном военном трибунале над японскими военными преступниками в Токио эта версия даже получила подтверждение в показаниях свидетеля генерала Рюкити Танака, в годы войны возглавлявшего бюро военной службы и дисциплины военного министерства. Говоря о гибели Чжан Цзолиня, он утверждал: "Убийство Чжан Цзолиня планировалось старшим штабным офицером Квантунской армии полковником Кавамото... Целью являлось избавиться от Чжан Цзолиня и установить новое государство... во главе с Чжан Сюэляном... В результате 4 июня 1928 г. поезд, шедший из Пекина, был взорван... В этом покушении, в котором использовался динамит, участвовали часть офицеров и неофицерский состав из 20-го саперного полка, прибывшего в Мукден из Кореи, и среди них капитан Одзаки".

Однако уже в конце 40-х гг. японцы категорически отказались от своей причастности к убийству Чжан Цзолиня, утверждая, что для ликвидации маршала у них не было никаких причин. Более того, выяснилось, что генерал Рюкити Танака, находясь в советском плену, был завербован в качестве осведомителя МГБ СССР, и на токийском процессе давал показания, продиктованные советской стороной, за что был переведен из обвиняемых в свидетели. А в начале 90-х гг., как говорилось выше, Д.Волкогонов, имевший доступ к самым закрытым советским архивам, признал причастность к убийству Чжан Цзолиня советских спецслужб, после чего в этом деле можно было бы поставить точку. Любопытно, что Британская энциклопедия (и вслед за ней ряд других западных справочников) уже в 90-х гг. в статье о Чжан Цзолине возлагала ответственность за его убийство на "японских экстремистов", которые якобы надеялись спровоцировать таким образом японскую оккупацию Маньчжурии.
* 21 (336), 27 июня 2003