Одил Рузалиев - Европа объединяется, а Центральная Азия? Часть 2 12:19 14.07.2003
Одил Рузалиев, 14 июля 2003 (начало 23 июня 2003)
Если продолжить сравнение Европы с СССР нужно отметить, что объединение Европы происходит эволюционно, без форсирования и давления. Напротив, к этому Союзу тянутся все: и богатые, и совсем еще небогатые страны континента. Всем ясно, что от объединения выиграют все - и экономически, и с точки зрения безопасности, упрощения многих бюрократических процедур. К тому же это еще и, как назвал Папа Римский Иоанн Павел Второй, "христианский союз", что и является одной из причин нежелания некоторых европейских государств принять Турцию в свои ряды. Конечно же, процесс объединения Европы не на все сто процентов можно назвать эволюционным. Нужно отметить два основных внешних фактора, которые имели сильное влияние на ускорение процесса. Это Холодная война и усилия США к гегемонии по установлению однополярного мира.
Холодная война прочно сплотила Западную Европу с точки зрения политической и экономической безопасности. Небольшие объемы торговли с Восточной Европой стали импульсом для развития экономических отношений между западноевропейскими странами. Если в первом случае США стали объединяющей силой против социалистического блока, то во втором, те же Соединенные Штаты подтолкнули европейские страны к сближению, но уже против себя. Хотя в Европе в унисон никто вызова США не бросает, и все же большинство склонно к чисто европейской семье без разной англо-саксонской примеси. (Да и Ла-Манш , порой, оказывается шире Атлантического океана). Участие в НАТО также сблизило западноевропейские страны в эру Холодной войны против угрозы Советского Союза. Однако, как показал опыт Варшавского договора, одной внешней угрозы для сплочения оказывается мало. Нужны еще экономический рост и схожая идеология. В Восточном блоке все это держалось на экономической мощи одной страны и навязанной все той же страной идеологии. Объединительному процессу в Европе также диктуют реалии жизни - восстановление европейских ценностей, приобретение единого голоса во внешней политике и, тем самым, избежание внутреннего раскола.
СССР же стал продуктом революционного движения. Хотя в начале все и строилось на равноправных условиях, со временем трудно было представить что какая-нибудь из республик выйдет из Союзного договора безпрепятственно при первом же желании, как это было закреплено Конституцией СССР (Статья 72 Конституции СССР 1977 года). Страх и опасение перед выдуманной угрозой Запада (которой особенно после Второй Мировой Войны уже не стало, и была реальная возможность построить нормальные отношения с Западом при пересмотрении внутренней идеологии), "вера в счастливое будущее" и ложная идеология объединили союзные республики. Сегодня трудно представить себе подобную искуственную страну в масштабах СССР или хотя бы Центральной Азии хотя бы потому, что при установленном ныне в мире статус-кво (который, правда, США пытаются немного изменить), этому помешали бы крупные игроки, которым невыгодно создание подобного государства, претендующего на определенную ведущую мировую или региональную роль, и лишающего их толстого куска экономического пирога в мире. Ко всему прочему, с точки зрения доктрины "дилеммы безопасности", создание подобного государства как СССР всегда представляет угрозу соседним странам. Однако надо отметить, что Запад был не в состоянии помешать созданию самого СССР, поскольку после Первой Мировой войны многие крупные державы были ослаблены, как экономически, так и в военном плане, и только-только приходили в себя. Германия была заложницей Версальского договора. Франция и Англия находились в союзнических отношениях с царской Россией (Антанта). Тем более, крупные державы, как все те же Англия и Франция, были заняты дележом германского и оттоманского колониального наследия. А борьба за независимость на континенте привела к созданию новых стран на осколках Германской, Aвстро-Bенгерской и Pоссийской империй. Так что помешать созданию нового государства коллегиально Европе и США не удалось.
Аналитики тех лет видимо не могли предугадать, что ослабленная войной и внутренними распрями Россия лет через 30 превратится в огромную военно-индустриальную империю, и будет сама представлять угрозу существованию европейской цивилизации последующие 45 лет. Охваченная крупными внутренними политическими изменениями в следствиe революционного движения, Россия плавно перешла в СССР в самый удобный для этого период. Внешняя помощь царской России и Белой Армии против большевиков и международные интервенции были настолько незначительными, что Запад не смог ничего предпринять против создания страны Советов. Распад Российской Империи состоялся, но не территориально, как многие полагали, а системно. Урвать ничего от бывшей империи не удалось. Большевики, наоборот, сами со временем расширили границы уже новой империи.
В Центральной Азии же любые попытки к объединению будут пресекаться региональными игроками. Установился определенный статус-кво в мире и под шумок это сделать уже не удастся. Самый удобный момент для этого был сразу же после распада СССР, когда мир приветствовал этот процесс. Особенно Турция, которая поспешила взять своих тюркских "младших братьев" под свое крыло. Однако крыло оказалось недостаточно большим и Турции, не в состоянии предложить ничего существенного экономического, пришлось отступить. Тем более что центральноазиатские тюрки, только что избавившиеся от одного старшего брата, не хотели бежать под крыло другого. Как-то Ислам Каримов сказал: "Тургут Озал хочет, чтобы мы стали турками. Но мы - узбеки."
Хотелось бы остановиться на факторах, мешающих объединению. Таковых два: внешние и внутренние.
В категорию внешних факторов входит группа стран, которым тюркский союз совсем не выгоден.
Россия. Объединение в крупную страну мусульман (пусть даже и в светскую в начале, но со временем расклад политических сил внутри Союза может измениться в пользу исламистов) может положить конец влиянию России в регионе, включая экономическое влияние, поскольку Россия может быть лишена крупных экономических проектов. Ведь с лидерами Центральной Азии легче договориться в отдельности, принимая во внимание интересы каждого в отдельности, где решения принимаются на двусторонней основе, без согласия и интересов соседей в регионе. С единой страной договариваться будет труднее: здесь надо будет учесть общие интересы. Тем более тот же Исламский Тюркский Союз может попасть под влияние таких стран как Саудовская Аравия, Иран и Пакистан как это было в первых порах независимости.
Однако с другой стороны, единая страна может быть даже будет на пользу России. Если установить нормальные отношения и заключить экономические соглашения с одной единой страной, Россия cможет получать дивиденды со всего региона в целом. Да и влияние свое будет легче оказывать на одну страну с единой внешней политикой, чем лавировать постоянно между пятью республиками, где Туркмения нейтральная, а Узбекистан проамериканский. Кроме того, прочные отношения с единым государством могут послужить в интересах России против влияния США и Китая. То есть для России Центральная Азия в лице единого государства и хорошо, и плохо. Парадокс, который может решить последовательная и предсказуемая внешняя политика России.
Иран. Единое государство тюрков в Центральной Азии представляет собой для Ирана угрозу возрождения пантюркизма, а потому Таджикистан должен быть активно вовлечен в этот процесс. Особо никаких различий между тюрками Центральной Азии и таджиками, кроме языка, нет. История одна. Надо только избавиться от стереотипа конкуренции между Тураном и Ираном. Иран также беспокоит азербайджанская роль в этом процессе, что может привести к расчленению самого Ирана, т. к. в самом Иране азербайджанцев живет намного больше, чем в Республике Азербайджан.
Китай явно не заинтересован, опасаясь выхода Уйгуро-Синьцзянской Автономии из состава Китая и желания присоединиться к Союзу. К тому же, Китаю станет труднее влиять на регион в целом, чем на страны в нем поодиночке.
Есть также два других государства, которым этот Союз на руку.
Турция поддержит подобную идею, особенно в виду непопадания в Евроcоюз и по историческим соображениям. Ею будет также двигать надежда объединения с этим союзом позже с возможным привлечением к этому процессу Азербайджана, как иранского, так и другого, с тем, чтобы ослабить Иран, а также оказывать свое влияние на процессы в центральноазиатском регионе.
США должны быть заинтересованы по экономическим соображениям и по соображениям безопасности, поскольку крупный светский союз мусульманских стран сможет в будущем иметь влияние на исламский мир в качестве примера, и лучше справляться с угрозой исламского фундаментализма. Если удастся привлечь Союз на свою сторону, то можно будет Китай, Россию и Иран держать под контролем. Тем более, учитывая тот факт, что со всеми странами ЦА плюс Турцией и Азербайджаном у США складываются хорошие отношения, то особых проблем c этим быть не должно. Помогая развитию Союза, американцы продемонстрируют миру, что Ислам и демократия могут сосуществовать, косвенно призывая страны Персидского залива и Ближнего Востока следовать подобной модели.
Внутренних факторов несколько. Это - разный уровень экономического развития республик ЦА, стремление лидеров Казахстана и Узбекистана к региональной гегемонии, нежелание властных и бюрократических структур в каждой республике терять свою независимость в пользу единого Центра, а с ней и материальные блага; новые национальные идеологии, не затрагивающие вопросы регионального сотрудничества и близость народов Центральной Азии, истории, противоречащие друг другу и ставящие достижения своей нации выше других, а также ориентация каждого государства на соперничающие друг с другом державы.
Нужно также учесть еще один фактор - национальный (включая националистический, этнический и групповой). Новая идеология, история и возрождение ценностей и культуры каждой из четырех центральноазиатских (кроме Таджикистана) республик сосредоточены на названии главной этнической группы (национальности), а не общей - тюркской, что автоматически создает границы между собой. Очень редко, где упоминается словосочетание "тюркский народ", что раньше можно было встретить очень часто ("Туркий халким, Туркий элим"). Никому даже в голову не приходит, что обобщение истории и идеологии на тюркской основе придаст истории и культуре величие, обогатит каждую тюркскую нацию Центральной Азии духовно, идеологически, и сделает великих тюркских предков общими, тем самым положив конец долгим спорам центральноазиатов, претендующих на наследие исторических личностей. Объединение возможно на основе не только схожих культур, историй, религии и языков, но также, что самое важное, на основе общего этнонима. Стоит только для этого привести пример объединения двух Германий, где жили немцы и которые не превратились в эпоху Холодной войны в другую нацию или неизбежное объединение двух Корей, где живут корейцы. Даже в Европе объединение происходит на основе всего общеевропейского. Так зачем же использовать выражение "центральноазиаты", когда можно его прекрасно взаимозаменить словом "тюрки"? Правда при этом нужно все-таки отметить их принадлежность к нашему региону - "центральноазиатские тюрки".
Однако не нужно питать иллюзии о том, что объединение это всегда хорошо и что оно может решить проблемы каждого в отдельности. При объединении, проблемы каждого в совокупности лишь умножат их. Прежде всего каждой из республик необходимо демократизировать свое общество. В противном случае образуется государство, которое само в будущем может представлять угрозу соседям. Этот процесс не должен быть форсированным, а продиктован реалиями жизни.
Пока же можно с сожалением отметить, что на сегодняшнем отрезке истории объединение Центральной Азии это всего лишь утопия.
|