Туркменское телевидение : врача вызывали?

Нургозель БАЙРАМОВА

Бумага все стерпит, гласит народная мудрость. Практика работы туркменского телевидения значительно расширяет сферу ее применения. По-видимому, "голубой экран" отличается еще большей терпимостью. Туркменский "голубой экран", имеется в виду.

С утра и до вечера, под неусыпным контролем ниязовского профиля, расположенного в верхнем правом углу каждого "туркменского" телевизора, льется музыка "золотого века", сладкоголосые дикторы сообщают об очередных победах тружеников под руководством сами знаете, кого. Тонны, центнеры, километры, проценты и еще - тучи цифири, несметное количество цистерн, бесконечность трубопроводов, необозримые поля, многоэтажные новостройки, фонтаны и снова - трубы, поля, цистерны…

Однообразный калейдоскоп промышленно-сельскохозяйственных пейзажей, полностью лишенный присутствия (хотя бы на заднем плане!) одушевленных объектов, наводит на страшную анологию. Во времена "холодной войны" и бешеной гонки вооружений наиболее жуткими рисовались картины последствий применения химико-бактериологического оружия, уничтожающего все живое, но сохраняющего материальные ценности. Что-то подобное видим мы сегодня в репортажах туркменских телемастеров: ни крестьян на полях, ни рабочих возле станков, ни прохожих на улицах, ни жильцов в новостройках. Трактора и комбайны - без механизаторов, самолеты - без летчиков, магазины - без продавцов.

Да это и понятно: а вдруг в кадр попадет кто-нибудь из "неблагонадежных", из тех, чья кандидатура на появление в эфире не прошла контроль до седьмого колена? Кто их знает, этих рядовых тружеников, а вдруг они, не дай Бог, чьи-нибудь родственники, соседи или односельчане? Тем более, что без личного участия Великого Сердара у них все равно ничего бы не вышло. Так что, знай упоминай его имя почаще да показывай физиономию покрупнее - и тогда зритель поймет, кто у нас, как говорится, и швец, и жнец, и на дутаре игрец.

Но как ни крути, солист нуждается в хоре, дирижер - в оркестре, писатель - в читателях. Есть такая своеобразная "группа поддержки" и у нашего Сердара, и прежде всего это члены его кабинета, те, которые и в сорокоградусную жару, облачившись в выходные черные костюмы и повязав траурные черные галстуки, обливаются потом в позах футболистов, ожидаюших штрафоного удара, на краю ковровой дорожки, ведущей от президентского вертолета напрямую к пшеничному полю, или склоняют свои лысеющие головы, конспектируя очередной словесный пассаж малограмотного тирана. Их многострадальный туркменский телезритель видит тоже достаточно часто, во всяком случае чаще, чем это может быть вызвано производственной необходимостью.

Входят в эту группу "телезвезд" также знаменитая поэтесса, две-три певицы, соответствующие как своим репертуаром, так и внешними данными изысканным эстетическим вкусам вождя, нестареющий аграрий, известный историк-коньюнктурщик, несколько толкователей "Рухнамы" обоих полов и еще несколько "героев", которых, независимо от темы очередного "ток-шоу", можно использовать в качестве экспертов-универсалов с максимальным коэффициентом бесполезного действия. Хорошо, что туркменским чиновникам от культуры не приходит в голову проводить опросы зрителей, иначе на вопрос: "Кто ваш любимый телегерой (помимо Сапармурата Ниязова)?" - могли бы, не дай Бог, получить ответ: "Реджеп Сапаров" или "Муратберды Сопыев".

"Любимый туркменский народ", который так яростно оберегает от тлетворного влияния запада Великий Сердар, предстает на экранах телевизоров в основном танцующим. Как говорится, танцуют все! Те, кто не танцует, тот поет. Некоторые танцуют и поют одновременно. Идет сюжет о молодежи - танцы на фоне университета, смотрим передачу, посвященную труженикам села, вместо демонстрации полевых работ - танец, имитирующий прополку воображаемых сорняков или сбор несуществующего урожая. Нужно показать будни защитников родины - парни и девушки в военной форме танцуют на фоне портрета главнокомандующего. И если классический танец, которым, как правило, владеют профессионалы, по мнению Ниязова, чужд туркменскому менталитету, то безудержные народные пляски, подходящие всем и на все случаи жизни, как раз то, что нужно. Пляши себе и не о чем не думай. А задумаешься, будешь "плясать" в другом месте.

Зрители, присутствующие в студии, иначе говоря, массовка, тоже впечатляют. Их, видимо, отбирают по рекомендации генерала Реджепова: все, как один облачены в униформу - тюбетеечка, "черный низ - белый верх", узенькая черная "селедка" на шее. Не поймешь, то ли студенты, то ли солдаты переодетые, то ли принаряженные обитатели колонии для несовершеннолетних сидят, в одну точку уставились, не моргая, руки на коленях ладонями вниз. Некоторые "Рухнаму" с собой принесли, некоторые государственные флаги захватили (вдруг пригодятся?). Разве, что девушки немного разнообразие вносят: у них вышивка на одинаковых панбархатно-красных платьях чуть-чуть разная. Вместо сумочек, с которыми обычно прекрасный пол на концерты ходит, тоже "Рухнаму" держат, уронить боятся. "Зачем вам эта книжка сдалась?" - "А вдруг спрашивать будут". И спросят, с них станется…

Наслушается туркменский телезритель новостей про кубометры газа, проданного бывшему ашхабадскому велосипедисту, тонны "ак бугдая", собранного вопреки всем законам агротехники в невиданных количествах, насмотрится, как снуют туда-сюда по пескам бульдозеры, имитируя рытье "восьмого чуда света" - рукотворного Каракумского озера имени Туркменбаши Великого, попробует вникнуть в нечленораздельную речь вождя, пожует безвкусную жвачку "Рухнамы" и подумает: "Уж лучше бы танцевали!" Даже с соседями обсудить нечего. Разве что, как Ниязов выглядел, хромал или не хромал, в перстнях был или без, внятно говорил или шамкал.

Как ниспосланные свыше откровения, преподносят туркменские "телемастера" бесконечные сюжеты, иллюстрирующие примитивные сентеции "священной" "Рухнамы", ожившие эпические герои поучают наших современников языком малограмотного электротехника. И на всех трех программах - ни слова правды, ни одного настоящего героя, ни одного реального события. Все: тонны, кубометры, проценты, успехи, стройки, стихи и песни - одна сплошная ниязовщина, одна бездарность и оболванивание телезрителя, показателем уровня культуры которого, по мнению высокопоставленных чиновников, могут быть только старые индийские фильмы да мексиканские сериалы. Правдивым бывает только прогноз погоды, да и то не всегда.

Пополнив скудный госбюджет за счет оштрафованного на два месячных оклада Акмурада Худайбердыева, Ниязов вызвал для своего придворного телевидения "скорую помощь". Доктору Хандурдыевой придется постараться: "пациент" очень запущен. Может быть, лучше сразу сказать, что телевидение чуждо туркменам, и отказаться от него раз и навсегда. Интересно, а что говорили по поводу телевидения наши предки? Надо бы "Рухнаму" перечитать...
18.07.2003