Море раздора – озеро надежды?!

Алия БИСИМБАЕВА

В эти дни в Москве проходит десятое заседание рабочей группы по урегулированию вопросов статуса Каспийского моря на уровне спецпредставителей президентов Прикаспийских государств (Россия, Азербайджан, Иран, Казахстан, Туркмения). Как заявил глава МИД РФ Игорь Иванов, открывая встречу, в вопросе определения статуса Каспия "остается еще много нерешенных проблем". К ним, сообщает РИА "Новости", министр отнес, в частности, определение территориальных вод, зоны судоходства и рыболовства. В качестве компромиссной меры Россия предлагает создание 15-мильной прибрежной зоны, "подлежащей национальной юрисдикции и в которой каждое государство имело бы исключительное право на рыболовство". Иванов также выразил уверенность, что существующие соглашения между отдельными государствами об эксплуатации энергоресурсов Каспия "не мешают выработке общей конвенции по определению его правового статуса".

Длительные дискуссии по поводу международно-правового статуса Каспия привели лишь к тому, что он приобрел статус "моря раздора". Каспийская пятерка никак не может разделить самое большое в мире озеро (которое давно уже принято именовать морем), а с ним и его недра, в частности, нефть. Главным "затейником" конфликтных ситуаций вокруг Каспия всегда был Иран, который претендовал на 20% морского дна вместо 13%, положенных ему согласно современной практике делимитации внутренних водоемов. Но недавно Исламская республика Иран (ИРИ) начала переговоры с Азербайджаном по поводу статуса Каспийского моря. Десятилетний лед в отношениях постсоветских государств Прикаспия и ИРИ, кажется, начал таять. Похоже, включение Ирана в список "оси зла" смягчило суровые нравы последователей аятоллы Хомейни.

История вопроса о правовом статусе Каспийского моря-озера восходит еще к Туркманчайскому договору 1828 года, по которому Каспий отошел в полную собственность России. По сути, это заведомо дискриминационное решение и стало началом каспийской проблемы.

На данный момент вопрос о делимитации Каспия включает следующие основные пункты: неопределенность правового статуса Каспийского моря и разногласия по поводу его раздела на национальные сектора. В действительности, именно решение первого вопроса обуславливает выход из чрезвычайно запутанной ситуации с секториальным разделом Каспия.

По мнению большинства ученых, Каспийское море представляет собой ни что иное, как пограничное озеро с особым международно-правовым статусом и режимом. Несмотря на предельную четкость этой дефиниции, прикаспийские государства на переговорах избегают каким-либо образом определять статус Каспия, тем самым резко усложняя процесс уже начавшейся делимитации.

Во времена Советского Союза делимитация Каспия не проводилась: при шахском режиме Иран довольствовался использованием ресурсов (в основном биологических) южной части Каспийского моря, которую ему уступил СССР согласно джентльменским соглашениям. Основные документы "по разделу" Каспия были подписаны в 1921 и в 1940 году. Согласно первому договору, сопредельным государствам разрешалось учредить специальные комиссии "для окончательного регулирования вопроса о пользовании пограничным водами, для разрешения всех спорных пограничных и территориальных дел". Смешанные комиссии неоднократно создавались для решения советско-иранских пограничных вопросов по демаркации и редемаркации, однако их деятельность не приносила ощутимых результатов. Договор же 1940 года (о торговле и мореплавании), несмотря на то, что предусматривал 10-мильную береговую линию, de facto установил в бассейне Каспия режим кондоминиума (то есть обе стороны беспрепятственно занимались на Каспии судоходством и рыболовством). И до относительно недавнего времени Иран активно демонстрировал приверженность этим двум документам.

После распада СССР начались активные дебаты между прибрежными государствами по поводу нового международно-правового статуса Каспийского моря. С 1992 по 1997 год переговоры велись в основном на пятисторонней основе, однако, даже несмотря на их относительно позитивный характер, за это время не удалось предпринять ни одного конкретного решения по поводу разграничения Каспийского моря и определения его статуса, а также остались нерешенными вопросы экологии, судоходства, рыболовства, демилитаризации бассейна. И поэтому каспийская пятерка перешла на уровень двусторонних соглашений.

Первым к разграничению Каспия приступил Азербайджан. Видимо, оценив уровень взаимодействия (а точнее, бездействия) прикаспийских государств, он решил взять инициативу на себя и объявил в сентябре 1994 года о наличии своего сектора в Каспийском море. Россия и Казахстан поступили так же, но подписали двустороннее соглашение по разграничению дна северной части Каспийского моря зимой 1998 года. Затем (в 2001 году) появился российско-азербайджанский документ, предусматривающий раздел дна Каспия. По предложению российской стороны разделу подвергается только дно моря, а водная поверхность остается в общем пользовании.

Уже принятые двусторонние договоры разграничивают дно моря между пограничными сторонами по срединной линии, модифицированной по принципу справедливости и договоренности. Надо заметить, что понятие "модифицированная срединная линия" применяется в мировой практике впервые, а означает оно, что линия проводится на основе равного удаления от согласованных базисных линий, включая в себя участки, которые не являются равноотстоящими от базисных линий и определяются с учетом островов, геологических структур, а также других особых обстоятельств и понесенных геологических затрат. В соответствии с российско-казахстанским соглашением о разделе дна северной части Каспийского моря, "в случае прохождения разграничительной линии через перспективные углеводородные структуры и месторождения соответствующие прибрежные государства будут иметь исключительное право на их совместную разведку и разработку. Их долевое участие будет определяться на основе сложившейся мировой практики с учетом добросовестных отношений".

В принципе, неудивительно, что процесс делимитации начался с именно с севера. Раздел по модифицированной срединной линии наиболее выгоден государствам Северного Каспия (особенно Казахстану). Предложенный Россией принцип "делим дно – вода общая" (предполагающий совместное использование биоресурсов Каспия) в сочетании с методом модифицированной срединной линии предусматривает раздел, при котором России достается 19% дна Каспия, Азербайджану – 20-21%, Казахстану - 29%, Туркмении – 17-18%, Ирану – около 14%. Судя по всему, поэтому Туркмения и Иран долгое время оставались в "аутсайдерах" и отказывались вести двусторонние переговоры. Иран настаивал на общем владении Каспием, а если это невозможно, то на делении Каспийского моря: и дна, и поверхности – на пять равных частей. Что же касается Туркмении, она отстаивает свои права на владение спорными с Азербайджаном месторождениями.

Но сейчас фактически все территориальные споры по Каспию между пятью государствами разрешены. "Изгоем" остается лишь Иран. Именно он занимает особую позицию в отношении Каспийского моря: на протяжении десяти лет его взгляды практически не эволюционировали. Мало того, что Ирану недостаточно 13-14% дна Каспия, он явно недоволен присутствием здесь иностранных компаний с преобладающим участием западного капитала (British Petroleum, AMOK).

Естественно, ресурсы Каспийского бассейна - лакомый кусок для западных инвесторов: по американским оценкам 2001 года, разведанные запасы каспийской нефти равнялись примерно четверти разведанных запасов стран Ближнего Востока. А принятая Соединенными Штатами стратегия диверсификации экспортных нефтяных потоков стала фактором, долгое время определявшим межгосударственные отношения в Прикаспии.

В середине 90-х годов прошлого столетия целью региональной политики США в Каспийском регионе стало создание евразийского транзитного транспортного коридора для экспорта нефти и природного газа с каспийских месторождений: при этом Америка стремилась не допустить прокладки трубопровода через территорию Ирана и России. Вашингтон также старался избежать излишней концентрации транзитных транспортных потоков в бассейне Босфора. Несмотря на коммерческую привлекательность этого маршрута, он считается слишком опасным и уязвимым в случае возможной морской блокады при возникновении международных конфликтов. Поэтому в последнее время США так активно лоббировали идею создания евразийского транспортного коридора Восток-Запад, стержнем которого должен стать нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, проложенный в обход Ирана, России, Босфора и Дарданелл.

Кроме того, Америка поддерживает проекты строительства подводных нефте-, газопроводов по дну Каспийского моря и далее через Кавказский хребет в сторону Турции для осуществления экспортных поставок Казахстана и Туркмении. Эти дополнительные потоки, по идее, должны ликвидировать энергетический кризис в Армении и Грузии.

Иран же, по определению Америки, входит в страны "оси зла", и, возможно, станет следующей мишенью антитеррористической коалиции. Очевидно, именно позиция США (как бы это ни казалось парадоксальным), привела к сдвигу в позиции Ирана по поводу Каспия. Даже наиболее запутанные отношения Азербайджан – Иран, кажется, переживают потепление. Традиционно поддерживающий Запад Азербайджан получил "конкурентное преимущество" перед фундаменталистским Ираном.

Похоже, что Ирану придется согласиться на срединную линию, которая окончательно разделит дно Каспийского моря, и отказаться от желанных 20%. Сейчас для Исламской республики Иран очень неудачный момент требовать равного раздела Каспия: союзники США (Казахстан, Азербайджан и Россия) уже активно осваивают месторождения, которые достались им в итоге двусторонних соглашений.

Правда, Иран, в свою очередь, как-то заявил, что в 2004 году начнет разработку нефтегазовых месторождений на территории, которую считает своей (те самые 20%). В сложившейся ситуации – вполне обоснованный casus belli. Кстати, российская Каспийская флотилия все еще сильнейшая в каспийском регионе.
23.07.2003