Демократия на маршах,
ИЛИ ЗАЧЕМ НУЖНА "МСН"

Наталья СОКОЛОВА, читатель.

Марши победные

Как нам всем хорошо известно из популярных средств массовой информации, в стране у нас раньше все было плоховато, потом стало просто плохо, а потом, когда мы наконец пошли по пути демократизации, всем в принципе стало легче. Не то чтобы очень хорошо, но легче. Ведь главное же - не терять надежды?.. Реформы проводятся, и, значит, результат будет. И вообще уже порой замечается определенный рост в некоторых вполне значимых областях. И если есть еще у нас отдельные нытики, то они все купленные (причем не нами, потому что у нас не вышло), но все равно все они неудачники, злопыхатели и продажные шкуры. Здесь уже звучат одни барабаны - как при выводе осужденных на казнь. Публика стоит в сторонке и утирает со лба холодный пот. Хорошо, что не я… что не меня… Ох, видать, не зря про них писали!

Про них, то есть про оппозицию, действительно писали и пишут, но строго определенным образом - с тем, чтобы не будоражить общественное мнение и не создавать себе антирекламы. А вообще в наших самых любимых СМИ принято соблюдать несколько очень старых, но по–прежнему очень действенных рецептов.

К примеру, подобные принципы проведения пропагандистских кампаний в свое время были очень удачно сформулированы Гитлером в "Майн кампф":
1) избегать абстрактных идей и апеллировать к чувствам;
2) постоянно повторять несколько одних и тех же идей и использовать стереотипы;
3) останавливаться только на одной стороне аргументации;
4) постоянно критиковать врагов;
5) выделять одного врага для постоянного поношения.

Вдумчивый читатель наверняка найдет в самых массовых наших СМИ массу примеров использования именно этой технологии промывания мозгов. Имена врагов тоже у всех на слуху. Скажем, сотрудники "Моей столицы" - вот уж кто действительно стал объектом для постоянного поношения…

А самое печальное то, что эта технология действует. Мои соседки–пенсионерки, ограбленные государством стократно, месяцами копят деньги на оплату коммунальных услуг. Тем не менее оппозиция в их глазах - это скопище монстров, всеми способами пытающихся прийти к власти, а уж тогда… А просто это очень честные, порядочные и доверчивые женщины, привыкшие доверять печатному слову.

Марши походные

Уезжают граждане Кыргызстана - несмотря на все завоевания победившего капитализма. Русские и кыргызы, немцы и корейцы, дело не в национальности, просто хочется пожить нормально. Те же, кто остаются, совсем не обязательно сторонники политики правительства. Очень часто они просто не могут уехать. Ошеломляющая цифра: согласно официальной статистике, восемьдесят процентов жителей нашей страны хотели бы попробовать жить где–то еще. Наверное, таких еще больше, да только откуда же у них деньги хотя бы на дорогу, у этих сельских кыргызских мальчиков, непьющих и некурящих, пытающихся в столице заработать денег на оставшуюся в глухом селе голодающую семью? Мне пришлось с такими столкнуться - порой они плохо говорят по–русски, бойкие бишкекские дилеры очень часто снимают с них половину заработка, но пашут они, как звери, и на обед у них обычно лепешка и чай. Люди у нас хотят и могут работать, и не их вина в том, что за годы реформ у них отняли право на труд и на сколько–нибудь достойное существование.

Траурный марш

Имидж (а точнее, репутация) правового и демократического государства нами утерян так давно и прочно, что об этом уже, как говорится, знают все соседи. Во всем мире у нас теперь совсем другая репутация. А перед нами, то есть терпеливыми, простыми, далекими от политики жителями республики, все еще сохраняющими способность и желание трудом улучшить свою жизнь, встает страшная в своей простоте дилемма: уезжать ли уже сейчас, отдав местным хищникам жилье и все нажитое по бросовым ценам, или все–таки подождать еще?

Не хочется уезжать, совсем не хочется. Здесь выросли наши родители, здесь родились и выросли мы. Мы любим эту страну, это наша родина. Такой каждодневной красоты природы, гор и воды, да просто неба нам не найти уже нигде. Кыргызстан - это наша кровь, и бросить его можно только с кровью.

Но вся беда в том, что то социальное напряжение, какое существует сейчас в обществе, в конце концов неминуемо заканчивается взрывом, и те же кыргызские мальчики, отчаявшись найти свой кусок хлеба, могут попробовать отнять этот кусок у кого–то еще… Этот сценарий нам уже проигрывали. А в том, что враг найдется, что вектор агрессии голодной и разъяренной толпы будет направлен именно в ту сторону, которая выгодна нашим кукловодам, можно не сомневаться: смотри пять принципов геббельсовской пропаганды, изложенных выше.

В дни ошских событий я работала на одном из крупных бишкекских промышленных предприятий. Очень коротко: от предприятия нам всем выдали тогда резиновые дубинки. Для самообороны. Не дубинки в строгом смысле слова, просто аккуратно нарезанные куски плотной резины. Желающим выдавали и нарезанные куски металла, в просторечии ломики.

На помощь правительства не надеялся никто. Я, в то время одинокая женщина, с матерью–пенсионеркой и дочерью–подростком, сразу выставила эти "средства обороны" в прихожей, и мне стало легче. А бояться было чего - ежевечерне с соседнего, вечно не освещенного перекрестка доносились женские крики. Там просто дежурила машина, собирающая проходящих одиноких женщин. Ошибки нет - этот перекресток был как раз напротив наших окон, а жили мы на центральной улице. А то глубокой ночью по улице вдруг проходила толпа молодых, обнаженных по пояс парней, скандирующих непонятные кыргызские лозунги. Иногда они заходили в наш двор, мы были у них как раз по дороге. Там тоже кричали. Моего соседа, на два дома выше, зарезали какие–то прохожие в два часа дня. Мою ученицу, симпатичную и способную кыргызскую девочку, украли возле мединститута сразу после занятия. В половине седьмого утра на той же центральной улице несколько парней изучали на мне приемы каратэ. Никто ничего не боялся. Работников нашего предприятия, пытавшихся добраться к началу ночной смены, выбрасывали из автобуса за незнание кыргызского языка. Среди выброшенных и избитых были и кыргызы.

А тогда на помощь пришел Кулов. Я помню, как все ждали его каждодневных вечерних телевизионных выступлений. Он говорил спокойно, сдержанно и по делу: докладывал народу (!), что было сделано за день, какие были попытки нарушений, кто был задержан, где и почему. Через две недели беспорядки прекратились, и по своей улице мы начали ходить без страха. Ребята с автоматами были ужасно и непривычно вежливы и, казалось, искренне озабочены нашей безопасностью. Где они сейчас, и что с ними стало?..

Что стало с Куловым, все знают: он теперь в тюрьме.

Сейчас к девяти вечера в столице улицы пустеют. Зимой в восемь вечера не встретишь ни души - как будто город вымер. Богатые ездят на машинах. Бедные сидят дома. Столица на чрезвычайном положении: жители сами соблюдают комендантский час. Но кто же нам расскажет, какие были нарушения, кто задержан, где и за что, и почему мы не можем просто погулять по ночному городу?

"Прощание славянки"

Утопающий хватается за соломинку. Пока выходят оппозиционные газеты, сохраняется надежда. Когда не будет других источников информации, кроме правительственных, в стране наступит ночь. Как правильно заметили умные люди до меня, у ночи не бывает надежды. Связь получается прямая: перестанет выходить "МСН" - надо уезжать. Уже понятно, что никакие международные организации и сообщества не спасут нас, то есть простых, терпеливых, небогатых и далеких от политики жителей республики. Там, где завязаны большие деньги и геополитические интересы, как раз и вырастают палаточные города для беженцев.

Может быть, еще не все так плохо, может быть…

Но тогда почему нам приходится выживать, надеясь только на себя, всячески избегая и прячась от внимания государственных институтов, вроде бы созданных специально для нас и живущих на наши же деньги - судов и собесов, больниц и милиции, акимов и налоговиков, агитаторов и проверяющих, банков и фондов, телевидения и министерств, а главное - от своего же, всенародно избранного правительства?..

28.07.03