Китай скупает казахскую нефть

Евгения ГАВРИЛЮК

Власти Казахстана надеются, что "китайский фактор" поможет им ослабить влияние других иностранных инвесторов в нефтегазовом секторе

Китайская национальная нефтяная корпорация (China National Petroleum Corp. – CNPC) приобрела 35%-ную долю в казахстанском месторождении Северные Бузачи. Компании уже принадлежит 86% в совместном предприятии CNPC-Aktobenmunaigaz – третьем по величине нефтедобытчике Казахстана. В настоящее время Казахстан является самым крупным (после Судана) получателем китайских инвестиций в нефтегазовый комплекс за границей. Между тем Китай не торопится реализовать уже оговоренные проекты: главным для него является не столько нефть, сколько вопросы влияния, и нефть выступает лишь средством для решения геополитических задач. По-видимому, сложившаяся ситуация вполне устраивает и Казахстан – за счет усиления влияния китайской стороны размываются пакеты американских и английских инвесторов, которым сейчас принадлежит большая часть акций в совместных предприятиях (СП).

В первом полугодии 2003 года компанией CNPC только за границей было добыто 11,4 млн тонн нефти и 760 млн кубометров природного газа. Это на 11,7% и 29% соответственно больше прошлогоднего показателя за аналогичный период – компания все больше расширяет свое зарубежное присутствие. Казахстан интересен CNPC прежде всего потому, что компании уже сейчас принадлежит 86% в совместном предприятии CNPC?Aktobenmunaigaz, третьем по величине нефтяном производителе страны. Добыча этого предприятия в 2003 году составит, по предварительным подсчетам, 5,2 млн тонн нефти, а это почти половина от того объема, который CNPC добывает за границей.

Последнее приобретение CNPC в Казахстане – это выкупленные у фирмы Nimr Petroleum из Саудовской Аравии 35% акций месторождения Северные Бузачи. Китайцы намерены выкупить и долю оператора месторождения – американской компании ChevronTexaco. Как сообщили в пресс-службе CNPC, сделка с последней должна состояться довольно скоро. Само месторождение Северные Бузачи с потенциальным резервом нефти в 1 млрд баррелей (более 160 млн тонн) производит в настоящее время 8 тыс. баррелей нефти в сутки. При нынешнем уровне добычи это может составить около 0,5 млн тонн в год, при выходе на плановые объемы добычи (20 тыс. барр. в сутки) – 1,2 млн тонн, то есть еще 20-30% к уже существующей добыче CNPC в Казахстане.

Однако, несмотря на кажущуюся заинтересованность обеих сторон, реализация данного проекта может несколько затянуться. В практике китайской стороны это будет уже не первым прецедентом – так, проект строительства нефтепровода из Казахстана в Китай обсуждается уже несколько лет. Разработка технико-экономического обоснования (ТЭО) проекта начата еще в 1997 году. Однако, несмотря на то что к очевидным преимуществам проекта можно отнести отсутствие риска транзитных стран, он пока не получил развития. Основные недостатки, которые называют эксперты, – это большая протяженность трубопроводов, отсутствие развитой внутренней сети, соединяющей западные и восточные районы Китая, а также опасность недостатка нефти. Дело в том, что маршрут трубопровода следует от одного месторождения к другому, собирая нефтяные ресурсы в разных частях Казахстана, однако ни одно из этих месторождений в отдельности не может служить источником, достаточным для его наполнения. В условиях, когда основная добыча контролируется некитайскими компаниями, строить трубопровод китайцы не будут чисто из соображений экономической безопасности. "В любом СП с участием транснациональных корпораций Китай старается не допустить попадания контрольного пакета акций в руки других иностранных компаний, а свою долю, по возможности, довести до полной собственности", – прокомментировал RBC daily руководитель стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества Александр Собянин.

В целом же наблюдатели говорят о том, что на данный момент китайские инвестиции обусловлены лишь чисто геополитическими интересами. "Фактически Китай посредством инвестиций в рамках нефтепроектов расплачивается с Казахстаном за отданные ему территории (более 500 кв. км казахстанской земли)", – говорит Александр Собянин. Действительно, заключение нефтяных проектов по времени практически совпало с подписанием между Казахстаном и Китаем пограничных соглашений. "Ввиду этого китайский проект, скорее всего, повторит судьбу большинства нефтяных проектов Каспийского региона, где главным является не столько нефть, сколько вопросы влияния, и нефть выступает лишь средством для решения геополитических задач", – полагает г-н Собянин.

У казахских властей есть целый ряд претензий к китайской стороне по организации работы СП: казахи недовольны не только низкой зарплатой, но и условиями привлечения местных кадров – CNPC стремится в первую очередь "пристроить" за рубежом избыток собственной рабочей силы. Помимо этого, Китай постоянно нарушает условия закупки казахстанской нефти. "По мнению Казахстана, Китай не хочет платить справедливо: китайские компании пытаются купить нефть как можно дешевле", – пояснил RBC daily аналитик ИК "Антанта-Капитал" Александр Блохин. Впрочем, аналитики полагают, что в Казахстане понимают позицию китайской стороны и не пойдут на разрыв отношений, так как могут использовать "китайский фактор" в своей международной политике. Усиление роли китайского капитала в нефтегазовом секторе "размывает" пакеты американских и английских инвесторов (которым сейчас принадлежит большая часть акций в совместных предприятиях), что на руку казахским властям, видные представители которых оказались причастными к целому ряду антикоррупционных расследований (так называемый "Казахгейт"), проведенных спецслужбами США. Впрочем, как только китайской компании удастся взять под контроль несколько более крупных проектов в Казахстане, стороны могут вернуться к обсуждению перспектив экономического сотрудничества, в частности – строительства нефтепровода.

20.08.2003