"Через четыре секунды мы бы сгорели"
Космонавты Геннадий Стрекалов и Владимир Титов впервые рассказывают в "КП" о катастрофе на Байконуре, которая произошла ровно 20 лет назад - 26 сентября 1983 года

- Еще за двое суток до старта я почувствовал - будет что-то неладное, - вспоминает теперь Геннадий Стрекалов. - Почему? Да больно здорово готовились. Даже на двери нашего гостиничного номера пришлось написать: "Вход запрещен всем, кроме врача и методиста", - чтобы остальные не отвлекали. А за шесть часов до старта я по традиции позвонил матери. Она мне сказала: "Сынок, не лети". Хотя и до того, и потом, когда я собирался в космос, она меня не отговаривала, только мягкой посадки желала. В тот день ей видение было. Объяснить его не могу - это что-то за пределами наших сегодняшних знаний.

Но как откажешься, когда полет запланирован и ракета - вот она - стоит уже "под парами"? Как и положено, за два часа до старта Титов со Стрекаловым устроились в ложементах "Союза Т-10" (тогда корабль имел этот порядковый номер).

Инженеры доложили: все системы в норме.

- Ключ на старт!

- Мы почувствовали, как по ракете прошла сильная волна вибрации - так дрожит стол, когда рядом проходит трамвай, - вспоминает Владимир Титов. - Три-четыре секунды, не больше. И все стихло. "Наверное, порыв ветра", - подумал я.

На самом деле в этот момент в одном из баков первой ступени ракеты разваливался не выдержавший давления турбонасос. Детали его разлетались во все стороны, пробивая баки с топливом.

- Еще через три секунды - вторая волна вибрации, гораздо сильнее. Мы поняли: что-то не так...

В это время внизу, всего в тридцати метрах под кораблем, вовсю рвались топливные баки. Бешеное пламя клубами поднималось вверх, пожирая ракету.

На командном пункте нервно вглядывались в стартовый стол два человека - начальник космодрома Алексей Шумилин ("пускающий" на космодромном жаргоне) и главный инженер самарского конструкторского бюро "Прогресс", где изготавливали "Союз", Александр Солдатенков.

Необходимое отступление. Ракеты "Союз", на которых космонавтов отправляют на орбиту, оборудованы системой аварийного спасения (САС). Как раз на случай неполадок на старте. Но чтобы исключить случайности, конструкторы придумали систему дублирования команд - САС срабатывает только в том случае, если команду "Пуск" одновременно дают двое - пускающий и представитель завода.

На раздумья времени не было - пламя с каждым мгновением поднималось все выше, еще чуть-чуть, и ракета обрушится. Ну а вдруг это всего лишь проделки ветра, разогнавшего пламя так высоко? Тогда тем, кто стоит у пульта, не сносить головы. Риск! Да и как поведет себя САС? Никогда прежде ее не испытывали "в боевых условиях".

Первым среагировал и повернул рычаг Шумилин. За ним почти синхронно рубанул Солдатенков.

- От начала пожара до срабатывания САС прошло девять секунд, - вспоминает Владимир Титов. - Мне потом рассказали, что к этому мгновению пламя подобралось к самой макушке ракеты, где расположены антенны системы спасения. Еще чуть-чуть, и плазма их бы закрыла, став экраном-отражателем. Сигнал "Пуск!" просто бы не прошел. Повезло: когда пошла команда из командного пункта, порыв ветра немного прижал огонь.

Генерала Алексея Александровича Шумилина космонавты считают вторым отцом. За несколько мгновений до взрыва ракеты от дал команду на запуск двигателей системы аварийного спасения и уберег экипаж от неминуемой гибели.

САС с силой в 100 тонн вырвала корабль с космонавтами из бушующего океана.

- А еще через четыре секунды ракета взорвалась, - рассказывает Титов. - Эти четыре секунды отделяли нас от звания Герой Советского Союза (посмертно). Перегрузки были на пределе человеческих возможностей - под 18 G. Хорошо, что мы успели сгруппироваться так, что даже сознания не теряли. А потом - горжусь - мы вели себя культурно, на мат не перешли. Помнили, как досталось совсем незадолго до этого Лазареву и Макарову - у них ракета взорвалась уже почти на орбите, и их корабль падал на землю с колоссальными перегрузками. Ну они и комментировали ситуацию на простом русском языке. А ведь все записывается...

САС вынесла корабль на высоту 1400 метров. Отделился приборный отсек. Над спускаемым аппаратом раскрылся парашют. Живы!

- Взрыв нашей ракеты разрушил гагаринский старт до основания, - рассказывает Геннадий Стрекалов. - В начальственных кругах решили, что это Володя Титов приносит неудачу. В первом нашем с ним полете отказала антенна, и мы не смогли состыковаться с орбитальной станцией "Салют", во втором вот - ракета взорвалась. Герман Степанович Титов ходил и говорил: "В космосе двух Титовых быть не может". Ох, как я с ним тогда поругался! Нас растаскивали по углам.

...С тех пор Владимир Титов и Геннадий Стрекалов почитают Алексея Шумилина и Александра Солдатенкова как вторых отцов. А 26 сентября празднуют как второй день рождения.

Начальнику космодрома генералу Шумилину за тот случай вручили... медаль "За отвагу на пожаре". Как рассказывал он мне, из всех наград эта - самая любимая.

Взрыв ракеты засекретили. Под именем "Союз Т-10" спустя несколько месяцев ушел на орбиту другой корабль. И лишь не так давно в космических хрониках у этой аварии появилось имя собственное - старт "Союза Т-10-1".

ЛИЧНЫЕ ДЕЛА

Владимир Георгиевич Титов

Герой Советского Союза. Родился 1 января 1947 года в г. Сретенск Читинской области.

Четыре полета в космос. В 1987-1988 годах проработал на станции "Мир" 365 дней. Дважды летал на американских шаттлах.

Геннадий Михайлович Стрекалов

Дважды Герой Советского Союза. Родился 28 октября 1940 года в г. Мытищи Московской области.

Пять полетов в космос. Работал на станциях "Салют-6", "Салют-7" и "Мир". Причем дважды в составе основных экспедиций продолжительностью больше 100 суток.

Александр МИЛКУС
25.09.2003