ФЕРГАНСКАЯ ДОЛИНА И ФЕНОМЕН ИСЛАМА

Краткий исторический обзор

Ислам проник в Среднюю Азию в VIII-IX веках. На благодатной социальной почве в лице оседлых этносов ислам укрепился настолько, что стал господствующей религией, а крупные города Бухара, Самарканд, Хива превратились в духовные центры всей исламской цивилизации. В мусульманском мире тогда говорили "Кто не совершил хадж в Мекку, достаточно два раза побывать в Бухорои Шариф ("Благородной Бухаре"). Если Самарканд считался самым красивым городом мира, то Бухара опорой мусульманской религии.

Ферганская долина - один из древнейших очагов земледельческой культуры в Средней Азии. В VI-VII в.в., накануне прихода сюда арабов, Ферганой правили как местные согдийские правители, так и тюрки, вторгшиеся в Фергану в первой половине VII века. Кутейба ибн Муслим - наместник Хорасана, захватил город Косан в 713 г. Ислам окончательно утвердился в Фергане в период правления саманида Нух ибн Асада и Багдадского халифа Ал Мунтасира (861-862 г.г.). Однако в Фергане, по сведениям ученого Аль-Ферганы, еще в X веке функционировал храм Солнца.

В эпоху средневековья и нового времени Фергана являлась обителью известных мусульманских богословов, в том числе известного ученого и суфи Сейид Ахмада ибн Мавлано Джалаладдин ибн Ахмади Касани (1461-1542 г.г.), получившего за свои глубокие знания прозвище "Махдуми Аъзам". В XV-XVI Махдуми Аъзам пользовался большим авторитетом в области суфизма. Мусульмане Мавераннахра, Хорасана и Индии считали его своим пиром "Пири худ". Махдуми Аъзам положил начало также династии Джуйбарских шейхов Бухары (XVI в.), родоначальником которых был Ходжа Ислам. Считают, что Махдуми Аъзам был автором более 30 трактатов по богословью, этике, философии и истории.

Ислам в Фергане, как важная движущая сила общества, сильно укрепился в конце XVIII -начале XIX в.в., в период правления ханов Коканда, особенно Мадалихана, увидевшим в духовенстве опору своей власти. Ишаны, сейиды, ходжи и другие слои духовенства пользовались в Фергане большим авторитетом и активно вторгались в политику. В частности, в период активного противоборства Бухарского эмирата с Кокандским ханством, получившего наибольшую остроту при правлении Бухарского эмира Насруллы (1827 - 1860 г.г.), духовенство Коканда всецело поддерживало своих ханов в их борьбе против диктата Бухары. Например, Маргеланский ишан Азим Ходжа всемерно поддерживал Шералихана в его борьбе против Насруллы.

Ишан Азим Ходжа направил всем ишанам Ферганы письмо с призывом о помощи против эмира Бухары. В Маргелане сам он собрал более 2000 стрелков ополченцев, и под белыми знаменами они двинулись в сторону Коканда для поддержки Шералихана. Духовенство Ферганской долины, собравшись в 1842 году в Коканде, на своем съезде (анчуман) приняло фетву, объявив убийство мангитского воина богоугодным делом. Или же в 1843 году, когда город Худжанд перешел в руки кокандцев, правивших там от имени Бухарского эмира, один из представителей Джуйбарских шейхов Бухары Ходжа Калони Джуйбори добровольно сдал Худжанд в руки Кокандского хана Шерали и перешел на службу к его двору.

По мнению доктора исторических наук, профессора Абдулло Мирбабаева и других ученых, основную массу духовенства Ферганской долины, в прошлом и в наше время, составляют этнические таджики, преимущественно из Каратегинской долины, осевшие там в период отходничества (мардикори). Часть таджикского духовенства хотя и перешла на разговорный узбекский язык, однако в своем мышлении и образе жизни, культуре и хозяйстве остается на позиции таджиков. Рядовые мусульмане долины Ферганы, не знающие тонкостей арабского языка, намаз всегда читали на фарси, то есть на таджикском языке.

В 80-90-х годах XIX века в связи с развитием хлопководства в Фергане сильно выросли доходы вакуфов - религиозных учреждений долины Ферганы от продажи хлопка. В результате в медресе городов Ферганы резко возрос приток малообеспеченных учащихся из других городов Средней Азии. По неполным сведениям, в 70-ые годы XIX века в одном только Коканде функционировало более 30 медресе, 30 мастерских и более 100 старых школ. На всей территории Кокандского ханства в рассматриваемый период действовали более 300 медресе, а число учеников достигало 10-12 тысяч. Вся культурная жизнь Кокандского ханства сосредотачивалась вокруг медресе. Одним словом, духовенство и учащиеся кокандских и в целом ферганских медресе являлись могучей и движущей силой, активно воздействующей на политическую власть. Заметим, что ведущей силой Андижанского восстания 1898 года, известного как восстание Эшони Дукчи, также считалось духовенство.

В первые годы советской власти, духовенство, как вредная городская общественная сила, было безвинно репрессировано. Оставшиеся в живых его представители перешли в подполье. Старшее поколение духовенства по своему социальному положению было разнородным. В этой среде было немало образованных и начитанных людей. Многие из учеников медресе, как об этом писал академик А. А. Семенов, действительно любили науку, книги, интересовались литературой и поэзией. В 30-х годы XX века эта непрерывная связь восточной формы образования и обучения была прервана в результате неоправданны репрессий.

По мнению многих историков, советский период в истории республик Центральной Азии был периодом лишь подавления национальной культуры и самосознания. Как утверждает академик Академии Наук РТ Мухаммаджон Шукуров, в годы репрессий наряду с простым народом больше всех пострадали представители научной и творческой интеллигенции Таджикистана.

Заслуженный деятель науки Узбекистана Х.3ияев в газете "Народное слово" (23 августа 1997 года) рассказывает, как "искусственно внедрялся советский образ жизни, исключающий религиозные убеждения и национальные черты". Подводя итоги, он определяет общественную систему советского Узбекистана как государственное рабство: "сложилось общество образованных рабов... Под запретом была религия, взамен же вводилась идеология коммунизма, которая подавляла личную свободу, инициативу и заинтересованность".

Полярное мнение по этому вопросу существует у многих российских ученых. Например, А. В. Малашенко, автор статьи "Исламское возрождение, увиденное, но не оцененное" в журнале "Азия и Африка сегодня" (№ 9, 1996 г., с. 29) пишет: "Общепризнано, что советская власть создала эффективную систему среднего и высшего образования, ликвидировала неграмотность, сумела приобщить, пусть и в ограниченной форме, своих мусульманских "подданных" к европейской культуре". Таким образом, анализируя цикл научных работ историков, трудно придти к единому мнению. Многие эксперты утверждают, что за десятилетия советского режима, бесспорно, произошла советизация культуры народов Центральной Азии, но одновременно и ее секуляризация. Реформа письменности (с арабского алфавита на латинскую, а затем кириллицу) прервала мусульманскую культурную преемственность, но в то же время позволила приобщить к знаниям, обучить грамоте широкие массы населения. Наряду с этим полувековая изоляция от основных центров мусульманского мира обеспечила: а) становление народов Центральной Азии, как политической нации; б) деполитизацию внутреннего ислама, его консервацию на ритуально-бытовом уровне; в) предпосылки для появления в 90-х годах в независимых республиках "светского ислама".

Многополярность мнений по данному вопросу наблюдается и по сегодняшний день, но для того, чтобы представить рассматриваемую проблему в более широком ракурсе, мы предлагаем читателям результаты исследований, проведенных сотрудниками научно-исследовательского центра "ШАРК".

В них, в частности, утверждается, что, несмотря на жесткий атеистический прессинг, ислам и исламская мысль развивались в Средней Азии и в советский период. Традиция и преемственность никогда не прерывались. Начиная с кокандских мулл, нашедших убежище в Восточной Бухаре в 20-30- е годы, через ишанов и ходжи, поддерживавших опальных исламских интеллектуалов в 50-60-е годов, исламская богословско-правовая мировоззренческая мысль продолжала развиваться в различных формах, в том числе и в виде реформаторства. В ходе этого развития решались наиболее острые и злободневные вопросы существования ислама: отношения ислама и власти, места ислама в обществе, места и роли исламских духовных лидеров в социальной и политической жизни общества. В ходе духовных и мировоззренческих поисков возникали различные течения, иногда остро конфликтовавшие между собой. В 60-70-е гг. произошел раскол ислама, который стал источником появления генерации новых исламских интеллектуалов и духовных лидеров различных направлений. Именно они впоследствии сформировали исламские политические организации, примером которых являются Партия Исламского Возрождения Таджикистана. (ПИВТ), "Адолат" ("Справедливость"), Исламское Движение Узбекистана (ИДУ).

Таким образом, по мнению не только местных, но и зарубежных экспертов за последние несколько десятилетий ислам в Ферганской долине становится главным генератором общественной и политической жизни региона.

Возрождение ислама в "Золотой долине"

Ферганскую долину называют по разному: то жемчужиной Центральной Азии, то золотой долиной, а иногда долиной конфликтов. Если первые два понятия связаны исключительно с землей, ее плодородием, то третье - своеобразием нравов, этническим составом, позицией ислама здесь. Особенно укрепились позиции религии в последнее десятилетие. В долине много официальных и неофициальных исламских организаций. Они очень активно действуют в узбекской части долины - Ферганской, Андижанской и Наманганской областях, граничащих с Джалалабадской, Ошской и Баткенской областями Кыргызстана и Согдийской областью Таджикистана, где тоже идет тенденция роста религиозных настроений. В Ферганской долине ислам выполняет функции не просто религии, а представляет собой свод жестко соблюдаемых норм поведения. Именно здесь, а не в исламских центрах еще недавнего прошлого, какими являлись Бухара и Самарканд, любое проявление социального недовольства, возмущения и протеста могут получить форму религиозного движения. Главным элементом исламского влияния в долине является Исламская Партия Возрождения, созданная в январе 1991 года, но незарегистрированная. Регистрация исламских партий в силу существующего закона "О политических партиях" в странах Центральной Азии, кроме Таджикистана, запрещена. Потому эти партии превратились в религиозные движения. ИПВ Узбекистана, по заявлениям руководства партии, насчитывает сейчас в своих рядах 50 тысяч человек. Но этот показатель не имеет принципиального значения. При необходимости за членами партии могут пойти десятки и сотни тысяч мусульман. Так считают российские эксперты, изучающие ситуацию в Центральной Азии.

Заместитель председателя Партии Исламского Возрождения Таджикистана Мухаммадшариф Химматзода, выступая на "круглом столе", проведенном независимым Научно-исследовательским центром "ШАРК" совместно с Фондом Фридриха Эберта Штифтунга (Берлин\Алматы) на тему "Мусульманские лидеры: социальная роль и авторитет", заявил: "Осталось мало людей из числа улемов и национальных ученых, которые остались живы после репрессий инквизиционного режима начального периода правления большевиков, но именно они после определенной стабилизации ситуации, использовали все возможности, чтобы передать потомкам божественное начало - религиозную науку, и возродили ее".

Говоря об оставшихся в живых, Мухаммадшариф Химматзода, несомненно, имел в виду в том числе Хазрата Мавлави Мухаммаджана и Кози Абдурашида (выходцев из Ферганской долины). Эти два человека, прямо или косвенно, являются учителями всех улемов и религиозных ученых сегодняшнего Таджикистана и Узбекистана. Все те, кому посчастливилось быть учениками этих великих учителей, прежде чем войти в их круг, должны были пройти периоды первоначального и среднего обучения всем отраслям науки и знаниям у других устодов (учителей). Затем для усовершенствования своих научных познаний, особенно по таким предметам как логика и литература, поступали в медресе Хазрата Мавлави Мухаммаджана. Он имел абсолютные познания в арабской и персидской литературах. Несмотря на то, что он являлся жителем Ферганы и узбекоязычным, ни один ученый не мог сравниться с ним в области знания персидской литературы, особенно в понимании и комментариях поэтических произведений Мирзы Абдулкадыра Бедиля.

Другими словами, член парламента Таджикистана Мухаммадшарифа Химматзода отрицает любые домыслы об "экспорте исламского движения" из Таджикистана в Узбекистан и в другие центрально-азиатские страны, на что очень часто ссылалось руководство Узбекистана в период обострения таджикско-узбекских отношений. У истоков возрождения ислама в середине и конце ХХ века в Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане и в других центрально-азиатских республиках стоят великие улемы Хазрат Мавлави Мухаммаджан Хиндустани и Кози Абдурашид.

По мнению председателя ПИВТ Сайида Абдулло Нури "…после периода гонений и страха появились такие люди, как Мавлави Кори Мухаммаджан, Кози Абдурашид и другие, которые возродили заново веру, мораль и тем самым заполнили тот вакуум, который появился в обществе в то время. Мавлави Кори Мухаммаджан стал соединяющим звеном между узбекским и таджикским народами. …В то время, когда мы учились у него, мы никогда не разделяли себя на таджиков и узбеков, и не отличали себя от других наций и народов. Всех считали правоверными мусульманами, хотя среди них были и узбеки, и киргизы, и таджики. Все они собирались вокруг этой великой личности, и было видно, что в обществе действительно достигнуто единство и взаимопонимание".

Словом, Мавлави Кори Мухаммаджан Хиндустани и Кори Абдурашид сыграли решающую роль в подготовке кадров, с выходом которых на политическую арену значительно укрепились позиции ислама не только в Ферганской долине, но и во всех государствах Центральной Азии. Таким образом, можно утверждать, что Ферганская долина в силу прочности позиции ислама управляет многими политическими процессами в регионе Центральной Азии, имеющими религиозные оттенки.

"Хизб-ут-Тахрир" и идея создания халифата

В течение последних нескольких лет влияние "Хизб-ут-Тахрир" в Ферганской долине и в особенности, Андижанской, Наманганской и Ферганской областей Узбекистана, а также в Южном Кыргызстане и Северном Таджикистане возросло. По мнению экспертов Международной группы по предотвращению кризисов, данная партия представляет собой невоинственную исламистскую группу, имеющую корни в арабских странах Ближнего Востока и ратующую за установление исламского халифата во всей Центральной Азии. Некоторые местные специалисты считают, что штаб-квартира "Хизб-ут-Тахрир" находится в Лондоне и идеология этой партии, имеющей экстремистский характер, с целью дестабилизации обстановки экспортируется в республики Центральной Азии.

Несмотря на свой утопический характер и закрытую структуру, группа пользуется значительной поддержкой среди жителей Ферганской долины. Партия также вербует своих членов в других регионах Центральной Азии. "Хизб-ут-Тахрир" не признает законность существующего режима, а ее члены считают себя противниками государства, которое не является исламским и обращается с ними как с преступниками.

В государствах региона представителями правоохранительных органов, религиозными конфессиями, духовенством было признано наличие радикальных сил "Хизб-ут-Тахрир", действующих вопреки законам государств и дестабилизирующих ситуацию. Это заключение не только правоохранительных органов, но и религиозных деятелей, особенно представителей традиционного ислама. Кстати, в течение последних пяти лет сторонники этой неофициальной организации, конечной целью которой является создание Халифата, квалифицируются как экстремисты, подвергаются преследованию, задерживаются и допрашиваются.

Надо отметить, что эта исламская политическая организация имеет социальную поддержку особенно в узбекской части Ферганской долины. Именно поэтому среди задержанных на территории Таджикистана и Кыргызстана много граждан Узбекистана. Можно назвать десятки подобных примеров. Ограничимся лишь одним. Так, например, по решению коллегии по уголовным делам Согдийского областного суда от 2 июня 2003 года гражданин Узбекистана Саидкамолиддин Насыров, один из активных деятелей незаконной религиозной партии "Хизб-ут-Тахрир", был приговорен к четырнадцати годам лишения свободы с конфискацией имущества и отбыванием срока наказания в колонии строгого режима.

Структуры "Хизб-ут-Тахрир" постепенно распространяют свою деятельность и в согдийской части Ферганской долины. Согласно официальным данным, на сегодняшний день судебные власти Таджикистана, рассмотрев дела сторонников этой религиозной партии, более 125 из них приговорили к лишению свободы сроком от 1 до 18 лет. По данным прокуратуры Согдийской области, только за девять месяцев 2003 года возбуждено 11 уголовных дел в отношении активистов "Хизб-ут-Тахрир". Им предъявлены в основном обвинения по статьям 189 и 307 УК РТ (возбуждение национальной, расовой, местнической и религиозной вражды и публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя РТ).

Вопрос о том, насколько правомерны действия правоохранительных органов, очень часто является предметом острых споров и дискуссий в правозащитных кругах, серьезного недовольства родственников приговоренных, которые обвиняют власти в нарушении прав человека. Действия правоохранительных органов Таджикистана в отношении активистов "Хизб-ут-Тахрир" известный в республике адвокат, сотрудник Центра по поддержке правовых и экономических реформ Таджикистана Файзиниссо Вахидова считает незаконными. В деятельности активистов партии она не видит факта разжигания национальной и религиозной вражды, также публичного призыва к насильственному изменению конституционного строя. Единственное, за что они должны отвечать, это за незаконное распространение листовок религиозного характера, за что в других странах предусматривается только штраф, отмечает правозащитница.

Схожая ситуация в Кыргызстане, где насчитывается по разным данным не менее трех тысяч активных последователей этого течения (большинство из них узбекской национальности). Сосредоточены они, в основном, в Оше, Кара-Суйском, Сузакском, Базар-Коргонском районах. По мнению жителя Кара-Суу Эльмурада Жусупова, около трети молодых людей в городе в той или иной степени подвержены идеям религиозного движения.

"Все дело в неудовлетворенных духовных потребностях, - говорит старший инспектор пресс-службы УВД Ошской области Джениш Аширбаев. - Сказывается нравственный, идеологический вакуум, отсутствие у молодежи идеалов".

Между тем, сотрудники общественной правозащитной организации "Справедливость" (г.Джалал-Абад) указывают также на то обстоятельство, что некоторые обвинения властей в адрес членов "Хизб-ут-Тахрир" беспочвенны. Например, обвинение в том, что будто бы данная религиозная организация вооружается. Хотя "Хизб-ут-Тахрир" по своей идеологии вообще не приемлет применения оружия.

Однако, по заключению сотрудников Международной группы по предотвращению кризисов, если вспыхнет насилие, трудно будет предугадать реакцию самих членов "Хизб-ут-Тахрир". Официально "Хизб-ут-Тахрир" выступает против использования силы и отстраняется от воинствующих групп, таких как Исламское Движение Узбекистана (ИДУ), хотя и имеет общую с ними цель - создание исламского государства. Как говорит один из тахрировцев, пожелавший остаться неизвестным, подчеркивается в отчете группы, "легче всего взять власть с помощью оружия, но Пророк никогда не выбирал легкий путь. Мы должны достичь нашей цели убеждением, а не силой". Одновременно этот человек заметил: "В душе мы с ИДУ".

В последние годы в Ферганской долине ряды "Хизб-ут-Тахрир" сильно пополнились, поскольку многие молодые люди не имеют работы, какого-либо занятия и разочарованы в жизни. Несмотря на то, что руководство "Хизб-ут-Тахрир" ясно заявляет о своем отказе использовать силу, на таких позициях трудно будет удержать разочарованных рядовых членов. Трудно установить точное количество арестованных из числа хизбуттахрировцев, но одно ясно, что почти ежемесячно в Узбекистане, Кыргызстане и в Таджикистане мы сталкиваемся с фактами задержания и ареста представителей этой религиозной организации. Это, с одной стороны, показывает непримиримость официальных властей с идеями "Хизб-ут-Тахрир", а, с другой стороны, методы, применяемые против сторонников данной группировки в последние годы, не только подтверждают свою неэффективность, наоборот, создают почву для еще большей радикализации сторонников "Хизб-ут-Тахрир". Эти и другие факты нас заставляют более глубоко и фундаментально изучать и исследовать идеи и политическую платформу "Хизб-ут-Тахрир". Этими вопросами наряду с местными и зарубежными экспертами обязательно должны заниматься современные исламские улемы. Тогда и будут определены правовые, нравственные и политические цели и задачи "Хизб-ут-Тахрир", как религиозной политической партии в современном обществе.

Касаясь темы исламского фактора в Ферганской долине и деятельности партии "Хизб-ут-Тахрир", директор российского Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов, отметил: "Я считаю, что общество и люди, составляющие и проводящие идеи, очень вольно относятся к конституции своей страны. Подозреваю, что часть людей, которых обвиняют в причастности к этой партии, не имеют к ней никакого отношения. Все это напоминает борьбу большевиков с литературой на арабском языке или написанной арабской вязью, когда вместе с Кораном уничтожались литературная классика и научные труды. Есть другая проблема в этом направлении - большинство из этих обвиняемых людей арестованы не из-за того, что хранили оружие, а потому, что думают по-другому. Так можно докатиться до борьбы с инакомыслящими. Исламский фактор зародился как реакция на социальную неустроенность и последствия бесконтрольной борьбы с терроризмом. Вместе с тем, после встречи в Кабуле с Тахиром Юлдашевым и Джумой Намангани, я понял, что их заветная цель о создании халифата - такой же миф, как социализм во всем мире. Хотя в их программах есть импонирующая мне мысль: всеобщее равенство вне границ - то, что было уже при Бухарском эмирате. Но мы уже живем в другом мире, есть уже государства с установленными границами, и их территориальную целостность подтверждает мировое сообщество".

Вместо заключения

Ислам, как наиболее молодая и прогрессивная религия, больше чем любая другая, укрепляет свои позиции в Ферганской долине. Его идеи смиренности и покорности, легко проникая в сознание людей, превращает эту религию в могущественную силу объединения и солидарности.

При изучении влияния ислама в общественно-политической жизни Ферганской долины мы столкнулись с очень интересным фактом. Вопреки заявлениям многих политических лидеров, а также опасениям местных, зарубежных экспертов и журналистов исламская религия, за исключением его радикального крыла, на сегодняшний день является одним из главных факторов стабилизации в так называемой "золотой долине" и в регионе Центральной Азии в целом. При этом, не нужно забывать, что наставниками представителей старшего поколения духовенства региона в годы правления коммунистов в последние три десятилетия были одни и те же улемы. Поэтому почти у всех представителей этого поколения духовенства сохранились контакты и чувство уважения друг к другу, что вопреки всем утверждениям о том, что ислам является почвой для возникновения конфликтов, наоборот, становится главным стабилизирующим фактором в Ферганской долине. Надо признать, что большинство религиозных лидеров, прошедших обучение в одной школе и не один год проживших под одной крышей вместе - узбек и таджик, киргиз и уйгур, казах и туркмен, никогда не будут призывать с огнем и мечом идти друг против друга. В этом и заключается феномен ислама в Ферганской долине на сегодняшний день.

В Согдийской области мне пришлось беседовать с некоторыми представителями этой школы. По их мнению, исламу не присуще разделять мусульман по нациям. Есть одна нация: это исламская нация, говорят они. В свою очередь, ханафитское течение суннизма, которому привержены основные мусульмане мира, проповедает толерантное сосуществование с другими представителями божественной религии, в том числе иудаизмом и христианством. Им не присущ фундаментализм. И потому в Центральной Азии, где доминирует ханафизм, рядом мирно живут и проповедают мусульмане, христиане и иудеи. Яркий пример тому - мечети, церкви и синагоги, действующие по соседству во многих городах долины.

Вместе с тем, нельзя умалчивать о существовании радикального крыла ислама, которое не только оказывает влияние на развитие событий в конфликтных регионах, но и имеет к событиям непосредственное отношение.

Конец ХХ столетия, на который пришелся крах коммунистической идеологии, оказался очень благоприятным для дальнейшего прогресса ислама и укрепления его позиций, особенно в постсоветском пространстве. Открывшийся "железный занавес" создал условия для проникновения в пространство бывшего СССР идей воинствующего или радикального ислама. Развитие событий в Таджикистане в 90-е годы, ситуация в Афганистане, вооруженное вторжение боевиков ИДУ на территорию Узбекистана и Кыргызстана и чеченские события позволили включению в активный словарный запас понятий "исламский экстремизм", "исламские боевики" и многие другие выражения, связанные с исламом. Получилось так, что после событий 11 сентября 2001 года и терроризм стали приписывать исламу. Это зачастую происходит с легкой подачи средств массовой информации, многие представители которых подходят к освящению событий без должного анализа, легко хватают и используют производящие впечатления случайные или преднамеренные выражения.

Но никогда не надо отождествлять ислам и террор. Так называемые террористы, международный терроризм, зная, какой влиятельной силой является эта религия, на какие самопожертвования способны фанатично преданные идеям ислама люди, умело используют ислам во имя достижения своих корыстных целей. Потому уместен вопрос, не искусственно ли подогреваются страсти, не преднамеренно ли подталкивают народы на столкновение на религиозной почве?

Несмотря на обилие в исламе различных течений, главными из которых являются суннизм и шиизм, среди всех мусульман существует довольно стойкое представление о принадлежности к единой общности людей, объединенных общей верой, общими традициями, общей начальной историей и общими интересами в современном мире. Это ощущение единства не могло предотвратить политической, хозяйственной и социальной разобщенности мусульманских стран ни в средние века, ни в новое, ни в новейшее время.

Кажется, в снижении уровня радикализации религии особую и важную роль играют взаимоотношения государства и нетрадиционных, неофициальных религиозных движений. В данной ситуации имеется в виду тот же "Хизб-ут-Тахрир". "Практика показывает, что взаимоотношения с подобными объединениями, прежде всего, необходимо строить не на религиозной основе, а социальной, - говорит директор информационно-аналитического агентства "Вароруд" Ильхом Джамолов. - Социальной в прямом смысле, когда социум означает общество, а не чиновничий фонд, ранжирующий людей с помощью очередей на льготы, раздачей бесплатной муки или выдачей ничтожных пенсий. Хотелось бы заострить внимание еще на одной проблеме, которая имеет непосредственное отношение к радикализму религии, в частности ислама. Это менталитет того или иного народа, который имеет прочную связь с вероучением, религиозными обычаями и традициями. В связи с этим несвоевременное решение злободневных проблем и негативных тенденций в обществе, которые претят менталитету нации и противоречат постулатам и догмам данной религии, приводит к тому, что в обычной религиозной среде рождаются радикально настроенные группы. Задача государства - приложить максимум усилий в решении вышеуказанных проблем. А задачи СМИ - в правильной постановке вопроса и содействии в его решении. Достичь всего можно только сообща, и правильно понимая свое место в обществе".

Бободжон Икромов
газета "Вароруд" №38(74),
от 24 сентября 2003г.