За отмену смертной казни

Большая часть людей, приговоренных к высшей мере наказания, принадлежат к возрастной группе от 18 до 30 лет.

Родственникам не дано последнего свидания, они не имеют права знать, когда приводится приговор в исполнение и где захоронено тело. Они не могут также забрать тело для захоронения.

В конце прошлой недели президент Узбекистана Ислам Каримов подписал указ о переводе некоторых категорий лиц, осужденных за уголовные преступления на более мягкий режим отбывания наказания. В то же время республика остается одной из немногих стран СНГ, в которых продолжают выносится и приводиться в исполнение смертные приговоры. Однако не все в узбекистанском обществе готовы мириться с таким положением вещей. Представители неправительственной правозащитной организации "Матери против смертной казни и пыток" направили в адрес президента Узбекистана открытое письмо с просьбой о наложении моратория на приведение в исполнение высшей меры наказания. Письмо должно стать началом широкой кампании за отмену в республике смертной казни. Об этом в понедельник на пресс-конференции, на которой присутствовала корреспондент "Немецкой Волны" Наталья Бушуева, рассказала руководитель организации Тамара Чикунова:

"Уважаемый господин президент! Мы просим Вас о гуманности и милосердии. Пусть человек, который заслужил серьезную меру наказания, получит пожизненное заключение и работает на благо общества, заглаживая перед ним свою вину. Применяя же смертную казнь мы сеем зло и пожинаем зло!"

В Узбекистане смертная казнь совершается не публично, путем расстрела. Большая часть людей, приговоренных к высшей мере наказания, принадлежат к возрастной группе от 18 до 30 лет. По мнению Тамары Чикуновой, УК республики является вопиющим примером нарушения прав человека:

В этом кодексе заложено, что родственникам не дано последнего свидания, они не имеют права знать, когда приводится приговор в исполнение и где захоронено тело. Они не могут также забрать тело для захоронения.

Главным недостатком, говорится в письме, направленном в адрес президента, является отсутствие подлинной независимости суда от исполнительной власти. Другим фактором, препятствующим осуществлению правосудия, служит коррупция:

В Узбекистане бюрократическая система настолько коррумпирована, что без денег ничего не делают. Даже если ты прав, но не платишь, тебе никто не поможет. Когда люди обращаются в суды, у них требуют деньги. Каждому назначают цену за жизнь их детей. Средняя цена - 50 тысяч долларов.

Сын Александры Тулягановой Рефат Туляганов был казнен в 19 лет. Юношу обвинили в убийстве человека и в покушении на убийство еще двоих. По словам руководителя организации "Матери против смертной казни и пыток" Тамары Чикуновой, приговор является несправедливым: Рефат Туляганов защищал свою жизнь. Рассказывает мать казненного:

Я следователю сказала, что смогу набрать только 200-300 долларов. А он мне ответил: "Вы видели, только что прошел мужчина? Это наш начальник. Так вот только плащ, в который он одет, стоит 1000 долларов. Если я возьму деньги, я должен буду поделиться со своим начальником". Здесь, в Генеральной прокуратуре, за 200 долларов даже точку на запятую не поменяют. Жизнь моего сына оценили в 10 тысяч долларов. Обидно, что жизнь человека можно купить. Это значит, что те, кто имеют деньги, могут спокойно совершить убийство и остаться безнаказанными. Считаю, что смертная казнь порождает огромное зло. Мы все сейчас живем с ненавистью к правоохранительным органам.

По данным руководителя организации "Матери против смертной казни и пыток" Тамары Чикуновой, в 2002 году в Узбекистане было казнено 22 человека. Благодаря ходатайствам этой правозащитной организации, восьми осужденным удалось смягчить приговор и заменить исключительную меру наказания лишением свободы сроком на 20 лет с возможностью применения амнистии. Вновь говорит Тамара Чикунова:

Из всех государств, расположенных рядом с Узбекистаном, практически только в Таджикистане осталась смертная казнь. В Казахстане с 1 января вводится мораторий на исполнение смертной казни. В России он уже существует. Поэтому мы остаемся в меньшинстве. Хотелось бы, чтобы общество, которое называет себя демократическим смогло понять, что смертная казнь – это зло. Для этого мы и начинаем кампанию за отмену казни.

Пока смертная казнь остается приемлемой как законная форма наказания, считает Тамара Чикунова, сохраняется возможность злоупотребления ею. Правозащитница подчеркивает, что только наложение моратория на исполнение смертной казни даст возможность обжалования и пересмотра судебных решений.