РОССИЯ ПРЕДЛАГАЕТ ОБМЕН: вам Ирак и т.д., а нам - СНГ
Новые направления российской внешней политики... Собственно, все эти направления старые. Старые, но запущенные.

Михаил ЛАВРОВ

Выступление президента РФ Владимира Путина в ООН, на первый взгляд, представляется несколько (или слишком?) гладким. Нет критики войны в Ираке. Нет критики концепций превентивных войн и американского "унилатерализма". Нет призывов к "многополярности". То есть, нет ничего такого, что стало вроде как "традиционным" для российской внешнеполитической риторики.

И это чуть ли не разочаровывает. Ведь, коли нет критики, то есть "негатива", то нет базы или повода для "позитива", для собственных инициатив и предложений. А ведь так хотелось, чтобы Путин сказал нечто эпохальное!..

Однако, при более внимательном знакомстве с текстом можно обнаружить достаточно интересную мысль, четкий "message". Суть его в следующем: Россия настаивает на том, чтобы СНГ, ОДКБ и ШОС были признаны региональными организациями, ответственными за поддержание стабильности на территории бывшего СССР: "Это прямой путь к росту экономического благополучия в разных частях мира. И соответственно к сдерживанию потенциальных угроз, к поддержанию общего стратегического баланса." Иначе говоря, Москва хочет международного (и прежде всего, со стороны США) признания своей исключительной роли в зоне своих жизненых интересов.

Взамен Россия готова признать за США ведущую роль в Ираке, оставив за ООН "правовое поле" и "непосредственное участие" (а не руководство), главным образом - в гуманитарной области ("именно эта функция ООН по сути остается базовой и незаменимой"). Кроме того, временные границы присутствия американских сил в Ираке не определены: работайте, сколько будет нужно.

Что касается "правового поля", то и оно не является догмой: "международное право, конечно, должно быть подвижной, "живой материей", отражающей реалии современного мира".

Наконец, Россия готова разделить с США часть ответственности за положение в Ираке и, возможно, на Ближнем Востоке: "Россия готова активизировать свое участие как в операциях под эгидой ООН, так и в санкционированных Советом Безопасности коалиционных операциях."

Несколько особняком стоит идея борьбы за укрепление режима нераспространения ОМП. Путин заявил о готовности России заниматься этим актитвно, что может быть понято как откат на "Иранском фронте". Однако, если учесть то, как президент говорил об Иране с американскими журналистами, становится ясно, что в Иране мы еще "повоюем". Думается, что и тут есть значительный элемент торга: Россия готова пересмотреть свои отношения с Ираном, но только в том случае, если ее признают "смотрящей" за воено-промышленным потенциалом стран СНГ и за их военно-технические связи с внешним миром (как в случае с переносными ракетными комплексами). Плюс Путин хотел бы закрепить за Россией первенство в борьбе против милитаризации космоса.

Заметьте, не против создания ПРО, а против милитаризации космоса. Что это: признание за США права создаия систем ПРО? Или намек на то, что такое право признается (должно быть признано) и за РФ? Или, наряду со всем этим, еще и приглашение Америке закрепить российско-американскую монополию на подобного рода системы и ввести в понятие нераспространения еще и космические системы оружия, закрыв к нему доступ всем остальным?

Таким образом, из выступления Путина можно сделать следующие выводы: Россия обращается прежде всего, если не исключительно, к США. Москва готова по многим чувствительным для американской администрации пунктам поддержать Вашингтон. Но, по большому счету, это - не уступки. Надо признать, что российской дипломатии удалось по этим важным моментам (Ирак, Иран, реформа ООН) сохранить свободу для маневра.

Но мы четко знаем цену, которую будем требовать за свое сотрудничество. Это - признать нас "хозяевами на собственном дворе".