Интервью председателя Национального Банка Казахстана Григория Марченко

-Григорий Александрович, как Вы относитесь к идее создания единого валютного союза с Россией, Украиной, Белоруссией?

-Я считаю эту идею в целом правильной. По разным причинам у нее много приверженцев: у одних - это ностальгия, другие считают союз правильным экономическим процессом. Валютная интеграция - это всегда конечный этап экономической интеграции. Очень важно не ставить телегу впереди лошади, и мы должны четко двигаться по этапам. Первый этап уже согласован и должен быть скреплен подписями на саммите в Ялте. Он касается согласования тарифов и торговли. На втором этапе предполагается согласовать макроэкономические параметры: уровень инфляции, размер долга к ВВП, денежно-кредитную, фискальную и социальную политику. Затем все это надо выполнить. Например, Казахстан поставил целью достижение среднегодовой инфляции в размере 5 %. Мы такого уровня достигнем в 2004 г. (сейчас у нас инфляция составила 5,6 % из расчета 1 сентября 2003 к 1 сентября 2002 г.), а когда, например, Россия на него сможет выйти? Таким образом, индикаторы надо согласовать, а затем необходимо достичь поставленных целей. Естественно, на это уйдет несколько лет. Когда мы достигнем всех установленных показателей, тогда нужно создать наднациональный Центральный банк…

-Аналогичный ЕЦБ?

-Да, как ЕЦБ, на тех же принципах, с тем же жестким уставом, и потом ввести сначала безналичную, а затем наличную единую валюту. Мы думаем, что срок введения этой валюты может составить от 10 до 15 лет. Наше предложение в целом сводится к модели европейской интеграции. С учетом того, что мы еще не окончательно разбежались, некоторые из этапов, реализованных в Европе, могли бы пройти быстрее. После завершения этого процесса, мы сможем начать переговоры с Европейским союзом. Если так можно выразиться, то мы станем "европригодными", большая часть нашего законодательства, включая антимонопольное регулирование и вопросы конкуренции, будет приведена в соответствие стандартам Европейского союза. В Казахстане мы уже начали этот процесс и рассчитываем на то, что к 2007 г. у нас финансовый сектор будет полностью соответствовать стандартам ЕС. Кроме того, к январю 2007 г. тенге должно стать полностью конвертируемой валютой. Россия движется по этому пути примерно тем же темпом. Однако изменения должны коснуться не только финансового сектора, но и, реального сектора, к примеру, фармацевтики и строительства. Соответствие стандартам ЕС даст нам возможность заключать соглашения о зоне свободной торговли и перемещении людей, капиталов и товаров между блоком ЕС и нашим. Такой процесс более правильный, с нашей точки зрения, потому что поодиночке нам будет труднее вступать в ЕС, так как мы там, во-первых, никому не нужны, а во-вторых, мы никогда не сможем получить тех условий, которых может добиться блок. Таким образом, в принципе мы поддерживаем эту идею, но должны быть соблюдены этапы создания союза, и выдерживаться принятые индикаторы. А судя по Европе это не так уж и просто. Например, сейчас по дефициту бюджета и Франция и Германия превосходят минимальный уровень и начались разговоры о том, что Пакт о стабильности - очень жесткий…

-Вы имеете в виду Маастрихский договор? (По этому документу у стран-членов еврозоны дефицит бюджета не должен превышать 3 проц ВВП).

-Да. В России многие говорят: "Пусть единой валютой будет рубль…". Наша позиция состоит в том, что эмиссионным центром новой валюты должен быть наднациональный Центральный банк. Российский рубль - валюта, которую эмитирует Банк России. Его руководство назначает политическое руководство страны: президент представляет, Дума утверждает. Следовательно, другие страны не смогут на этот процесс оказать никакого воздействия. Например, в 2008 г приходит к власти какой-то популист, назначает своего товарища председателем ЦБР. Тот начинает проводить неверную денежно-кредитную политику, все начинает разваливаться, а у нас у всех российский рубль как единая валюта, которая начинает стремительно обесцениваться, а мы ничего сделать не можем. И мы будем вынуждены опять вводить национальную валюту и отделяться. На это уйдут годы, мы ничего сделать не можем, поэтому ситуация, когда эмитентом единой валюты является ЦБР или НацБанк Украины, не может устраивать другие страны. Если вспомнить недавний опыт введения евро, то ведь и немецкая марка была очень хорошей и уважаемой валютой, но немцы сознательно отказались от идеи навязать всем свою марку, хотя в реальности и Нидерланды, и Австрия и ряд других стран был, по сути, к ней привязаны.

-Несколько лет назад в Казахстане была проведена амнистия капиталов. Как Вы считаете, целесообразно и возможно ли в России проведение подобной акции?

-Это должны определять российские политики. Мы, как НацБанк, не были сторонниками этой легализации, законопроект мы не визировали, в парламент мы не ходили, когда он там обсуждался, мы его просто, как солдаты, исполнили после принятия. А в целом у нас никакого оптимизма в момент его обсуждения не было. Вклады населения за последние 4 года выросли чуть менее чем в 7 раз до 2,1 млрд долл. Когда меня назначили, было этот показатель составлял 300 млн долл. Таким образом, из прироста в 1,8 млрд долл в ходе легализации осталось на счетах 255 млн долл, а без легализации принесли в 4 раза больше. Самое главное - завоевать доверие к банковской системе, и люди принесут больше денег, чем в ходе любой акции по легализации. Если проводить легализацию, то она должна стать частью комплекса мер по выводу теневого сектора экономики: государство должно параллельно снизить налоги, облегчить административную нагрузку, иначе сама по себе легализация большой пользы не принесет. Правительство Казахстана снижает с 1 января 2004 г ставку подоходного налога и социального налога. Если бы действия были бы осуществлены в момент проведения легализации в 2001 г, то эффект был бы больше. Это должен быть новый общественный договор с бизнесом, с тем, чтобы он инвестировал в национальную экономику. Одновременно должна проводиться разъяснительная работа.

-Вы назвали объем вкладов населения в банках, не могли бы Вы рассказать работает ли в Казахстане система страхования вкладов?

-Она действует 3,5 года с февраля 2000 г, и дала семикратный рост депозитов. Сначала мы создали фонд гарантирования только срочных депозитов, но теперь гарантии распространяются и на вклады до востребования. Одновременно мы сочли необходимым ужесточить законодательство о конфиденциальности вкладов или банковской тайне. Были внесены изменения в 14 законов, потому что в разных законах содержались противоречащие друг другу нормы. Парламент тогда нас поддержал. Теперь, только если против человека возбуждено уголовное дело, и есть санкция прокуратуры, то правоохранительные органы могут получить доступ к информации о счетах этого человека. Но за 4 года таких случаев было 2 или 3. А в остальных ситуациях доступа нет, и население, доверяя банковской системе, несет деньги в банки.

-Как ожидается, наша Дума на осенней сессии рассмотрит два законопроекта, наделяющих Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО) функциями управляющего фондом страхования вкладов и коллективного ликвидатора. Ваша модель похожа?

-Нет, такой вариант существует в США, где есть Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC), которая фактически отвечает и за надзор. Вообще, в Штатах существует 4 надзорных органа, но 80 проц всего объема работ делает как раз FDIC. В Казахстане фонд гарантирования к процедурам банкротства не имеет, но определенные функции мы намерены ему передавать по мере изменения законодательства. Например, на наш взгляд представители фонда должны более активно участвовать в инспекционных проверках банков. Сейчас в Казахстане действует 33 частных банка, а также существует 2 специальных государственных банка - Экспортно-импортный банк и Банк развития, создается Жилищно-строительный сберегательный банк. 2 госбанка не привлекают вклады населения. 21 из 33 банков входит в фонд гарантирования, на них приходится более 90 % вкладов. С 1 января 2004 г. банк, не являющийся членом фонда, не сможет привлекать вклады населения. В 1993 г у нас было 230 банков, впоследствии 110 из них были принудительно ликвидированы, остальные были реформированы либо путем слияния или присоединения, либо самоликвидировались. Новых лицензий мы уже не выдавали коммерческим банкам 7 лет. Сейчас минимальный капитал для создания банка составляет 13 млн долл.

-Сколько в республике банков с участием иностранного капитала?

-16 из 33 банков контролируются иностранным капиталом, в том числе есть дочерние банки ABN Amro, Citibank, HSBC, Национального банка Пакистана и российского Альфа-банка, а также 2 китайских и 3 турецких. Есть еще 4 представительства немецких банков. В Казахстане иностранные банки, к нашему сожалению, не конкурируют по всему спектру услуг. Они не занимаются розницей, включая ипотечное кредитование, не кредитуют малый и средний бизнес. Поэтому мы бы были рады появлению на этом рынке новых сильных игроков. Это усилило бы конкуренцию и снизило уровень ставок для мелких и средних заемщиков, равно как потребительских кредитов для населения. В то же время, я считаю, что мы и так добились больших успехов, у нас, например, ипотечный кредит можно получить на 15 лет под 12 %годовых в тенге.

-В Казахстане Национальный банк, по сути, является мегарегулятором, так как ведет надзор не только за банками, но и за НПФ, страховыми компаниями, брокерскими и управляющими компаниями. В России тоже неоднократно обсуждался вопрос о создании подобной организации. Вы считаете Ваш опыт удачным?

-Для Казахстана это решение было абсолютно правильным, так как финансовый рынок небольшой и в основном сконцентрирован в Алма-Ате. Кроме того, банки контролируют 35 % совокупного страхового капитала (из 5 крупнейших страховых компаний 3 контролируются банками) и 80 % брокерского рынка и НПФ. Таким образом, в Казахстане существуют конгломераты, и следить за ними лучше из единого центра. В России и в тех странах, где финансовый рынок большой, не сконцентрированный в одном месте, конгломератов нет, можно этого не делать. Мы традиционно осуществляли банковский надзор, в 1998 г. правительство передало нам контроль за страховым рынком, в 2001 г. к нам присоединили Комиссию по ценным бумагам, а надзор за НПФ - в июне 2002 г. С 1 января 2004 г. мы выделяем Агентство финансового надзора в отдельное юридическое лицо и передаем ему контроль за отдельными финансовыми институтами. В то же время за системой в целом по-прежнему будет следить НацБанк. Мы будем отвечать за денежно-кредитную, курсовую политику, функционирование платежной системы. Агентство будет существовать за счет бюджета Национального Банка. Между Агентством и НацБанком должен быть постоянный обмен информацией, потому что за общую стабильность финансовой системы все равно несет ответственность НацБанк. Главным системным риском для наших стран является валютный, поэтому поддержание ликвидности на рынке НацБанк оставляет за собой.

-Переходят ли казахские банки на МСФО?

-С 1 января 2003 г банки перешли только на МСФО, финансовые посредники завершают переход. Ранее банки вели учет по казахским и по международным стандартам, а потом они сами предложили нам полностью перейти на ведение учета и отчетности только по МСФО. Мы пошли им навстречу. Самое главное - это перевод реального сектора экономики, так, как показывает практика на это уходит гораздо больше времени. Кроме того, все наши банки делают аудит в компаниях "Большой четверки". Мы реформы начали раньше, чем Россия, и сейчас психология уже поменялась. А вообще все реформы сводятся к тому, что культуру надо менять, привычки. Через несколько лет люди к этому привыкают. А когда мы начинали, все кричали, что здесь вам не Франция и не Канада, и это невозможно.

-Я попрошу Вас рассказать о макроэкономических вопросах. В июле НацБанк снизил ставку рефинансирования с 7,5 до 7 %годовых? Может ли в этом году ставка снизится еще раз?

-Возможно. Если инфляция составит 5-5,5 % годовых, то мы, может быть, снизим ставку до 6,5 % годовых. Но я хочу отметить, что ставка рефинансирования носит индикативный характер, то есть кредитов по этой ставке мы уже 7 лет не давали. Она используется в Налоговом Кодексе для расчетов вычетов и начисления штрафов и пеней. Мы предлагаем рынку операции недельных и двухнедельных РЕПО, а также операции overnight. Сейчас основной операцией является overnight, но, скорее всего, в ближайшее время акцент будет смещен в сторону однонедельных РЕПО. Ставка по этим операциям составляет сейчас 5 проц, что отражает избыток ликвидности в системе, как долларов, так и тенге. Для связывания избыточной ликвидности мы выпускаем краткосрочные ноты сроком до 1 года.

-Этот инструмент похож на выпускавшиеся у нас ранее облигации Банка России?

-Мы выпускаем ноты с 1995 г., бумаги Банка России были более длинные, с ними были проблемы в области налогообложения. Сейчас в обращении находится нот на 1,5 млрд долл. По ним проводятся аукционы, как и по госбумагам. Раньше мы выпускали ноты сроком до 3 месяцев, но сейчас Минфин иногда просто уходит с рынка, так как бюджет не имеет дефицита, и наши бумаги остаются единственными, и мы занимаемся стерилизацией. Несколько лет назад в Казахстане был создан Национальный фонд, как счет правительства в НацБанке, и сейчас его объем составляет 2,7 млрд долл, которые полностью инвестированы за рубежом. Денежная масса (М3) сейчас в стране равна 6 млрд долл, а в фонде - 2,7 млрд долл. Если бы все эти деньги были бы вложены внутри страны, то вся денежная масса была бы на 45 проц больше, и уровень инфляции был бы не 5,5 %, а выше. Поэтому это очень важный инструмент для таких стран, как наша, которая зависит от сырьевого сектора. В то же время внешний долг Казахстана и объем гарантий, предоставленных правительством, составляют 3,5 млрд долл. Активы НацБанка и средства Нацфонда в сумме равны 7,3 млрд долл, таким образом, активы в более чем в 2 раза выше обязательств.