Империализм либеральный и национальный
Часть 1. Mission impossible

Егор ХОЛМОГОРОВ

Если Чубайс "за"...

Вступление Анатолия Чубайса на скользкую и крутую тропу имперской идеологии и в самом деле вызвало среди старых русских имперцев недоумение, смешанное с раздражением. Трудно было ожидать чего-то иного. Представьте себе, что в социалистическое общество по борьбе с бедностью заявляется с иголочки одетый надушенный господин и говорит: "А я тоже. Это-с. За бедных. Всячески "за" и даже очень. Я считаю, например, что Россия должна быть самой бедной страной мира и предлагаю на этом лозунге построить вашу работу". Скорее всего первой реакцией и в этом случае была бы полная неспособность "выдавить из себя ничего содержательного" и "мелкие бисеринки нервного пота на сморщенных лбах", - как об этом пишет Владимир Голышев. Второй реакцией станет та самая формула, предложенная мною и раскритикованная Максимом Соколовым: "Дежурные чубайсоборцы из противного стана способны либо на гробовое молчание, либо на цитирование самой знаменитой строчки Бродского: "Если Евтушенко против колхозов, то я за".

Огорчительно то, что запнувшись за радующую глаз фразу Бродского, цитируемую Довлатовым, критики "чубайсоборчества" не пошли дальше (хотя бы чуть вниз по своему первоисточнику), где они обнаружили бы более четкое обоснование причины неприятия чубайсовского проекта. Лично я полагаю эти причины вполне исчерпывающими и ни в каком дальнейшем прояснении не нуждающимися: "Что такое либеральная империя? Это империя, в которой россиянские олигархи, сидя в Нью-Йорке с залетами в Москву, грабят не только Тюмень и Приморье, но еще и Поднепровье, Полесье, Прибалхашье и т.д." Другими словами, при первом приближении, "план Чубайса" представляется русскому имперцу проектом простого распространения порядков современной Российской Федерации на территорию сопредельных стран. И не существует решительно никаких причин желать гражданам бывшего СССР такого несчастья.

Чубайсовский "империализм" не предполагает внутреннего изменения, улучшения в России по сравнению с нынешней ситуацией. Он не предполагает разрешения того внутреннего социального конфликта, который терзает Россию, а только "компенсацию" этого конфликта за счет внешних "завоеваний". Но значительно ярче Чубайса эту свежую мысль высказал Сергей Хрущев в недавнем интервью "Известиям": "Чтобы поднять свою экономику, Россия должна кого-то ограбить", его формулировка сути дела - куда яснее, понятнее и морально приемлемей, нежели сводящиеся к тому же построения Анатолия Борисовича Чубайса (который нигде не предлагает, скажем, альтернативы - "или убийственная для бедных реформа ЖКХ, или имперская экспансия", не видит в империализме инструмента решения внутренних проблем России). Точнее так, - в той степени, в которой "либеральный империализм" Чубайса подходит под эту формулу, - предмет для разговора существует - это просто здоровый капиталистический эгоистический империализм. В той степени, в которой "либеральный империализм" выходит за рамки этой формулы, строит на экономическом базисе идеологическую надстройку - в нем не оказывается решительно ничего, чего бы нельзя было ожидать от Чубайса.

Большой скачок

Сказанное, однако, не означает, что говорить не о чем. Просто перед разговором надо зафиксировать реальное ценностное расхождение и несовпадение политических полей. Сделать это надо хотя бы потому, что бесчестно заявлять о своей победе в дискуссии и о никчемности своих оппонентов до ее начала. Те, кто говорят, что А.Б. Чубайс пришел на политическое поле патриотизма и уже может слать рапорт Бильдербергскому клубу "Veni. Vidi. Vici", говорят не по делу. На патриотическое поле, на поле национальной и консервативной идеологии Чубайс даже не заступал.

Показательно другое. Выступление Анатолия Чубайса дает старт новой эпохе нашей политико-идеологической жизни - эпохе больших проектов. Эпохе конкуренции идеальных образов будущего. Чубайс предложил резко сменить горизонт рассмотрения проблем России с краткосрочного на долгосрочный. Весь "проигрыш" патриотов состоит в том, что до сего дня на этом поле у них не было конкурентов. Cилы патриотической ориентации имели бесспорный престиж в воздушном царстве, а либералов там и близко не стояло, что связано было с похоронной установкой этих кругов в отношении России, а также с тем, что они (в отличие от патриотов) были заняты куда более интересной задачей удержания и эксплуатации власти (то есть решением краткосрочных задач). Теперь на поле больших идеологических проектов появилась реальная конкуренция, что свидетельствует об их политической и властной востребованности. И в этом смысле "план Чубайса" можно и нужно приветствовать - он полагает зачин большому и важному делу.

Показательно и другое - как только представитель "правой", либеральной идеологии попытался заговорить на языке большого проекта, то первым делом с его уст сорвалось слово империя. И это же слово неизменно всплывает у всех, кто пытается говорить о "большом проекте" всерьез. "Империя" - это не идеологическое новшество Чубайса1 и не капитуляция "самого либерального политика" перед патриотической идеологией, а базовая категория любого стратегического политического мышления на русском языке. Как только мы начинаем мыслить в большом пространстве и большом времени "по-русски", мы начинаем мыслить Империей и Империю. Как только мы задумываемся о полномасштабном и долгосрочном устроении русского государственного бытия, мы начинаем мыслить Империей и Империю. "Русские - прирожденные империалисты. Империя - традиция, хранящая в душах и сознании нации всегда возможный для реализации один из самых больших талантов русского народа - талант к государственному строительству", - пишет, наверное, наиболее последовательный и четкий среди современных имперских идеологов Михаил Смолин2.

Таким образом, сказав слово "Империя", А.Б.Чубайс произнес не "Б", а "А", он создал общую почву для обсуждения, предложив свой, либеральный, капиталистический, глобализаторский, вне-национальный и вне-религиозный вариант русского империализма. Важно не само слово империя, а его конкретизация, и здесь между идеологией либерального империализма и традиционным для России империализмом национальным и консервативным очень мало общего.

Империя как функция

Правила построения "имперского дискурса" неумолимо требуют произнести вслед за словом "Империя" слово "миссия". Империя, собственно, и есть миссия, овеществленная в политическом и геополитическом порядке. И Чубайс произносит слово "миссия", формулируя эту миссию следующим образом: ненарушение границ отделившихся от России в 1991 году политических образований, сохранение "беловежских границ", ненарушение "общепризнанных норм международного права", защита русскоязычных в соседних странах, содействие экспансии российского бизнеса в соседние страны, защита демократии в соседних странах, "замыкание кольца" великих либеральных империй Севера - США, Европы и Японии3.

По сути - это миссия одного из четырех китов (а не лишний ли четвертый?), на которых должен держаться "новый мировой порядок", в рамках которого суверенной самореализации России поставлены жесткие пределы - не восстанавливать своих прежних границ, не нарушать норм этого нового порядка, осуществлять экспансию экономическими и культурными методами. Единственный внешнеполитический "цимес" (который во все времена заключался в возможности "помучить других") этой "миссии" - в возможности исполнять "полицейские" функции в отношении геополитически тяготеющих к России народов, то есть насаждать среди них демократию. Свежая идея, предполагающая, в качестве следствия, удушение "антидемократического режима" в Белоруссии руками России, а не США, как было с Югославией. Было бы приятно, в рамках этой возможности, "демократизировать" Прибалтику, однако очевидно, что она будет находится вне зоны нашей ответственности. Других удовольствий не предполагается

Нельзя отказать этой конструкции в либеральной последовательности и четкости: несиловые, экономико-культурные методы, четкие либеральные цели, четкие правила игры. Если бы отказ от силовых методов (равно как и жесткое разделение зон ответственности) постулировался бы для всех участников проекта - в том числе и для США, - то можно было бы даже обсудить возможность в эту игру поиграть. Однако в любом случае необходимо понять, что "миссия России", формирующая имперскую программу Чубайса, на поверку оказывается "геополитической функцией", логическим увенчанием процесса утраты Россией политической субъектности, идущего в последние десятилетия. Миссия России проистекает не из внутренних потребностей русской нации или российской государственности, а из потребности глобального миропорядка в важном функциональном элементе - "смотрящем по Северной Евразии" и "либерализаторе постсоветского пространства".

Новизна Чубайса состоит в том, что он предлагает простой и логичный вариант решения этой проблемы - назначить "либеральную" Россию этим смотрящим. Одновременно он предлагает России и русским сделать своей целью получение этой функциональной миссии. Более всего здесь Анатолий Борисович напоминает посредника из известного анекдота, который уговаривает родителей Сарочки отдать дочь за Ротшильда, оставляя на потом вторые полдела - уговорить Ротшильда. Чубайс предлагает совершенно порочный порядок установления "миссии России" в глобальном порядке. Сперва - принять на себя "миссию", а потом уже выяснить - согласен ли глобальный порядок. Ведь в случае несогласия последствия для самозванца могут быть самые катастрофические. Право же - прежде чем обсуждать подобный проект логичней дождаться, когда с ним выступят представители "Ротшильда", скажем, - Хавьер Солана или, того лучше, госпожа Райс.

Побочные эффекты

Однако полбеды было бы, если бы А.Б.Чубайс просто предлагал России программу "функционального империализма" в рамках Нового мирового порядка. В нагрузку к ней, в качестве обоснования, предлагается принять определенную историософию, социальную философию, видение политической реальности и систему политических координат. Если бы заинтересованные лица не ограничились восторгами по поводу факта произнесения А.Б.Чубайсом слова "Империя", а вчитались внимательно в текст его установочной статьи в "Независимой газете", то они бы обнаружили немало интересного и забавного, однако совершенно не согласующегося с тем, что обычно вкладывается в понятие "русского империализма".

Благосклонному читателю будет предложено принять на веру немало интересных утверждений - из которых самое невинное то, что конфликт Эфиопия против Эритреи (начавшийся в 1997 году) являлся частью глобального противостояния СССР и США ("нас" и "их"). Но пусть их, африканцев, значительно интересней утверждения, что в гражданскую войну русские убили из самих себя 18 миллионов человек, что в "ленинских и сталинских лагерях" были "уничтожены" не больше и не меньше чем 20 миллионов человек, что в Великой Отечественной войне Россия потеряла убитыми 30 миллионов человек. "Патриотическая" историография уже 10 лет бьется против абсурдно завышаемых цифр "потерь России по вине большевиков", но даже ей редко приходилось сталкиваться со столь откровенно и абсурдно завышенными цифрами потерь России.

С этими фантастическими цифрами А.Б.Чубайс предлагает проделать следующую парадоксальную операцию. Сперва он предлагает признать, что "образ жизни, модель, общественно-экономическая формация, которую Россия несла миру, провалилась. Вместе с ее идеологией, ее экономикой, ее этикой". А затем, тем фактом, что во имя этой провалившейся во всех своих частях идеологии пролито было море крови и пота, предлагает обосновать претензии России на лидерство. Абсурдно преувеличенные цифры потерь в ходе великих потрясений понадобились Чубайсу для того, чтобы надежнее обосновать ими право на великую Россию. Ничего, кроме недоумения, это предложение вызвать не может. Некая нация во имя ложных и безусловно провалившихся, как и она сама признает, целей и идей лила в течении 70 лет океаны невинной крови - прежде всего своих собственных граждан, а теперь, указывая на эти кровавые океаны с островами из трупов требует признания ее величия и права на лидерство. Вполне естественно будет, если окружающие ее народы признают за ней только одно величие - право на звание "величайших идиотов в истории", а от ее лидерства, основанного на немыслимом человекоубийстве во имя ложной идеи, будут шарахаться как от чумы.

Социальных идей и "правой риторики" Чубайса лучше вовсе не касаться, дабы не скатиться на столь неприятный ему дискурс "во всем виноват Чубайс", не вспоминать приватизации, веерных отключений и прочих безобразий. Хотя и здесь не обходится без анекдотов - скажем, вывод о том, что Россия инстинктивно выбирает правую идеологию, Анатолий Борисович сделал на том основании, что в начале 1995 года ему удалось уговорить принять правые экономические меры Виктора Степановича Черномырдина, "несмотря на дикое сопротивление аграрного и оборонного лобби". Поэтому мы не станем дебатировать тему, приняла ли Россия правую идеологию, вытащила ли правая идеология Россию из пропасти. И не станем обсуждать вопрос - свидетельствует ли тот факт, что идущие в Думу партии не ставят "своим программным требованием отказ от базовых социально-экономических и политических либеральных ценностей", о принятии всей страной либеральной ориентации или о том, что те, кто не принимает либеральных ценностей, насильственно вышвырнуты из политического процесса и ограничены в своих демократических правах. Обозначим только, что такая тема существует.

Последний (точнее, первый) базовый постулат, который предлагает принять Чубайс вместе с "либеральным империализмом", - это вненациональный характер нового империализма. Постулат вполне логичный - геополитической функции Мирового порядка не могут быть присущи выраженные национальные характеристики, поскольку для исполнения функции совершенно безразлично, будет ли это делать Россия из русских, Россия не из русских или вообще не Россия. Поэтому Чубайс специально оговаривает, что величие России в ХХ веке было связано с принятием не национальной, а интернациональной идеи. Еще любопытней в этом контексте выглядит фраза о "создании Советского Союза - объединении 14 соседних государств", как будто в СССР и в самом деле объединились некие независимые государства, соседствовавшие с Россией, а не части распавшейся незадолго до того Российской Империи.

Другими словами, количество "побочных эффектов", которые сопровождают принятие выписанного Чубайсом рецепта "либерального империализма", слишком значительно, чтобы патриот России признал этот рецепт хоть как-то приемлемым. Предлагается принять концепцию русской истории ХХ века как истории чудовищных бессмысленных кровопролитий, закончившихся полным крахом и дискредитацией идеи. Предлагается принять концепцию России, как государства в границах 1991 года, окруженного "соседними государствами", некогда ненадолго заходившими в СССР. Предлагается считать основной величия России идеологию интернационализма. Наконец, предлагается признать курс либеральных реформ курсом спасения России из пропасти, а не "геноцидом русского народа", как это делают оппоненты Чубайса. И все это следует принять ради получения Россией права в рамках структур Нового мирового порядка на "защиту демократических институтов у соседей" и на "экспансию отечественного бизнеса". Не слишком утрируя, можно перевести эту идеологическую формулу в формулу прямого политического действия: "имперская миссия России состоит в том, чтобы свергнуть антидемократический режим Лукашенко и передать собственность в Белоруссии в руки российских олигархов".

Противопоставить такой интересной программе "патриотам", в частности - левым консерваторам, левым националистам (теперь оппозиция с правым либерализмом и либеральным империализмом обретает свою законченность), действительно нечего. Их политическая аксиоматика, идеология и практика лежат в совсем другой плоскости. Их нельзя противопоставить "либеральному империализму", их можно только показать как они есть4.

Примечания:

1 И даже в среде право-либералов это не новшество. Еще четыре года назад, осенью 1999 года из недр СПС, с благословения Егора Гайдара, вышел документ, в котором была заявлена программа "нового империализма" – "Правый поворот" Алексея Улюкаева. Именно тогда были заявлены ключевые тезисы нынешнего "плана Чубайса": Россия – правая страна; реформаторы спасли, а не погубили российскую государственность; миссия России в XXI веке - ответственность за пространство СНГ и глобальная ответственность за порядок и стабильность во всем мире.

Вот две цитаты из этого документа: "сегодня правые зовут Россию и народы России избавиться от пагубной самонадеянности, иллюзии, что мы сможем прожить друг без друга, что сепаратизм - это безопасная игрушка, которой можно шантажировать центральную власть, а с другой стороны - от колониального комплекса, то есть от восприятия тех или иных регионов не как полноценных частей страны, а их жителей - как лиц с неопределенным статусом, которые живут в России как нахлебники, а не как братья и соработники. Новый империализм -понимание нашего единства и нашей взаимной ответственности. Понимание того, что мы едины не в силу случайных исторических причин, а в силу единства нашей жизни, наших целей и наших интересов, должно стать одним из важнейших элементов самосознания нашего народа"; "Мощь российского государства не позволяла появиться на международной арене буянам и отщепенцам, и сила русской армии побуждала всех вести себя в рамках приличия. Россия действительно была "жандармом Европы", обуздывавшим международных агрессоров. Эту важную роль пытаются играть сейчас и некоторые державы, и международные организации. Однако полностью заменить Россию на этом посту пока не удается. И без России не удастся…".

Если и можно говорить о каком-то новшестве Анатолия Чубайса в разработке "либерального империализма", так это смягчение национальных и усиление либеральных и глобализационных мотивов в рамках этой идеологической парадигмы.

2 Михаил Смолин. Имперское мышление и имперский национализм М.О.Меньшикова // М.О.Меньшиков. Письма к русской нации. 3-е изд. М., 2002 ("Пути русского имперского сознания") с. 9. Мы еще не раз обратимся к этой замечательной статье, которую обязательно стоит проштудировать всякому, кто хочет что-то понять в русской имперской идеологии и в имперском национализме.

3 Примечательно полное тождество этой геополитической конструкции с концепцией "Панидей в геополитике" Карла Хаусхофера (Хаусхофер К. О геополитике. Работы разных лет. - М.: Мысль, 2001). Интересно, что в этой логике Китай, единственная нелиберальная империя настоящего времени, относится в зону имперской ответственности Японии, из чего можно сделать далеко идущие прогностические выводы о "желаемом будущем" в парадигме либерального миропорядка.

4 Для ознакомления с тем, что такое имперский национализм, я бы рекомендовал читателю следующие работы (помимо уже цитированного блестящего очерка Михаила Смолина и выпускаемой им книжной серии "Пути русского имперского сознания").

Сборники "Неизбежность империи" и "Русский строй", а также "Империя. Сделай сам", - дающие широкую панораму высококачественного современного имперского мышления. Работы этнопсихолога и геополитика Светланы Лурье: "Imperium", отличающиеся, кстати, более "многонациональным", в общем-то свободным от национализма подходом. Рискну рекомендовать и несколько своих статей: "Выбор Империи"/ Cпецназ России № 8 2000; Собирание идеологии/ Спецназ России № 8 2000; Бескрайняя равнина конца времен / Отечественные записки № 3 2002; Третий Рим / Спецназ России № 12 2001; Русский горизонт/ Спецназ России, №3, 2003.

13.10.2003